Артель Вольных Переводчиков

[d Arbanville]

Господа, Читальный Зал начинает осваивать новые для себя просторы - перевод с иностранных языков художественных произведений.

В данной теме определяемся с объектом перевода, обсуждаем детали и решаем прочие организационные вопросы, согласовываем действия.

Как предлагал 369, можно перевести что-нибудь, что пока в принципе не переводилось? Что это будет за произведение?

На данный момент переводим шпионодетективный роман "The gun seller" за авторством доктора Хауса Хью Лори. Но это не значит, что предлагать что-то новое, ранее не переводившееся, нельзя.

[Еternal]

Для начала, считаю, может, стоит переводить пока что стихотворения? Ну а потом уже переходить к более сложному.

[d Arbanville]

Еternal,
стихотворения
Стихотворения очень сложно переводить, я думаю. По крайней мере - мне :)

[Аve Lecter]

Для начала, считаю, может, стоит переводить пока что стихотворения? Ну а потом уже переходить к более сложному.
Хех, ты считаешь, стихи переводить легче, чем прозу? А с рифмами как быть?

[Еternal]

А, малость сфейлил.
Ну а насчёт рифм - да, важны, но важны не столько переводы слово в слово, а смысл стихотворения. Хотя, можно попробовать какую-нибудь статью что ли перевести.

[Caress]

Может все же не морочить себе голову да и взять современную прозу? Да того же Лори, которого Баз предлагал.

[rainwalker]

Елки, не успел=\ В принципе все равно, но я за Декса

http://savepic.org/425502.jpg

[ShadowJack]

Хочу присоединиться. Язык только английский.
а смысл стихотворения.
Сложнее стихотворений только узкоспециализированные тексты абсолютно незнакомой тематики.

[BaZilisk]

Всё-таки давайте Лори на пробу. Кто возьмёт первый, второй и третий куски? Я возьму четвертый. Если больше трёх заявится - раздам и им.

[Аve Lecter]

BaZilisk, пости сюда кусочки - там разберёмся уже кому что.

[BaZilisk]

Аve Lecter, я хочу личками разослать, чтоб мешанины не было и не переводили один и тот же кусок несколько человек кряду.

[Caress]

Можно мне первый кусок?

[BaZilisk]

Конечно можно. Как освобожусь - пришлю.

[d Arbanville]

BaZilisk,
публичками
Эм?.. Публичные сообщения?

[BaZilisk]

Jure Brainz, личками. Опечатался, с мирфом попутал.

[ShadowJack]

Шли второй уж.

[Adan]

А можно мне третий? Как-то переводил стихи. Вроде успешно. И рифма знаю что такое.

[BaZilisk]

Adan, мы стихи пока не трогаем. Вышлю.
ShadowJack, ок.

[rainwalker]

Мне тож чего-нить. А со сроками как?

[BaZilisk]

Сроки не фиксированы, ведь добровольно переводим. Но лучше не затягивать. Для начала куски небольшие.

4 первых отрывка разосланы. Когда переведёте - постите оригинальный текст и перевод в двух спойлерах. Общую редактуру и сводку осуществлю в конце концов я, а пока обсуждаем здесь.

И кстати, помните, что перевод художественный, а не дословный. Не бойтесь проявить инициативу. Можно задавать вопросы, можно гуглить и пользоваться машинным переводом. Только в конце должно быть выглажено. ;)

[d Arbanville]

Общую редактуру
Постараюсь помочь. :)

[Adan]

Про что текст, я не понял. Наверное про сумоистов. Первых частей я не видел. Исходя из всех этих фактов, перевод получился не ахти какой.
Импровизировал как мог. В тексте смысла не нашел. Если требуется еще более переработанный перевод, готов доделать.

зы. Полужирным выделены самые бредовые фразы.

