[Eversleeping]

Проза (лат. prosa, от prōsa — прямая, простая, из proversa — обращённая вперёд) — устная или письменная речь без деления на соизмеримые отрезки — стихи; в прозаических произведениях текст не разбивается на ритмические группы, предложения идут одно за одним.

В данной теме любой молодой талантливый автор может поделиться с читателем своими творческими изысканиями. Предпочтительная форма для разбора в этой ветке – малая проза (1-2 авторских листа).
Разрешается сделать дабл-пост, если ваш рассказ превышает по объему максимально разрешенное для одного сообщения количество символов.
Прозу в более крупной форме – повести и, возможно, даже романы – рекомендуем публиковать в спец-разделе Арт-Кафе.

Скрытый текст:

В типографских терминах, 1 авторский лист – 40 000 печатных знаков (включая пробелы между словами, знаки препинания, цифры и т. п.). Как правило, один авторский лист — это 22-24 страницы текста, напечатанного через 2 интервала между строками на пишущей машинке или напечатанный 12 кеглем с помощью компьютерной техники.
6-8 авторских листов – это крупная повесть, дальше – уже роман. 10-12 авторских листов – минимальный объем романа, который могут рассматривать в издательстве

В данной теме приветствуется:

• Публикация своих рассказов на любые темы и в любых жанровых направлениях (с оглядкой на правила форума и конституцию РФ!);
• Детальный разбор публикуемых произведений;
• Любое корректное обсуждение произведений.

Авторы лучших рецензий, как и лучших произведений, будут поощряться!

Не приветствуется:

• Публикация больших объемов текста без спойлера;
• Публикация ссылок на свои произведения на сторонних сайтах;
• Нытье в духе «Ой, никто не обратил внимания на мою работу Т_Т» (Совет: интересуйтесь тем, что пишут ваши «коллеги по цеху», тогда и они будут интересоваться вашими работами.)

Особо не приветствуются неконструктивные разборы.

О них – отдельной строкой. Сообщения в духе «Круто», «Все плохо», «Мне (не) понравилось» без хотя бы какой-то элементарной расшифровки с пояснением, почему, будут караться предупреждением за флуд.

Рецензии в стиле «Интеллектуальный сноб»:

Вы знаете, на первый взгляд, вашему тексту не хватает глубины. Впрочем, на второй взгляд все еще хуже - исчезает не только оная, но и многие другие, более прозаические вещи. Посудите сами - картонные герои чего-то хотят, о чем-то страдают, что-то даже пытаются сделать, но при этом вы сами не понимаете, зачем. Вам захотелось, и ваши герои страдают. Весь текст пронизан этим "вам захотелось". В нем нет более никакой причины для нормального читателя знакомиться с ним.

Все рецензии в схожем ключе будут также караться как флуд, если их авторы откажутся предоставить нормальную критику на произведение.

Сильно не приветствуется оверквотинг. Совершенно не надо цитировать каждое предложение критикуемой работы, где вам что-то видится «не так». Орфографические и пунктуационные ошибки – то, что вполне допустимо обобщить без перечисления. Издевательское комментирование каждой цитаты – тоже не лучшая модель поведения.

Рекомендуется:
Настоятельно рекомендуем вам, дорогие авторы, перечитывать свои произведения перед публикацией. Даже самую прекрасную идею могут не оценить, если она будет подана с огромным количеством ошибок. Более того, подобная работа может быть «награждена» предупреждением за безграмотность.

Пишем, читаем, советуем!

[Yamadory]

Последний сон

Скрытый текст:

Тяжело поводя опавшими боками, волчица остановилась. Кажется, лай собак отстал, закатился куда-то в сторону, когда она из последних сил перемахнула через небольшой овражек. Даже не овражек, а так, трещина в земле, промоина после весеннего паводка. Принюхавшись к ещё таящему опасность воздуху, волчица убедилась в том, что псиной ветер больше не пахнет, только, едва ощутимо, дымком от недалёкого человечьего жилища.
Наклонив голову, волчица похватала наскоро чистый снег, ещё не размеченный птичьими следами, ленивой боковой рысцой потрусила в сторону леса. Это изначально было плохой идеей – наведаться в деревню. И, если бы не подкашивающиеся от слабости лапы, не изматывающий голод студёных ночей, волчица не пошла бы на это. В её шкуре хватало седых шерстинок для того, чтобы знать – люди так просто своё не отдадут. Но – так заманчиво пахло из-под соломенных крыш сараюшек – мясом, сладкое зловоние навоза говорило о том, что поживы там хватит на целую стаю. И так отчаянно подвело и без того впалый живот, что, захлёбываясь неизбывной тоской ночного воя, волчица чувствовала, как один за другим падают красные флажки тревоги, выставленные звериным опытом долгой жизни перед воплощением рискованной затеи.
Когда-то, много зим назад, волчица была молода, и мощные лапы, и острые клыки могли без труда обеспечить её добычей. Мало ли в лесу зверья? Да и, тогда рядом был он – могучий седой самец, с которым она строила гнездо, которому рожала щенков. Даже тогда, когда совсем беспомощной лежала она в своём логове, блаженно прислушиваясь к бестолковой возне волчат у своего, набрякшего сосцами живота, мяса было вдоволь. Неутомимый охотник кормил её и детёнышей…
В последний раз ей пришлось выкармливать детей самой, самец не вернулся с охоты. В лесу раздавался странный грохот, слышался проклятый лай, от удушливого запаха псины и ещё чего-то острого, чужого, дышать было нечем. Она затаилась в логове, переждала. Собакам не удалось выйти на неё и её волчат.
Вспомнив приторное пёсье зловоние, волчица сглотнула голодную слюну. Сейчас и собака была бы хороша, несмотря на всю её вонь. Но справиться с целой стаей не под силу даже очень мощному волку, не то, что ей, постаревшей и ослабленной голодом.
Высоко над головой близко растущие сосны образовали своими кронами настоящий шатёр. В лесу было тихо, ни ветерка. Принюхиваясь на ходу к вкусно пахнущим заячьим следам, волчица потихоньку трюхала к месту ночлега, к заброшенному старому логову, в котором уже много лет не было щенков. Да и – зачем? Разве у неё теперь хватит силы прокормить выводок?
Тоскливо прислушиваясь к голодному животу, волчица свернулась костлявым кольцом на пожухлых листьях холодного логова. Уже который день её расшатавшиеся клыки не ведали мяса. Не считать же мясом полудохлого кота, пойманного ею на околице деревни несколько ночей назад?
Здесь, в надёжном и укромном логове волчица чувствовала себя в безопасности. Если бы ещё можно было сберечь для охоты тающие не по дням, а по часам силы. Отдых больше не приносил бодрости, просыпаясь, она выползала из логова, не чуя собственных лап, чувствительность возвращалась к ним лишь спустя некоторое время. Так, прихрамывая, она трусила по кругу, стараясь не слишком удаляться от логова, в безумной надежде на поживу. Однажды видела мышкующего лиса, но тот ощерил мелкие желтоватые зубы, не подпустил её близко. Исхудалая, покрытая свалявшейся, клочковатой и совсем не греющей шерстью, волчица более не казалась опасной даже лису. Ей пришлось переждать, пока нахальный зверь окончит охоту и уйдёт восвояси. Приблизившись, волчица обнюхивала сладостно, пищей, пахнущие старые листья, вырытые лисом из-под снега, дрожа от бессильного возбуждения, слизнула несколько капелек застывшей в снегу мышиной крови. Лис был молод и силён, для него охота представляла собой, скорей, забаву, нежели жизненную необходимость.
Один раз волчице встретилась стая. В ней были самые разные волки, даже такие старые, как она сама. Но вожак угрожающе вздёрнул губы, обнажая смертоносные клыки, сморщил нос в рыке. Такая слабая самка, как она, стае была не нужна. Сбившиеся на зиму в стаю, волки не желали кормить бесполезную старую соплеменницу. Таков великий закон сохранения вида.
Уход от собак, преследовавших волчицу от самой деревни, обошёлся ей слишком дорого, силы, истраченные на бег, не восстановились. Изредка оглашая промёрзлый лес хриплым, безнадёжным воем, беспомощная старая волчица кружила вокруг своего логова, уже не надеясь ни на что. Она ещё смогла бы рыскать по помойкам, окружающим деревню людей, в надежде поживиться издохшим телёнком или псом, но – там слишком близко были живые собаки, уйти от которых во второй раз она бы уже не смогла. Всё, что волчице оставалось, это чистый, почти стерильный от мороза лес, да бесконечная путаница собственных следов, на которые она то и дело натыкалась.
Пробродив так какое-то время, волчица вернулась в стылое логово, свернулась клубком, надеясь отогреть хотя бы нос, провалилась в забытье. И снился ей последний в её жизни сон – густая, сочная зелень летнего леса, живые его запахи и звуки. Тонкое зудение насекомых, мягкая толкотня волчат у её тёплого живота. И – он, седой самец, мощный и стремительный, никогда не оставлявший её и детей без добычи…