Отрывок 3
Оригинал
A one-armed combat instructor called Cliff (yes, I know - he taught unarmed combat, and he only had one arm - very occasionally life is like that) once told me that pain was a thing you did to yourself. Other people did things to you - they hit you, or stabbed you, or tried to break your arm - butpain was of your own making. Therefore, said Cliff, who had spent a fortnight inJapan and so felt entitled to unload dogshit of this sort on his eager charges, it was always within your power to stop your own pain. Cliff was killed in a pub brawl three months later by a fifty-five-year-old widow, so I don’t suppose I’ll ever have a chance to set him straight.
Pain is an event. It happens to you, and you deal with it in whatever way you can.
The only thing in my favour was that, so far, I hadn’t made any noise.
Nothing to do with bravery, you understand, I simply hadn’t got round to it. Up until this moment, Rayner and I had been pinging off the walls and furniture in a sweatily male silence, with only the occasional grunt to show that we were both still concentrating. But now, with not much more than five seconds to go before I passed out or the bone finally gave way - now was the ideal moment to introduce a new element. And sound was all I could think of.
So I inhaled deeply through my nose, straightened up to get as close as I could to his face, held the breath for a moment, and then let out what Japanese martial artists refer to as a kiai - you’d probably call it a very loud noise, and that wouldn’t be so far off - a scream of such blinding, shocking, what-the-fuck-was-that intensity, that I frightened myself quite badly.
On Rayner, the effect was pretty much as advertised, because he shifted involuntarily to one side, easing the grip on my arm for about a twelfth of a second. I threw my head back into his face as hard as I could, feeling the gristle in his nose adjust itself around the shape of my skull and a silky wetness spreading across my scalp, then brought my heel up towards his groin, scraping the inside of his thigh before connecting with an impressive bundle of genitalia. By the time the twelfth of a second had elapsed, Rayner was no longer breaking my arm, and I was aware, suddenly, of being drenched in sweat.
I backed away from him, dancing on my toes like a very old St Bernard, and looked around for a weapon.
The venue for this pro-am contest of one fifteen -minute round was a small, inelegantly furnished sitting-room inBelgravia. The interior designer had done a perfectly horrible job, as all interior designers do, every single time, without fail, no exceptions - but at that moment his or her liking for heavy, portable objetshappened to coincide with mine. I selected an eighteen-inch Buddha from the mantelpiece with my good arm, and found that the little fellow’s ears afforded a satisfyingly snug grip for the one-handed player.

Перевод
Однорукий инструктор по рукопашному бою по имени Клиф, (да, я знаю, он преподает рукопашный бой и у него только одна рука, но, частенько жизнь преподносит и не такие сюрпризы) как-то сказал мне, что человек сам причиняет себе боль. Люди могут поступать по-разному - бить тебя и стараться проткнуть ножом или попытаются сломать тебе руку, но боль ты причиняешь себе сам. Поэтому, говорил Клиф, который провел пару недель в Японии и чувствовал себя должным вешать подобную лапшу на уши своим страждущим ученикам, прекращение боли всегда остается только в его руках. Клиф был убит 55-летней вдовой во время драки в пабе три месяца спустя и я не думаю, что у меня когда-нибудь представился бы шанс возразить.
Боль это событие. Она однажды приходит, и ты справляешься с ней, как только можешь.
Единственное в мою пользу было то, что до сих пор, я не проронил ни звука.
О храбрости и речи не могло быть, понимаете, я просто не смог преодолеть себя. Но лишь до того, как мы с Рейнером не стали отскакивали от стен и мебели, потные, в абсолютной тишине, лишь изредка хрюкая, показывая этим, что мы все еще концентрируемся. Но теперь, находясь на грани потери сознания и отказа мышц, настал идеальный момент, чтобы применить последний козырь. Звук был всем, о чем я мог думать.
Я глубоко вдохнул в себя носом воздух, выпрямился и придвинулся как можно ближе к его лицу, задержал дыхание на мгновение и выпустил наружу то, что японские мастера боевых искусств называют "Кийя!" - вы можете назвать это очень громким звуком и вы не ошибетесь - этот крик настолько поражающий, шокирующий, настолько чертовски сильный, что я испугался сам себя.
На Рейнера это произвело должный эффект и он стал непроизвольно заваливаться на бок, ослабляя захват моей руки на долю секунды. Я ударил головой ему в лицо настолько сильно насколько смог, чувствуя хрящ его носа обволакивающий мой лоб, а потом и шелковистую влагу, текущую по коже моего лица. Потом пнул в пах, скользнув по внутренней поверхности бедра, пока не достал до впечатляющего мешка его гениталий. По истечении этого мгновения, Рейнер уже не ломал мою руку и только теперь я осознал, что истекаю потом.
Я отошел от него, пританцовывая на цыпочках, как старый сенбернар и осмотрелся в поисках оружия.
Место для этого pro-am* соревнования с одним пятнадцатиминутным раундом было небольшим - безвкусно обставленная гостиная в Белгравии. Дизайнер интерьеров проделал поистине поразительно ужасную работу, чем и заняты все дизайнеры интерьеров. Каждый раз, без промаха, без исключений, но в тот момент его или ее пристрастие к тяжелым, портативным объектам совпало с моим. Здоровой рукой я взял 18-дюймовую фигурку Будды с каминной полки и обнаружил, что уши моего маленького приятеля позволили удобно за них ухватиться.

__________________________________________________ ___
* Professional-Amateur ("Профессионал и Любитель", англ.) Здесь: соревнование в котором принимают участие, как ученики, так и мастера боевых искусств. Также этот термин употребляется в том же смысле по отношению к танцам. (Прим. пер.)

[BaZilisk]

Итак, на скорую руку, отрывок за номером 5:
Someone, or something, was making an utterly hopeless job of coming down the stairs quietly.
I left the Buddha where it was, picked up a hideous alabaster table lighter and moved towards the door, which was also hideous. How can one make a hideous door? you may ask. Well, it takes some doing, certainly, but believe me, the top interior designers can knock off this kind of thing before breakfast.
I tried to hold my breath and couldn’t, so I waited noisily. A light switch flicked on somewhere, waited, then flicked off. A door opened, pause, nothing there either, closed. Stand still. Think. Try the sitting-room.
There was a rustle of clothing, a soft footfall, and then suddenly I found I was relaxing my grip on the alabaster lighter, and leaning back against the wall in something close to relief. Because even in my frightened, wounded state, I was ready to stake my life on the fact that Nina Ricci’s Fleur de Fleurs is just not a fighting scent.
She stopped in the doorway and looked around the room. The lights were out, but the curtains were wide open and there was plenty of light coming in from the street.
I waited until her gaze fell on Rayner’s body before I put my hand over her mouth.
We went through all the usual exchanges dictated byHollywood and polite society. She tried to scream and bite the palm of my hand, and I told her to be quiet because I wasn’t going to hurt her unless she shouted. She shouted and I hurt her. Pretty standard stuff, really.
By and by she was sitting on the hideous sofa with half a pint of what I thought was brandy but turned out to be Calvados, and I was standing by the door wearing my smartest and best ‘I am psychiatrically A1’ expression.
I’d rolled Rayner on to his side, into a kind of recovery position, to stop him from choking on his own vomit. Or anyone else’s, if it came to that. She’d wanted to get up and fiddle with him, to see if he was all right - pillows, damp cloths, bandages, all the things that help to make the bystander feel better - but I told her to stay where she was because I’d already called an ambulance, and all in all it would be better to leave him alone.
She had started to tremble slightly. It started in the hands, as they clutched the glass, then moved to her elbows and up to her shoulders, and it got worse every time she looked at Rayner. Of course, trembling is probably not an uncommon reaction to discovering a mixture of dead person and vomit on your carpet in the middle of the night, but I didn’t want her getting any worse. As I lit a cigarette with the alabaster lighter - and yes, even the flame was hideous - I tried to take in as much information as I could before the Calvados booted her up and she started asking questions.
Кто-то - или что-то - безуспешно пытался (пыталось) беззвучно спуститься по лестнице.
Поставив Будду на место, я взял безобразную гипсовую настольную зажигалку и приблизился к двери, которая тоже была безобразной. Вы можете спросить, как кто-то можг сделать настолько уродливую дверь? Конечно же, это занимает некоторе время и усилия, но проверьте мне, ведущие дизайнеры интерьеров могут состряпать подобное ещё до завтрака.
Я старался затаить дыхание, но не мог, так что приходилось ждать сопя. Где-то щёлкнул выключатель. Тишина. Щёлкнул ещё раз, выключаясь. Открылась дверь. Пауза. Тоже, видимо, пусто. Закрылась. Выжидание. Размышление. Дальше гостиная.
Шуршание одежды, осторожные шаги, а потом я внезапно осознал, что ослабил хватку зажигалки и привалился к стене в состоянии, похожем на облегчение. Потому что даже в таком напуганном, и раненом состоянии я был готов спорить, что аромат "Fleur de Fleurs" от Нины Риччи явно не подходит к драке.
Она остановилась в дверях и обвела взглядом комнату. Свет был выключен, но занавески были широко открыты и было достаточно света с улицы.
Я подождал, пока её пристальный взгляд не нащупает тело Райнера, и зажал ей рот.
Мы прошли через стандартный обмен любезностями, рекомендуемыми Голливудом и вообще приличным обществом. Она пыталась кричать и кусать мою руку, и я сказал ей, что если она не будет кричать, я не причиню ей вреда. Она закричала и я причинил ей вред. Ну вы понимаете, стандартная чепуха.
Позже она сидела на уродливом диване, держа в руках полпинты того, что я сначала принял за бренди и что на самом деле оказалось кальвадосом, а я стоял у двери со своей наилучшей миной в духе "я вполне психически здоров".
Я повернул Райнера на бок, придав его телу нечто вроде позы больного, дабы он не захлебнулся собственной рвотой. Или ещё чьей-то, если бы к тому шло. Она хотела подойти и осмотреть его, удостовериться, всё ли с ним в порядке - ну там таблетки, примочки, повязки, все эти штучки, что помогают стороннему наблюдателю чувствовать себя спокойнее, но я велел ей сидеть на месте, сказав, что уже вызвал скорую и, в конце концов, будет лучше оставить его в покое.
Она начала мелко дрожать. Дрожь началась с рук, сжимавших бокал, потом переходила на локти и дальше вверх, к плечам, дрожь становилась сильнее каждый раз, когда она натыкалась взглядом на Райнера. Конечно же дрожь совсем не необычная реакция на натюрморт из полутрупа в блевотине, лежащего на твоём ковре посреди ночи, но мне не хотелось, чтобы ей стало хуже. Я раскурил сигарету от гипсовой зажигалки - да, даже её пламя было уродливым - и попытался вытянуть из неё как можно больше сведений, прежде чем кальвадос подстегнёт её и она начнёт задавать вопросы.
Естественно, для обсуждения.