Январь 2008.

[ВАСЕКС]

Скрытый текст:

1.
Белая, слепящая, обезвоженная пустыня растянулась до самого неба на долгие километры по всем направлениям. Страшная, опустевшая – она напоминала заброшенный полигон для испытаний ядерного оружия. Такая же забытая и безмолвная. Но напряжённая, как натянутая тетива лука, который должен произвести смертоносный выстрел. Редкий путник, зашедший в эти раскалённые пески, не смог бы избавиться от тяжелого ощущения, оно не поддавалось объяснению: предчувствие или знамение? В любом случае пустыня не имела ни прошлого, ни будущего, ни даже настоящего. Те немногочисленные истории, которые были связаны с ней, не могли сформировать её сущности. Пустыни нет, и никогда не было! Это как то, что ожидало всех после смерти.
Настолько она была пустынной.
- Варун, поди сюда! Ты только посмотри на это, эй, Варун! – хрипел старик в старой выцветшей бандане и с неопрятной седой бородой. Он опирался на кривоватую трость, напоминающую извивающийся корень. – Иди сюда, мой мальчик! Тебе нужно это видеть!
Варун, высокий плечистый мальчуган, выскочил на улицу из приземистой хижины, сделанной из красного известняка. Он был оголен по пояс, на ногах - грязные джинсы и рваные ботинки. Его кожа блестела от пота. В руках Варун нёс небольшой молот.
- Что случилось, отец?
- Туда гляди, - усмехнулся старец, показав тростью на север.
Минуту юноша прищурено всматривался в горизонт. Потом тихо охнул.
- Отец…
- Небывалое зрелище! – рассмеялся старец. – Век живу, век такого не видал!
- Что же это?
- Не «что», а «кто»! Гость к нам пожаловал! – старик захромал к дому. – Сына, готовь оружие. Коли с недобрыми он намерениями, то и мы встретим его должным образом!
Варун ещё немного постоял, вглядываясь в блеклую точку на горизонте. Со стороны, в которой пустыня, подёрнутая дымкой, пыталась незаметно смешаться с небом, к ним приближался человек.
Потом юноша оклемался, поспешил за отцом, бросая молот на песок под стену сарая. В доме он забрался в подвал, отыскал автомат Калашникова. Приковылял старик с бутылкой воды и тряпками. Оружие быстро разобрали, начали отряхивать пыль, прочищать дуло, вытирать детали. Спустя пару минут они вышли во двор. Сын пристроился в тени сарая возле остатков хлипкого забора. Его отец вышел навстречу незнакомцу, который уже преодолел половину разделявшего их расстояния.
- Его мотает из стороны в сторону. Он пьян, отец?
- Откуда ж мне знать. Возможно, он болен. Кто знает, сколько он по пустыне шёл…
Человека с севера и вправду покачивало. Иногда он даже касался рукой земли, чтоб не упасть. Варун снял автомат с предохранителя и прицелился.
- Мир и хвала твоим отцам, незваный гость! – крикнул старец издалека. – Назови свое имя и скажи, зачем ступил на нашу землю?
Мужчина в грязном тряпье – жалком подобии былой одежды – всё-таки упал, не дойдя до старика. Он зарылся головой в песок и совсем перестал шевелиться. Варун почувствовал, как у него вспотели ладони: небывалое дело при такой засухе. Старик нерешительно потоптался на месте, потом медленно двинулся к лежачему незнакомцу. Сыну он предупреждающе махнул рукой, чтобы тот, если что случится, готов был стрелять. Щека юноши намертво прилипла к прикладу.
Долгие минуты стоял старец над неподвижным телом, опираясь на свою трость. В какой-то момент Варун подумал, что его отец уснул, такое уже бывало, когда он просто отключался, стоя под палящим солнцем. Иногда в таких случаях он падал, а однажды даже ударил и без того больное бедро. С тех пор Варун пристально наблюдал за стариком, боясь, что тот опять себя покалечит.
- Поди сюда, сына! – окликнул его отец. – Поди сюда и брось ты этот автомат. Тут человек умирает!
Они занесли его измождённое тело в дом, в прохладу. Варун принёс воды. Немного налил в подрагивающие пересохшие губы, остальное вылил на воспалённое и потрескавшееся тело. Человек из пустыни застонал. Потом чуть-чуть разлепил глаза и произнёс со странным акцентом:
- Портал… Параллельный… мир… Пустыня… Ад…
- Он сошёл с ума, отец! – встрепенулся Варун. – Он прокаженный! Один из тех выживших, о которых ты рассказывал! Мутант! Ему не место в нашем доме.
- Да, возможно… - вздохнул старик, пристально вглядываясь в лицо незнакомца. Несмотря на изуродованного пустыней человека, можно было догадаться, что ему лет двадцать-двадцать пять. «Совсем ещё молодой. Неужто у прокаженных ещё рождаются дети? Может, у них есть целая колония?»
- Собирай наших! – сказал он сыну. – Им нужно знать о нём, а потом вместе и решим, что делать.