Добавлено через 35 минут
рукопашный бой без оружия
Масло масляное?
кто провел пару недель в Японии и чувствовал себя должным выливать чушь такого сорта на своих нетерпеливых соперников
"Который"... и, наверное "вешать подобную лапшу на уши своим страждущим ученикам (подопечным)".
поставить его прямо
Имеется в виду возразить ему, думаю.
я не сделал никакого шума
Не проронил и звука?
С храбростью не совладать
Ммм, здесь явно не такой смысл. Скорее всего имелось в виду, что о храбрости и речи не могло быть.
"kiai"
Кийя!
Я кинулся головой ему в лицо
Ударил головой в лицо (обычно так лбом в нос бьют).
Потом я стал поднимать ногу вверх к его паху...
Стал поднимать - как-то медленно и "неэффективно". Пнул в пах, скользнув по внутренней поверхности бедра?
пританцовывая на пальцах ног
На цыпочках? На мысках?
Святой Бернард
Сенбернар же! Гугльтранслейт детектед! %)
поистине поразительную работу
Поразительно ужасную было бы лучше.уши моего маленького приятеля позволили удовлетворительно уютную хватку с одноруким игроком.
Имеются в виду уши приятеля-Будды, за которые удобно было ухватиться однорукому (или действующему одной рукой).

Вообще, если не принимать во внимание всё вышеперечисленное, перевод совсем не русский. Теперь можно исправить, перечитать и скорректировать так, чтоб было удобно читать русскоговорящему человеку. Кстати, ссылки на полный текст произведения, что на английском, что на русском, прекрасно гуглятся. Можно сравнивать, вычитывать для понимания происходящего... Ну желательно не сдирать вчистую)) Мы же всё-таки не ради плюшек и результата переводим, а скорее из спортивного интереса.

[Adan]

How can one make a hideous door? you may ask. Well, it takes some doing, certainly, but believe me, the top interior designers can knock off this kind of thing before breakfast.
Пропустил?
table lighter
Второе значение слова - настольная лампа
Я старался затаить дыхание, но не мог, так что приходилось ждать сопя.
Я старался затаить дыхание, но не мог, так что мое дыхание выдавало меня с потрохами.
Я старался затаить дыхание, но не мог, и стоял, сопя.
в состоянии, похожем на облегчение
><
пока её пристальный взгляд не нащупает тело Райнера
пока она не заметит Рейнера (у взгляда нет рук)


Сенбернар же!
В породах собак не очень разбираюсь.

[BaZilisk]

Пропустил?
Да, добавил.
настольная лампа
От неё не прикуришь. ;) Сначала так и перевёл, но по ходу контекста выяснил.
Я старался затаить дыхание, но не мог, так что мое дыхание выдавало меня с потрохами.
Любопытный вариант. Только повтор дыхание-дыхание получается.
><
Угу, не знаю, как сформулировать, в оригинале что-то подобное и написано.
пока она не заметит Рейнера (у взгляда нет рук)
Можно и переформулировать, упростив, да. Но есть же выражение "нащупать взглядом".

[Caress]

Часть первая.
I saw a man this morning
Who did not wish to die;
P S. STEWART


Imagine that you have to break someone’s arm.
Right or left, doesn’t matter. The point is that you have to break it, because if you don’t… well, that doesn’t matter either. Let’s just say bad things will happen if you don’t.
Now, my question goes like this: do you break the arm quickly - snap, whoops, sorry, here let me help you with that improvised splint - or do you drag the whole business out for a good eight minutes, every now and then increasing the pressure in the tiniest of increments, until the pain becomes pink and green and hot and cold and altogether howlingly unbearable?
Well exactly. Of course. The right thing to do, the only thing to do, is to get it over with as quickly as possible. Break the arm, ply the brandy, be a good citizen. There can be no other answer.
Unless.
Unless unless unless.
What if you were to hate the person on the other end of thearm? I mean really,reallyhate them.
This was a thing I now had to consider.
I say now, meaning then, meaning the moment I am describing; the moment fractionally, oh so bloody fractionally, before my wrist reached the back of my neck and my left humerus broke into at least two, very possibly more, floppily joined-together pieces.
The arm we’ve been discussing, you see, is mine. It’s not an abstract, philosopher’s arm. The bone, the skin, the hairs, the small white scar on the point of the elbow, won from the corner of a storage heater at GateshillPrimary School - they all belong to me. And now is the moment when I must consider the possibility that the man standing behind me, gripping my wrist and driving it up my spine with an almost sexual degree of care, hates me. I mean, really,reallyhates me.
He is taking for ever.