2.
К вечеру в доме Варуна и его отца собрались все жители деревни. Приковылял старик Нарзан, вечно ворчливый и бестактный критик всего сущего. Он даже не вытер ноги, не поздоровался с хозяином – просто прошёл в прохладное помещение, поскрипывая своими механическими протезами. Затем пришла Мирфа, которой никто не был рад в деревне. Все считали её ведьмой, а она это и не отрицала. Ходила в черной ободранной одежде, носила с собой черепа давно умерших жителей, предсказывала всем смерть и несчастья. После неё пожаловали сразу трое: Весельчак Хуч, старик М и Джордж. Последний, как всегда, был уже в своей любимой стадии деградации: его водило из стороны в сторону, как будто он стоял на палубе во время шторма. В руках Джордж принёс с собой бутылку виски, уже наполовину пустую. Ну и наконец, Варун открыл дверь последним опоздавшим гостям: пришла Кадетта с дочерью Кирой, у которой на майке было написано «Ы.Е.Ф.Д.Л.У.К.» большими красными буквами. Они извинились и как можно незаметнее протиснулись за общий стол в гостиной.
- Ну что ж, все в сборе! – заговорил хозяин дома. – Начнём наше собрание…
- Давай, Партис, поведай нам, что стряслось, - рассмеялся Весельчак Хуч. Он хлопнул по плечам смущенного чернокожего, сидящего рядом. – Мы ведь не на праздник какой-то решили собраться, ведь так, старина М?
Чернокожий замычал и закивал головой. Из его улыбающегося рта свешивались слюни.
Партис прокашлялся и начал говорить. Кадетта пару раз стукнула толстенькой ручонкой по столу, чтобы остальные замолчали. Маленькая Кира перестала ковыряться в носу и тоже стала внимательно слушать старика Партиса. Джордж делал очередной глоток виски, когда понял, что пытается пить воздух, после этого удивлённо рассматривал пустую бутылку на протяжении всего монолога.
- Сегодня, когда небесный огненный шар ещё не навис над нашим островом, случилось необъяснимое. К нам в деревню пришёл незнакомец. Он прибыл с севера, со стороны Пролома. С края земли! Мы с сыном встретили его, но незваный гость был так измучен дорогой, что не мог больше сделать даже шага. Мы его притащили в дом, напоили, сейчас он спит в подвале на куче мешков с досками. Иногда он разговаривает сам с собой, несёт какой-то бред про разные миры, порталы…. В общем, я собрал здесь всех вас, чтобы решить, как с ним быть. Кто это пришелец? Какова его цель и можно ли ему предоставить место в нашей деревне?
Наступила тишина.
- Это… - проронила Мирфа. – Это проверка… Проверка Богов! Нас проверяют на прочность нашей веры! О, Боги! Мы не должны прогнуться под гнётом этих тиранов!
- О чем ты говоришь, демонесса! – гаркнул Варун. – Никакой это не посланник Богов! Это мутант! Прокаженный! Как в том бункере! Его нужно пристрелить!
Все загомонили. Каждый кричал то, что думал. А тот, кто ничего не думал – поддерживал того, кто был ему ближе.
- Это исчадие Преисподней, ему не место в наших рядах! Мы должны его убить! – шипел Нарзан, а индикатор его сердцебиения на аккумуляторе, встроенном в висок, мигал особенно быстро. – Он принесёт беды! Избавимся от проклятого Посланника Тьмы, сожжём его! А прах развеем по пустыне!
- Ребята, ребята, спокойнее, нежнее! – усмехался Весельчак Хуч, очищая лезвием армейского ножа свои ногти. – Давайте лучше подождём, пока он оклемается, расспросим о том, о сём…
- О чем ты собрался спрашивать САТАНУ?! – заорал на него Нарзан, брызжа слюной.
- Ну, если он Сатана, как ты говоришь, - спокойно сказал Весельчак Хуч. – То он вполне мог сжечь нашу деревню одним движением пальца. Да и не каждый день наш Остров посещают демоны! Разве никому неинтересно расспросить его о том, как там в Преисподней, что там нового? Не похолодало?
- Все ты со своими шуточками! – всплеснула руками Кадетта.
- Змею тебе на язык! – добавила Мирфа, страшно выпучивая глаза.
- А тебе в задницу! – парировал Весельчак Хуч.
- Мммм… - вставил свою копейку М.
- Друзья, хватит ссориться, - сказал Партис. - Джордж, а ты чего притих? Скажешь что-нибудь по этому поводу?
Все посмотрели на пьяницу и немного удивились. С ним что-то произошло. Он широко распахнутыми глазами намертво уставился в одну точку. Голова его иногда подёргивалась, будто от нервного тика.
- Тебе плохо, Джордж? – окликнула его Кадетта и потрогала ладонью лоб.
- Мы должны убить его, - тихо прошептал алкоголик.
- Молодец, парень, я тебя люблю! – воскликнул Нарзан, радостно захлопав по столу своими протезами. – Нас уже трое – Варун, Джордж и я! Голосуем за то, чтобы убить Пришельца!
- Никого мы убивать не будем в моём доме! – вскрикнул Партис. - Нарзан, успокойся! Джордж, сядь! Сядь я сказал!
- Дай мне нож, и покончим с этим! – отрезал Джордж, двинувшись к двери, ведущей в подвал.
- Я сказал СЯДЬ! – проревел Партис. Джордж помедлил перед лестницей, чертыхнулся, вернулся за стол. – Что на тебя нашло? Ты же никогда никому не желал зла! Что тебе не нравится в Пришельце?
- Господа, - произнёс Весельчак Хуч. – Напоминаю, что мы его даже не видели!
- А что-то изменится, если ты увидишь лицо этого мутанта? – взвизгнул Варун, но отец жестом успокоил сына.
- Отдайте Пришельца мне! – повторила Мирфа. – Я его унесу в своё логово, и вы больше никогда нас не увидите!
- Мммм… - неожиданно сказал М. Он так заинтересовался разговором, что даже самостоятельно вытер слюну рукавом грязной кожаной куртки.
- Я согласен с М, - воскликнул Партис. – Нельзя отдавать Пришельца ведьме! Кто знает, что она будет с ним делать! А вдруг она с помощью него превратит в Пролом и наш Остров?!
Все на секунду замолчали, обдумывая ужасную перспективу.
- Вы её переоцениваете, - расхохотался Весельчак Хуч. – У этой толстухи не было мужчины лет пятьдесят. Вот она и хочет отыграться на Пришельце. Ведьмы-то они не привередливые…
Варун повалился от хохота, начав стучать кулаками по каменному полу. Старина М тоже беззвучно затрясся, Кадетта утирала ему подбородок платком. Кира смущенно покраснела, Нарзан нахмурился. А вот Джордж в этот раз не смеялся. Что-то странное происходило с бородачом.
- Его нужно убить, пока он не очнулся! – прошептал он, опять задумчиво уставившись куда-то. – Убить, избавиться от проблемы!
- Всеми протезами за! – добавил Нарзан. – Давайте сделаем это прямо сейчас, а думать будем потом!
- Если вы отдадите его мне, - крикнула Мирфа. – Я… я… я отстану от вас навсегда, больше не буду предсказывать смерть и будущие беды…. Пожалуйста, отдайте Пришельца мне!
- Заманчиво, - сказал Весельчак Хуч.
- Мммм… - опять встрял в разговор М.
- Что ты сказал?!
- Мммм… - повторил М.
- Ха-ха-ха, молодца! – заорал Нарзан. Индикатор его сердцебиения испуганно запищал. Старик закашлялся, извлёк из кармана пистолет-шприц, приставил к левой руке и всадил себе в вену вещество неизвестного происхождения. - Теперь и старина М за нас! Четыре человека желают смерти Пришельца! Давайте решать быстрее!
- А на тебя что нашло, М? – удивился Партис.
- А что тебя все не устраивает, Партис? – встрял между чернокожим и хозяином дома Джордж. – Чего ты задаёшь столько вопросов? Не нравится этот Пришелец нам, чего ты цепляешься? Замочим гада, и не будем мучить себя дурацкими вопросами!
- Мммм… - согласился М.
- Джордж, я тебя не узнаю… - сказал Партис. На секунду он даже решил, что Джордж абсолютно трезв. Просто таким он его уже не помнил.
- А мне кажется, что М вступил на сторону зла, потому что ему давно не уделяли столько внимания, - сказал Весельчак Хуч. – А он внимание ох как не любит, потому что очень стеснительный и смущается своей невозможности говорить. Вот и хочет, чтобы все быстрее закончилось!
Чернокожий покраснел настолько, насколько это возможно для чернокожего.
- Если ты такой умный и рассудительный… - прошипела Мирфа. – Если ты обо всех всё знаешь… Тогда скажи, какой цели придерживается Нарзан, требуя смерти Пришельца?
- А он и вправду верит в Тьму и Конец Света, - спокойно сказал Весельчак Хуч, зевая. – Так же, как Варун верит в то, что это мутант. Так же, как Джордж… Кстати, а чего придерживается Джордж?
Тот опять сидел, задумчиво уставившись в одну точку.
- Джордж, почему ты хочешь убить Пришельца?
- Какая разница! – вскипел он. Партис почему-то опять подумал, что бородач-алкоголик совершенно трезвый. – Какая разница, что я думаю! Мы его должны убить! Он всем мешает! Всех раздражает!
- Я не хочу его убивать! – покачала головой Кадетта, обнимая дочку.
- И я, - робко сказала Кира.
- Я тоже не вижу смысла в его убийстве, - сказал Партис, задумчиво почёсывая седой затылок. – Мы его совсем не знаем. Вдруг он принес на наш остров какую-нибудь, если не добрую, то хотя бы важную весть. Может, мы не одни в этом мире…
Нарзан раздражительно цокнул, скрестив руки на груди.
- Хуч-грязный-язык, а что ты думаешь по этому вопросу? – спросила Мирфа. – Твой голос практически решающий…
«А и вправду, - подумал Партис. – Трое против убийства, четверо за. Мирфа хочет забрать Пришельца к себе. Что же думает Весельчак Хуч?»
Все посмотрели на того, чей голос мог изменить всё.
Улыбка парня немного притупилась, он задумался.
- Я не знаю, - признался он, и тишина отступила, все раздражённо выдохнули. – Если серьезно, то он так же опасен для нашего общества, как и безопасен.
- Поэтому лучше не рисковать! – вскрикнул Нарзан.
- … но лично мне любопытнее понаблюдать за Пришельцем, потолковать с ним, - продолжил Весельчак Хуч. – Поэтому я скорее за то, что убивать его не стоит.
Все вновь загомонили. И тут из подвала донёсся болезненный хрип:
- Воды, воды, дайте воды…
Партис кивнул сыну, но тот отрицательно покачал головой. Отец беззвучно чертыхнулся, встал, взял неоткрытую бутылку минеральной воды и понёс в подвал…