Этим утром я видел человека,
который не хотел умирать.
Ф.С. Стюарт

Представьте себе, что вам надо сломать чью-то руку.
Правую или левую, неважно. Важно, что надо сломать ее, потому что, если вы ее не сломаете, то... ну это тоже не важно. Скажем, случится что-то плохое, если вы этого не сделаете.
А теперь вопрос: вы сломаете руку быстро? Хруст и - ой, простите, позвольте я наложу вам эдакую импровизированную шину?.. Или вы растянете это дело на добрых восемь минут, постепенно усиливая давление, пока боль не заставит человека неоднократно сменить цвет лица, пока она не кинет его в жар, пока его не начнет знобить, пока боль наконец не станет невыносимой?
Точно. Ну конечно же. Правильное решение, единственно верное решение - это покончить с этим как можно быстрее. Сломать руку, глотнуть бренди и снова быть добропорядочным гражданином. Иного ответа и быть не могло.
Если только...
Если только, разве что, что если?
Что если вы ненавидите этого человека, которым заканчивается рука? Я имею ввиду действительно, на самом деле ненавидите.
Это как раз то, что я должень был учесть.
Я говорю "сейчас", имея ввиду "тогда" - то есть описываемый момент. Момент дробления, кровавого дробления, перед тем, как мое запястье оказалось за моей шеей, а мое левое плечо разломалось надвое (а то и на куда большее количество разваливающихся частей).
Как видите, рука о которой мы говорили, - моя. Это не абстрактные философские руки. Кости, кожа, волосы, маленький белый шрамик (подарок локтю от угла обогревателя в гейтсхиллской начальной школе) - все это мое.
И в тот момент, мне стоило бы задуматься - а вдруг человек, который стоит позади меня и схватив мое запястье ведет им по моей спине с почти что сексуальной нежностью, - вдруг он меня ненавидит? Я имею ввиду действительно, на самом деле ненавидит.
Он держит мою руку уже целую вечность.

[BaZilisk]

Если только, разве что, что если?
Хе, интересная идея))

В целом - достаточно ровно и хорошо. Мелочи, которые можно был бы выловить второй вычиткой, после некоторого времени.

[Caress]

Да-да, я планирую дорабатывать)
Пока так, чтоб можно было ориентироваться по тексту.

Добавлено через 46 минут
но боль ты причиняешь себе сам
Мне кажется тут вернее будет но боль это твое собственное решение, нет?

[BaZilisk]

Caress, думаю, в этом случае перевод Adanа корректнее.

[DanKri]

Баз, пришли и мне тоже, что ли. Интересно попробовать.

[ShadowJack]

Долго, потому что приболел, и вот наконец

Англ.
His name was Rayner. First name unknown. By me, at any rate, and therefore, presumably, by you too.

I suppose someone, somewhere, must have known his first name - must have baptised him with it, called him down to breakfast with it, taught him how to spell it - and someone else must have shouted it across a bar with an offer of a drink, or murmured it during sex, or written it in a box on a life insurance application form. I know they must have done all these things. Just hard to picture, that’s all.
Rayner, I estimated, was ten years older than me. Which was fine. Nothing wrong with that. I have good, warm, non arm-breaking relationships with plenty of people who are ten years older than me. People who are ten years older than me are, by and large, admirable. But Rayner was also three inches taller than me, four stones heavier, and at least eight however-you-measure-violence units more violent. He was uglier than a car park, with a big, hairless skull that dipped and bulged like a balloon full of spanners, and his flattened, fighter’s nose, apparently drawn on his face by someone using their left hand, or perhaps even their left foot, spread out in a meandering, lopsided delta under the rough slab of his forehead.

And God Almighty, what a forehead. Bricks, knives, bottles and reasoned arguments had, in their time, bounced harmlessly off this massive frontal plane, leaving only the feeblest indentations between its deep, widely-spaced pores. They were, I think, the deepest and most widely-spaced pores I have ever seen in human skin, so that I found myself thinking back to the council putting-green in Dalbeattie, at the end of the long, dry summer of ‘76.

Moving now to the side elevation, we find that Rayner’s ears had, long ago, been bitten off and spat back on to the side of his head, because the left one was definitely upside down, or inside out, or something that made you stare at it for a long time before thinking ‘oh, it’s an ear’.

And on top of all this, in case you hadn’t got the message, Rayner wore a black leather jacket over a black polo-neck. But of course you would have got the message. Rayner could have swathed himself in shimmering silk and put an orchid behind each ear, and nervous passers-by would still have paid him money first and wondered afterwards whether they had owed him any.

As it happened, I didn’t owe him money. Rayner belonged to that select group of people to whom I didn’t owe anything at all, and if things had been going a little better between us, I might have suggested that he and his fellows have a special tie struck, to signify membership. A motif of crossed paths, perhaps.
But, as I said, things weren’t going well between us.

Рус.
Его называли Райнер. Имя было неизвестно. Мне то точно, поэтому, следовательно, и вам.