3.
Утром следующего дня Партис проснулся от крика сына. Старик вскочил, выбежал во двор. Варун пятился в его сторону спиной, наведя автомат Калашникова на Пришельца, стоящего возле сарая. Тот как раз закончил своё дело, застегнул молнию, повернулся, поднял руки и сказал:
- Спокойно, парень, не стреляй! Мне просто нужно было в туалет!
Партис подошёл к сыну, выдернул из рук автомат и дал ему подзатыльник. Униженный громила отошёл к дому, присел на ступеньку, обхватив голову руками. Старик подошёл к Пришельцу.
- Мы, жители Острова, не желаем тебе зла, Пришелец, - начал Партис. – Ты пролежал в моём доме целые сутки, приходя в себя. Ты был в бреду и говорил странности. Мы поили тебя водой. Ты, наверное, голоден?
- Я благодарен вам, - Пришелец неожиданно взял его за левую руку, не держащую автомат. Партис напрягся, но вскоре понял, что в этом жесте нет ничего враждебного. – Спасибо за помощь, вы спасли мне жизнь. Я благодарен вам. Извиняюсь, что напугал вашего сына. Когда я проснулся, он дремал рядом, сидя на стуле с автоматом в обнимку. Вы боялись меня?
- Честно говоря, да, ты пугаешь жителей Острова, - признался Партис. – Нам есть о чем тебя спросить, но давай сначала перекусим.
- Я буду не против этого, если, конечно, в ваших местах есть что-нибудь съедобное, - усмехнулся Пришелец, оглядывая пустыню, раскинувшуюся вокруг дома.
- О, да, у нас есть чем пузо набить! – расхохотался Партис. – Идём с нами, мы отправляемся на Кухню!
Варун занёс автомат в дом, а оттуда уже вышел в рваной заплесневевшей кепке с едва уцелевшей надписью: «Пицца».
- Эээ… А есть будем не в доме? – удивился Пришелец, когда Партис и Варун двинулись куда-то прочь со двора.
- Ну, рассмешил.… А кто ж в доме ест?! – сказал старик. А Варун ещё недоверчивее стал коситься на незнакомца.
- Действительно, - задумчиво пробурчал Пришелец. – Кто ж в доме ест!

4.
За домом Партиса раскинулся небольшой пустырь с древними пересохшими брёвнами, сваленными в неорганизованную кучу. На той стороне высился небольшой холм с парой неровных домов, сделанных из жёлтого камня. То, что это дома, Пришелец понял по отверстиям в стенах: когда они проходили под холмом, из одного такого отверстия на него смотрела маленькая девочка, которую неожиданно отдернули от окна куда-то в сторону.
«Недолюбливают они меня, - решил Пришелец. – Ничего… надеюсь, я здесь ненадолго…»
- Раньше здесь были деревья, - сказал Партис. – Ещё мой отец рубил их, как и другие жители. Они сжигали корни, а пеплом удобряли почву. Тогда земля была не такая как сейчас. Она казалась… живой! Она могла дышать! И давала плоды. Наши предки много чего выращивали здесь, на Острове…. Но вскоре все закончилось…
«Почему они считают, что живут на Острове?» - подумал Пришелец.
Обойдя холм, Партис указал на громадную железную дверь, валяющуюся в песке.
- Когда еды совсем не осталось и вымерли почти все жители, когда уже рухнули последние надежды, один измученный голодом и болезнями малец выломал эту дверь, мимо которой жители ходили долгие годы, не в силах её открыть и даже не представляя, куда она ведёт. Эта дверь все время простояла в этом холме, скрывая неизвестно что. Она стояла и наблюдала за тем, как вокруг холма образовалось огромное селение. И когда её всё-таки вскрыли, когда от селения уже почти ничего не осталось…. Оказалось, что это какой-то бункер и здесь спрятано бесчисленное множество провианта. Здешних запасов хватило бы не миллион таких поселений как наше, чтобы кормить их всю жизнь. Кстати, когда впервые открыли дверь, ведущую на склад с провизией, оттуда выскочил мутант – человек, практически потерявший разум и человеческое обличье. Он нападал на всех с животной яростью, кусался. Его пришлось усмирить…
- Интересно, - сказал Пришелец, проходя в аккуратный дверной проём. Лестница уводила вниз, под холм, во тьму. Партис аккуратно ступал впереди, проверяя ступеньки тростью. Варун замыкал компанию, не сводя настороженного взгляда с обгоревших плеч Пришельца.
Внизу горел свет. Это ошарашило Парня Из Пролома.
- Откуда здесь электричество? – удивился он.
- Что? – не понял Партис.
- Электричество. Ладно, забудь.
Они шли по узкому бетонному коридору, ярко освещённому плазменными лампами, тянувшимися по стенам. Миновав очередной дверной проём, Партис, Пришелец и Варун очутились в громадном зале. Сюда запросто можно было поместить небоскрёб. Только в горизонтальном положении. У дальней стены бункера слышались голоса. Они двинулись в ту сторону, медленно пересекая колоссальный ангар. Пришелец заворожено рассматривал своды гигантского зала.
- Мммм!!! – закричал М, когда увидел приближающуюся троицу.
Жители Острова, беззаботно болтающие за едой, увидели Пришельца и замолчали. Они сидели вокруг огромного стола, на котором раскинулось множество консервных банок, бутылок с водой, тарелок и ложек.
- А вот и гвоздь программы! – усмехнулся Весельчак Хуч, но его шутка застряла в звенящей тишине.
Какое-то время слышались только гулкие шаги, приближающихся людей. Даже Партису стало немного не по себе. Пришельца собирались убить, на то даже были причины, но теперь он с ними будет есть. Это выглядело немного странно.
- Присаживайся, - сказала Пришельцу Кадетта, пододвинув ему стул. Девчушка, которую он уже видел, испуганно обняла руку матери, вжавшись в неё.
Партис сел напротив, Варун – как можно дальше. С одной стороны Пришельца сидела Кадетта с дочерью, с другой – М. Тот немного занервничал от такой близости к подозрительному незнакомцу, опять замычал, а слюна уже до краёв наполнила его тарелку. Весельчак Хуч сидел возле Партиса. Нарзан, поморщившись, встал из-за стола, отошёл к железной стене и сел на небольшую скамейку. Мирфа сидела по другую сторону от Партиса, пересыпала рукой какие-то побрякушки у себя в тарелке, шептала что-то себе под нос. Она единственная открыто пялилась на Пришельца, отчего тому становилось совсем не по себе. В бункере не было только одного человека…
- Ну что ж, давайте знакомиться! – спас всех Весельчак Хуч. – По очереди говорим имя и то, откуда мы появились. Идёт? Пришелец, предлагаю начать с тебя. Ты не против?
Все посмотрели на него, а тот почувствовал, что уже подавился, даже не начав есть.
- Э… ну… я… как бы…
- Энуякакбы? – удивился Весельчак Хуч.
- Нет, вообще меня зовут Бен. А вот откуда я появился…. Думаю, это будет сложно объяснить…
- А ты постарайся, - сказал Партис.
- В той стороне, откуда я пришёл… в пустыне… там есть портал. Два гигантских столба с рельефными надписями и рисунками. Между этими столбами протянуто дрожащее наэлектризованное поле…. Господи, я не знаю, как это описать…. Короче, когда вы заходите в эти врата, вас переносит в мой мир. Там всё… немного по-другому, не так как у вас. Хотя я незнаком с вашими обычаями, культурой, образом жизни, но могу сразу заверить вас, что наш мир чуть-чуть другой. У нас даже говорят люди немного по-другому. Не так как вы. В нашем мире тоже есть пустыня, и не одна. Но в основном территория там покрыта полями, лесами и водными пространствами. А в вашем мире я даже речушки не видел. У вас вообще есть карта своих земель?
- Карта? – спросил Партис.
- Ну, такой лист, на котором нарисована вся окружающая местность, чтобы ориентироваться, где что находится.
- А зачем? – удивленно спросила Кадетта. – И так все понятно: вот холм, в холме – бункер, на холме наш дом, ещё пару домов рядом и хижина Партиса чуть в стороне. Ещё много развалин вокруг от старого поселения. Что тут ещё знать?
- Подождите, - сказал Бен. – Вы хотите сказать, что у вас такой маленький мир? Или вы только здесь обитаете и не видели остальной мир?
Наступила тишина. Партис изумлённо переваривал слова Пришельца. Остальной мир? ОСТАЛЬНОЙ МИР?!
- Какой к чёрту остальной мир! – прохрипел откуда-то со стороны Нарзан, вкалывая себе в вену очередную дозу лекарства. – Небо и песок вокруг деревни! Больше ничего нет!
- Мммм… - робко подтвердил М.
- Капец, - произнёс Бен. – Вы серьёзно?!
- А что тут такого? – сказал Партис. – Мы живём на Острове посреди неба. Что ж тут не ясного?
- На каком к чёрту острове?! – изумился Бен.
- На таком! – гаркнул Нарзан. – Есть только несколько домов. А вокруг пустыня. А там, где начинается небо – ПРОЛОМ! Ты – существо, явившееся из Пролома! Ты порождение неба! Ты не существуешь! А если существуешь, тебе не место на нашем Острове!
- О чем вы, вашу мать, говорите?! – испугался Бен.
И тут он понял, что не просто боится…. Его охватил леденящий ужас. Умопомрачительный испуг, невероятное волнение, изумительнейшая ошарашенность.
- О, боже, о, боже, о, боже… - заговорил он, схватившись за голову.
- Ему плохо! – сказала Кадетта.
- Свихнулся, - констатировала факт Мирфа.
- Мутант он! – Варун решил, что теперь ему точно поверят.
- Сжечь его! – робко воскликнул Нарзан, но все остались сидеть на своих местах.
- Мы есть сегодня будем? – спросил Весельчак Хуч.
- Мммм… - сказал М, но его никто не слушал.
И тут Пришелец перестал раскачиваться на стуле, схватившись за голову и тараторя «о, боже, о, боже, о, боже…». Он выпрямился и спросил:
- Вы хоть раз за свою жизнь покидали деревню?