Я думаю, что кто-то когда-то должен был знать его имя – крестил его этим именем, звал на завтрак, учил произносить – и кто-то другой выкрикивал его через стойку, предлагая выпивку, или шептал во время секса, или вписывал в договор о страховании жизни. Я знаю, что все это должно быть происходило. Просто тяжело представить, вот и все. Райнер, по моим прикидкам, был лет на 10 старше меня. Что было хорошо. В этом нет ничего дурного. У меня были хорошие, теплые отношения, не включавшие ломания рук, с несколькими людьми, которые были старше на 10 лет. Люди на 10 лет старше меня по большому счету замечательны. Но Райнер также был на 7 см выше меня, на 19 кг тяжелее и по меньшей мере в 8, как бы это не измерялось, раз более жестокий чем я. Он был страшен как черт, у него был большой безволосый череп неровный и вздутый как воздушный шарик, заполненный гайками, а его плоский бойцовский нос, предположительной нарисованный чьей то левой рукой, или даже скорее левой ногой, расплывался извилистой перекошенной дельтой под грубым пластом его лба.

И всемогущий господь, какой у него был лоб. Кирпичи, ножи, бутылки и разумные доводы в свое время отскакивали от этой массивной передней плоскости, не причиняя никакого вреда и оставляя лишь слабые отпечатки между его глубокими, широченными порами. Как я считаю, это были самые глубочайшие и широчайшие поры я, когда-либо видел на человеческой коже, так что я ловил себя на мыслях о лунках на поле для гольфа в Дэлбитти, в конце долгого жаркого лета 76 года.

Передвигаясь к бокам, мы обнаружим что уши у Райнера давным давно отгрызли а потом прилепили сбоку его головы, потому что левое явно было поставлено вверх ногами, или вывернуто, или как то еще, что заставляло долго глазеть на него, прежде чем в голову приходила мысль «Ааа, да это же ухо.»

И ко всему этому, если до вас еще не дошло, Райнер носил черную кожаную куртку поверх черной водолазки. Но конечно до вас бы дошло. Райнер мог бы облечь себя в блестящие шелка и положить за каждое ухо по орхидее, и все равно нервные прохожие сначала бы отдавали ему деньги и только потом задумывались, а были ли они ему вообще должны.

Так получилось, что я не должен был ему денег. Райнер принадлежал к той избранной группе людей, которым я вообще не должен был ничего, и если бы дела между нами шли немного лучше, я бы решил, что у него и его дружков есть особые галстуки, как у членов клуба. Например, с мотивом пересекающихся путей. Но, как я сказал, дела между нами шли не очень хорошо.
Жирным выделил особо затруднительные моменты.

[Arhitecter]

А я совсем не силён в языках :(
Даже поучаствовать не смогу, видимо.

[Caress]

А я совсем не силён в языках :(
Ой, да ну прям =/

[DanKri]

Даже поучаствовать не смогу, видимо.
Кто мешает попробовать? Заодно и навык повысишь.

[Lassus]

Хочу попробовать.

[Аve Lecter]

И мне скиньте, поменьше только. =)

[Lassus]

Кажется, это было не лучшей идеей. %)


‘And that’s it, is it? That’s your CV?’
I reprised the roguish smile, to no better effect. ‘Wait a second,’ she said.
She looked at Rayner, then suddenly sat up a little straighter, as if a thought had just struck her.
‘You didn’t call anybody, did you?’
Come to think of it, all things considered, she must have been nearer twenty-four.
‘You mean…’ I was floundering now.
‘I mean,’ she said, ‘there’s no ambulance coming here. Jesus.’
She put the glass down on the carpet by her feet, got up and walked towards the phone.
‘Look,’ I said, ‘before you do anything silly…’
I started to move towards her, but the way she spun round made me realise that staying still was probably the better plan. I didn’t want to be pulling bits of telephone receiver out of my face for the next few weeks.
‘You stay right there, Mr James Fincham,’ she hissed at me. ‘There’s nothing silly about this. I’m calling an ambulance, and I’m calling the police. This is an internationally approved procedure. Men come round with big sticks and take you away. Nothing silly about it at all.’
‘Look,’ I said, ‘I haven’t been entirely straight with you.’ She turned towards me and narrowed her eyes. If you know what I mean by that. Narrowed them horizontally, not vertically. I suppose one should say she shortened her eyes, but nobody ever does.
She narrowed her eyes.


-- И это всё, так? Вся ваша история?
Я изобразил лукавую улыбку, без всякого эффекта, впрочем.
-- Подожди-ка секунду, -- сказала она, бросила взгляд на Рейнера, и, внезапно, выпрямилась так, будто ей пришла в голову мысль.
-- Ты ведь никому не звонил?

Она выглядела так, будто ей двадцать четыре года.