[ВАСЕКС]

(картинка вытеснула часть текста )

Скрытый текст:

5.
- В те времена, когда уже не было урожая, когда земля скрылась под толщей песка, когда люди гибли каждый день, находились смельчаки, которые убеждали всех, что можно идти к Пролому и ничего опасного не произойдёт. Собирались небольшие группы и выдвигались на встречу с небом. Мы наблюдали за ними, сидели на холме, вглядывались вдаль. Смельчаки превращались в крохотные точки и, достигнув Пролома, исчезали. Исчезали навсегда. Один раз…. Один единственный раз кое-кто из них вернулся. Его звали Сиви, это имя теперь передаётся из поколения в поколение. Он рассказал, что произошло…. Он говорил, что они шли какое-то время, а когда обернулись, то деревню поглотил другой Пролом, тот, который находился в противоположной от них стороне …. Все перепугались, люди кричали, сходили с ума от утраты своих близких, оставшихся там, в домах вокруг бункера…. Кто-то сказал: «Это значит, что Проломы стали двигаться по мере того, как они идут…. Тот который впереди – убегает от нас, а тот, который поглотил деревню – догоняет группу!» Решено было не останавливаться и идти за убегающим Проломом, чтобы выжить. Но Сиви тогда был самым молодым в команде. Он быстро выдохся под жутким пеклом. Он отказался идти дальше и сказал: «Идите, а я встречу смерть подобающим образом!». Они покинули его. А Сиви сбросил с себя рюкзак, снял даже часть верхней одежды, расставил руки в стороны и двинулся навстречу «догоняющему» Пролому. Он кричал: «Давай! Ну давай! Иди сюда, девка! Поглоти меня! Уничтожь, если ты такая боязливая! Сюда иди, гнида! Возьми мою плоть!». Он топал ногами, кричал, срывался с места навстречу южному Пролому. И тут, о чудо, Пролом сдался. Он освободил деревню, отпустил её. Когда Сиви увидел родной холм вдалеке, радости его не было предела. Парень рванул навстречу родным и близким, кричал, что спас их, уверял, что деревню хотел поглотить Южный Пролом…. И все верили ему, Сиви носили на руках…. А потом эту историю рассказывали детям, внукам…. И с малых лет их поучали никогда не идти в сторону Пролома. Так длилось и по сей день… - Партис задумчиво закончил.
Никто даже не догадывался, что Пришелец после таких слов готов был застрелиться.

6.
- Так ребята, хватит! – встрепенулся Весельчак Хуч. – Вы как хотите, а я уже начну есть! Чего это мы тут конференцию устроили! Это Кухня! Я уже готов съесть целого быка!
- Что у нас сегодня на обед, шеф? – спросил Партис, пытаясь отвлечься от дурных мыслей.
- О, сегодня у нас… - Весельчак Хуч поднёс одну из консервных банок к глазам, внимательно почитал. - … консервы!
- Прямо удивил! – усмехнулся Варун, который уже немного пришёл в себя.
Люди принялись за еду. Бен как в трансе взял одну из банок, вскрыл её и вывалил содержимое себе на тарелку. Мир расплывался в глазах Пришельца. Но он держался, ничего не говорил, никому не мешал есть.
Тишина за обеденным столом нарушилась, когда ни с того ни с сего затрясся старина М. Он извивался, запрокинув голову, но молчал. Несколько секунд все заворожено наблюдали за ним, потом Нарзан прокашлялся и сказал:
- Подавился.
Все помолчали немного, наблюдая за М. Бен тоже смотрел. Иногда он поворачивался, оглядывал остальных, не понимая, почему никто ничего не делает, если чернокожий и вправду подавился. М продолжал трястись, скинул рукой вилку со стола, она громко лязгнула о пол.
- Выкарабкается, - сказал Партис.
- Нет, вряд ли, - улыбнулся Весельчак Хуч. – Захлебнётся. Он даже есть нормально не умеет.
- Выкарабкается, - с надеждой сказала Кадетта, но голос её дрогнул.
- Если погибнет, чур нижнюю челюсть я себе забираю, - сказала Мирфа, продолжая потреблять пищу.
- А может и не выкарабкается, - снова произнёс Партис, наблюдая, как из запрокинутого носа чернокожего брызгают сопли.
- Да, люди, вы изверги что ли? – Бен вскочил, подошёл к М, наклонил его и несколько раз звучно стукнул по спине. На пятый удар бедняга прокашлялся, в тарелку выпрыгнул крупный засохший кусок чего-то безобразного. Старина М смачно рыгнул, но никто не стал смеяться.
- Мммм…
Бен сел и вернулся к еде, пытаясь не поднимать взгляд.
- Мммм…
- Он благодарит тебя, - сказал Партис.
- Ну, уж конечно не вас! – рассержено бросил Бен.
- Ты спас его… - сказала Кадетта. Сказала с удивленной интонацией.
- Бывает, - ответил Бен с набитым ртом.
- Где ты этому научился?
- Чему?
- Вот этому! – и Весельчак Хуч со всей силы заехал по спине чернокожему, который задумчиво рассматривал странный кусок у себя в тарелке. – Ой, извини, М!
- А что вы делаете, когда кто-то давится?
- Ничего. Когда кто-то подавился, или умирает от какой-то непонятной болезни... Мы не знаем, чем помочь. Просто смотрим, - сказал Партис, пожал плечами и принялся за еду.
- Ребята… - Пришелец отодвинул тарелку в сторону. – Давайте поговорим начистоту. Я не собираюсь мешать вам жить, оспаривать вашу веру, навязывать своё мнение, даже если у меня есть уверенность, что вы ошибаетесь. Знаете… Когда я нахожусь с вами, в этой деревне, я чувствую себя…
- Не в своей тарелке! – подсказал Весельчак Хуч.
- Именно, - сказал Бен. – Это немного не моё. Я хочу домой. Попал я к вам случайно, посмотрел, что находится здесь, теперь мне нужно назад. Мне бы хотелось остаться тут на ночь, а уйти завтра утром. Но перед этим, я хотел бы задать пару вопросов…
- Валяй, - сказал Весельчак Хуч. Остальные молчали.
- Ну, первое, что приходит на ум… Скажите, откуда вы набрались этих фраз: «не в своей тарелке», «готов быка съесть», «гвоздь программы»?
- О, так это вопрос к Весельчаку Хучу, только он у нас так говорит! – сказал Партис.
- Ну не только я…. Ещё Джордж… - Весельчак Хуч встал из-за стола. – Идём, Пришелец, я покажу тебе кое-что. Такого как ты это заинтересует.
Когда они отошли от стола, М сказал:
- Мммм…
- Серьёзно?! Ты с дуба упал, М? – закричал Нарзан.
- Замолчи, Нарзан. У М есть выбор.
- Но он же до этого согласен был убить Пришельца!!! – рассвирепел Нарзан.
- Пришелец - мутант! – снова вставил свою копейку Варун. Никто его не слушал, поэтому он смущенно надвинул грязную кепку на глаза и продолжил есть консервы.

7.
Они вновь пересекли весь бункер. Весельчак Хуч свернул в противоположную сторону от выхода и привел Бена в какое-то новое помещение. Это был такой же огромный ангар, как и предыдущий, только теперь не пустой, а заполненный сотнями гигантских ящиков.
- Это склад! – восторженно объявил он.
- Что за склад?
- Склад всего, что может только быть. Я тут многое не понимаю. Тут миллионы вещей, смысл которых очень сложно понять.
Весельчак Хуч подошёл к одному из ближайших ящиков, поднял уже давно отвинченную крышку. На ней, как и на многих остальных красовалась неизвестная Бену эмблема со словами «ПАДЕНИЕ ВНЕ 3».
- Книги?! – удивился Бен.
- Книги.
- Так тут наши… Современные книги! – ещё больше удивился Бен, взяв с верхнего ряда одну из книг. «Охота на овец» Харуки Мураками. – Что за чертовщина тут твориться?!
- Вот их я и читаю иногда, - сказал Весельчак Хуч. – Идём, покажу тебе кое-что ещё.
Они шли вдоль бесконечных рядов. Ящики пылились здесь уже много лет. В некоторых из них даже прогнили доски. Бен в ужасе вчитывался в надписи: «Музыкальные диски 2000 года», «Музыкальные диски 2001 года»… «Прада, Модные платья 1999 года», «Молодёжная популярная джинсовая одежда»… «Радиотехника»… «Канцелярские принадлежности»…. Когда они поравнялись с несколькими рядами огромных коробок, Пришелец уже не удивился гигантским буквам на стенде «Спиртные напитки».
За отделом оружия они свернули влево и очутились перед красивыми вратами.
«ЧЕЛОВЕЧЕСТВО. ПОСЛЕДНИЙ МУЗЕЙ НА ЗЕМЛЕ».
- Дамы и господа, пристегните ремни безопасности! – вскричал Весельчак Хуч, навалившись плечом на массивные двери.
С ужасным скрипом они распахнулись и Бену ничего не оставалось, кроме того чтобы ахнуть от изумления.