-- Ты имеешь в виду... -- промямлил я.
-- Я имею ввиду, что никакая скорая сюда не едет, Господи.
Она поставила стакан на ковер, рядом с собой, встала и пошла к телефону.
-- Подумай, прежде чем делать глупости! -- сказал я, и попытался преградить ей путь, но увидев, как резко она повернулась, подумал, что лучше стоять смирно. Если, конечно, я не захочу поизвлекать кусочки телефона из своего лица. На протяжении пары недель.
-- А вам, мистер Финчэм, лучше стоять где стоите, -- прошипела она мне. -- Нет ничего глупого в том, что я делаю. Я вызову скорую, и я вызову полицию. Все культурные люди так делают. В этом нет ничего глупого, когда к вам приходят с большими палками и уносят вас куда подальше.
-- Видишь ли, -- сказал я, -- Я был не совсем честен с тобой.
Она повернулась и посмотрела на меня, прищурив глаза.

[Adan]

не так ли?
Тут было бы "isn't it?". А в данном случае, лучше было бы "так?"
CV
cirriculum vitae - резюме же! (но тут, что ли, имеется в виду история?)
there’s no ambulance coming here
никакая скорая не едет сюда (дословный перевод иногда делает чудеса)
положила стакан
поставила, может быть
the way she spun round
то, как она повернулась
I didn’t want to be pulling bits of telephone receiver out of my face for the next few weeks.
Я совсем не хотел вытаскивать кусочки телефонного аппарата из моего лица следующие две недели.
You stay right there, Mr James Fincham
А вам, мистер Финчмен, лучше стоять где стоите. - прошипела она на меня.
If you know what I mean by that. Narrowed them horizontally, not vertically. I suppose one should say she shortened her eyes, but nobody ever does.
She narrowed her eyes.
Дальше не перевел?
Я имею в виду, что она сузила их горизонтально, не вертикально. Любой другой мог бы подумать, что она уменьшила (?) глаза, но никто бы не посмел...

[Lassus]

Ура, я не один.


Тут было бы "isn't it?". А в данном случае, лучше было бы "так?"

Да, "И это всё, так?" выглядит лучше. Насчет уместности резюме я сомневался, поэтому и не поставил его.

никакая скорая не едет сюда (дословный перевод иногда делает чудеса)

Тогда уж "Я имею ввиду,-- сказала она, -- что никаких скорых сюда не едет."
Как заменить слово "Jesus", я тоже не смог придумать.
Оставлю -- Я имею ввиду, что никакая скорая сюда не едет, Господи.

"поставила стакан", да.

то, как она повернулась
Там бы надо как-то побрутальнее...

А вам, мистер Финчмен, лучше стоять где стоите. - прошипела она на меня.

Клёвый вариант.


Я имею в виду, что она сузила их горизонтально, не вертикально. Любой другой мог бы подумать, что она уменьшила (?) глаза, но никто бы не посмел...

Это выглядит как игра слов, уместная на английском языке. Как её перенести на русский, я не знаю.

Частично поправил предыдущий пост.

[toymax]

Эх, Стивена Кинга бы - роман "Под куполом" кто бы перевел. А то только 1,2 и 11-я главы в сети найти сумел.

[BaZilisk]

toymax, переводи.

[BaZilisk]

Ну так что, все остальные скисли?

[ShadowJack]

Я могу и еще кусман сделать, если оно к чему то ведет).

[xine]

Дайте и мне кусочек.

[Caress]

Отрывок № какой-то:
I could see her face three times in that room: once in a silver-framed photograph on the mantelpiece, with her in Ray Bans, dangling from a ski-lift; once in a huge and terrible oil portrait, done by someone who can’t have liked her all that much, hanging by the window; and finally, and definitely the best of all, in a sofa ten feet away.
She couldn’t have been more than nineteen, with squareshoulders and long brown hair that waved and cheered as it disappeared behind her neck. The high, round cheek-bones implied Orientalness, but that disappeared as soon as you reached her eyes, which were also round, and large, and bright grey. If that makes any sense. She was wearing a red silk dressing-gown, and one elegant slipper with fancy gold thread across the toes. I glanced around the room, but its mate was nowhere to be seen. Maybe she could only afford one.
She cleared some husk from her throat. ‘Who is he?’ she said.
I think I’d known she was going to be American before she opened her mouth. Too healthy to be anything else. And where do they get those teeth?
‘His name was Rayner,’ I said, and then realised that this sounded a little thin as an answer, so I thought I’d add something. ‘He was a very dangerous man.’
‘Dangerous?’
She looked worried by that, and quite right too. It was probably crossing her mind, as it was crossing mine, that if Rayner was dangerous, and I’d killed him, then that, hierarchically-speaking, made me very dangerous.
‘Dangerous,’ I said again, and watched her closely as she looked away. She seemed to be trembling less, which was good. Or maybe her trembling had just fallen into sync with mine, so I noticed it less.
‘Well… what is he doing here?’ she said at last. ‘What did he want?’
‘It’s difficult to say.’ Difficult for me, at any rate. ‘Maybe he was after money, maybe the silver…’
‘You mean… he didn’t tell you?’ Her voice was suddenly loud. ‘You hit this guy, without knowing who he was? What he was doing here?’
Despite the shock, her brain seemed to be coming along pretty nicely.
‘I hit him because he was trying to kill me,’ I said. ‘I’m like that.’
I tried a roguish smile, then caught sight of it in the mirror over the mantelpiece and realised it hadn’t worked.
‘You’re like that,’ she repeated, unlovingly. ‘And who are you?’
Well now. I was going to have to wear some very soft shoes at this juncture. This was where things could suddenly get a lot worse than they already were.
I tried looking surprised, and perhaps just a little bit hurt. ‘You mean you don’t recognise me?’
‘No.,
‘Huh. Odd. Fincham. James Fincham.’ I held out my hand. She didn’t take it, so I converted the movement into a nonchalant brush of the hair.
‘That’s a name,’ she said. ‘That’s not who you are.’
‘I’m a friend of your father’s.’
She considered this for a moment. ‘Business friend?’
‘Sort of.’
‘Sort of.’ She nodded. ‘You’re James Fincham, you’re a sort of business friend of my father’s, and you’ve just killed a man in our house.’
I put my head on one side, and tried to show that yes, sometimes it’s an absolute bugger of a world.
She showed her teeth again.
В этой комнате я мог видеть ее лицо в трех вариациях: одно в темных очках "Ray Bans", на фоне горнолыжного подъемника - на фотографии в серебряной рамке, стоящей на каминной полке, другое - на огромном и ужасном портрете маслом, висящем у окна и выполненым кем-то, кто явно ее недолюбливал, и наконец, безусловно лучшее из всех - в десяти футах от меня, на софе.
Ей не могло быть больше девятнадцати с этими угловатыми плечами и ниспадающими игривой волной каштановыми волосами. Ее высокие округлые скулы намекали на что-то восточное, но намек исчезал, как только вы замечали ее глаза - большие, круглые, светло-серые. Если, конечно, это имело какое-то значение. На ней был красный шелковый халатик и один элегантный тапочек с затейливыми золотыми нитями, причудливо оплетающими ее пальцы. Я оглядел комнату, но второго тапочка нигде не было видно. Возможно, она могла позволить себе лишь один.
Девушка чуть слышно откашлялась.
- Кто он? - спросила она.
Мне кажется, я знал что она американка еще до того, как девушка открыла рот. Слишком здоровый вид, чтобы быть кем-либо еще. И где они берут такие зубы?
- Его звали Райнер, - ответил я. Подумал, что вышло как-то мало для полноценного ответа, а потому добавил - Он был очень опасный человек.
- Опасный?
Она выглядела встревоженной. Что, в общем-то неудивительно, если ее посетила та же мысль, что пришла в голову мне. То есть, если Райнер был опасным, а я его убил, то согласно нехитрой иерархии, это делает меня еще более опасным.
- Да, опасный, - повторил я, следя за тем, как она отводит глаза в сторону. Кажется, ее дрожь стала меньше, что не могло не радовать. Хотя возможно, амплитуда ее дрожи просто совпала с моей, отчего я и перестал ее замечать.
- Ну... что он здесь делает? - наконец спросила она. - Чего он хотел?
- Трудно сказать, - по крайней мере, мне точно трудно. - Может денег, может просто серебра...
- Значит... он вам не сказал? - ее голос вдруг стал громче. - Вы просто ударили этого парня, толком не зная кто он и что здесь делает?
Несмотря на шок, соображала она быстро.
- Я ударил его, потому что он хотел меня убить, - сказал я. - Как-то так.
Я попытался улыбнуться, но, заметив свое отражение в зеркале над камином, понял что это мне не очень-то удалось.
- Как-то так... - недоброжелательно повторила она. - А вы кто?
Ну вот. С ней нужно быть предельно осторожным. Все и так складывается не очень-то удачно, а налаживаться само собой даже не собирается.
Я попытался изобразить удивление с легкой примесью обиды.
- Значит, вы меня не узнаете?
- Нет.
- Хм. Странно… Финчем. Джеймс Финчем. - Я протянул ей руку, но она никак не отреагировала, так что пришлось превратить этот жест в небрежное приглаживание волос.
– Это имя, – сказала она. – Но кто вы такой?
- Приятель вашего отца.
Какое-то мнгновение она обдумывала мои слова.
- По работе?
- Вроде того.
- Вроде того... - кивнула она. - Вы Джеймс Финчем, вроде как приятель моего отца по работе и вы только что убили человека в нашем доме.
Склонив голову набок, я постарался всем своим видом показать, что мир порой бывает просто ужасающе нелепой штукой.
Но она снова показала зубки.

[ShadowJack]

Ей не могло быть больше девятнадцати с этими угловатыми плечами и ниспадающими игривой волной каштановыми волосами.
Мелкая правка. Тут лучше "с этими", просто "больше девятнадцати, угловатые плечи...", потому что описываемые черты в английском тексте не связаны с возрастом, а словосочетание "с этими" именно что связывает возраст и описываемое.

[Adan]

BaZilisk, еще части свободные на перевод есть? Если есть, то дай.