8.
Сперва они оказались в Нью-Йорке. В Хайд Парке. Весельчак Хуч вприпрыжку бежал по траве, лихо огибая многочисленные манекены. Мужчина гладит собаку. Девушка застыла неподалёку с вытянутой рукой, а рядом в воздухе на невидимых нитях болтался ярко красный диск. Вторая девушка стояла чуть дальше, готовясь поймать его. По тропинке рядом с речушкой брела пожилая пара. В воде застыли лебеди, а с небольшого декоративного мостика дети кидают им кусочки хлеба. На том берегу ещё одно поле для отдыха. Люди гуляли с домашними животными, кто-то сидел на траве в тени дерева и читал книгу…
Бен посмотрел наверх. Электрическое солнце ярко слепило глаза, отражаясь от окон небоскрёбов, высившихся чуть поодаль, за деревьями.
- Идём, Пришелец! Идём! – воскликнул Весельчак Хуч и скрылся между деревьями.
Там их поджидала очередная композиция – громадный завод и множество рабочих в касках. Кто-то рассматривал чертежи, другие курили в стороне, третьи тащили какие-то трубы…
В следующем зале разместилась огромнейшая модель ракеты. Одна из самых первых ракет на планете Земля. «Это точно в натуральную величину» - подумал Бен. Он уже ничему не удивлялся. Высоко-высоко, чуть ли не у верхушки этого памятника, через перила перегнулся манекен Гагарина, прощально махающего рукой.
- Идём, Пришелец! – окликнул Бена его проводник.

9.
Под конец экскурсии они очутились в пустынном коридоре, на стенах которого висела различная национальная одежда, стандартные формы для всех существующих профессий.
- Я на складе отыскал ящик с фильмами. Не знаю, как наши предки их создавали, но выглядят они потрясно. Так вот… Там постоянно показывают людей в этой форме… - Весельчак Хуч показал Бену на один из комплектов одежды, висящий на стене. – Вроде бы их называют «палицайски», ну или как-то так…
Бен без интереса посмотрел на форму Нью-Йоркского полицейского, усмехнулся, и сказал:
- Да, это полицейский. Служитель закона. Смотрит за порядком на улицах. Арестовывает тех, кто переступает закон. Садит их в тюрьму.
- Закона? Тюрьму? Столько непонятных слов, гм… Можешь, пожалуйста, пояснить? Мне очень интересно, я хочу тоже быть палицойскем.
- Ты взрослый человек, Хуч, выбрось эту идею из головы! – сказал Бен, разворачиваясь. – Ладно, выводи нас отсюда. Я хочу на свежий воздух.
- Взрослый человек, взрослый человек… - скривился Весельчак Хуч. – А пока ты в отключке валялся, они тебя убить хотели, а я за тебя заступился.
Бен остановился.
- Да-да, а ты думал они тебе рады? – усмехнулся Хуч.
- Убить?! – не поверил Бен. – Они на это не способны…
- О, ещё как способны, Пришелец. Нарзан год назад убил мужа этой ведьмы Мирфы.
- Убил?!
- Да, свернул ему шею! – Весельчак Хуч облизнулся. – Ты не поверишь, но этот скрипучий инвалид, благодаря своим протезам очень силён!
- А за что он свернул кому-то шею?
- А, ничего особенного! Тот парень был психом, ко всем приставал, требовал, чтобы его отвели к какой-то башне. Ему казалось, что у него побрякивают на бёдрах два револьвера. Он думал, что может пристрелить любого, кто ему будет мешать. И если я и другие ещё терпели его выходки, то Нарзан не выдержал.
Вскоре они вышли из музея и вновь очутились на складе.
- А что там? – спросил Бен, указывая на решётчатую дверь, рядом с пыльным стеклом.
- Не знаю. Дверь не поддаётся, никто туда не заглядывал.
Бен подошёл к стеклу и в ужасе отшатнулся.
- Ах да, забыл предупредить! – усмехнулся Весельчак Хуч. – Там охранник уже много лет гниёт, бедняжка.
Скелет в кресле, казалось, улыбался Бену.
- Милашка, - усмехнулся Пришелец. А потом резко дёрнулся, разбивая локтём стекло.
- Ух, ты, - удивился Весельчак Хуч. – Я как-то не догадался, что так можно сделать.
Бен забрался внутрь сторожки, стал искать ключи.
- Честно говоря, когда-то эта дверь была открыта…
- Что?! – удивился Бен.
- В то время, как я бегал тут ещё мальчишкой, эта дверь была открыта. А потом, когда нас осталось так мало…. Когда Нарзан убил Роланда… Дверь почему-то закрылась. Но там ничего важного. Какие-то экраны и всё.
Бен безуспешно обшаривал карманы охранника. У скелета клацнули зубы.
А потом Пришелец увидел ужаснейшую вещь. На столе возле чашки, поросшей плесенью, виднелось пятно в форме ключа. Стол покрывал сантиметровый слой пыли, но чистый рисунок очень чётко вырисовывался на таком фоне.
- Что же тут твориться? – пробормотал Бен, развернувшись и уставившись на дверь каморки сторожа. Он толкнул её, она с тонким визгом распахнулась.
- Пришелец, осторожней там!
Бен понял, что кто-то совсем недавно проник к сторожу, взял ключ и запер внешнюю дверь. Он взглянул на пол и увидел множество грязных следов. Все они были одинаковы.
- Кто-то здесь бывает. И очень часто, - сказал Бен и двинулся дальше по коридору. – И каждый раз закрывает за собой дверь. Чтобы никто не узнал, что он тут делает.
- Пришелец, что ты там видишь? – донеслось сзади. – Мне лезть за тобой?
Бен свернул за угол и остановился как вкопанный.
Он оказался в рубке управления всем бункером. И центр связи. И диспетчерская. Всё в одном. Несколько столов были уставлены компьютерами, гигантскими блоками питания, пыльной аппаратурой.
И, что самое удивительное, всё работало. Все лампочки светились, на блоках питания горели индикаторы и измерители разных показаний, а на одном из экранов разместились десятки небольших «окон». На каждом было изображено определённое помещение бункера. Вот склад, вот один из залов музея…
- Здесь ещё и видеонаблюдение есть, - прошептал без пяти минут парализованный Бен. – Очуметь… Мне этот безумный мир нравится всё больше и больше…

10.
Бен сидел за одним из компьютеров, когда в рубку управления через разбитое стекло пролез Весельчак Хуч.
- Ого, что это у тебя такое?
- Это… интернет… - прошептал Пришелец странным голосом. Видимо, он сам не верил в то, что говорит. – Это чертов интернет. И он, черт подери, работает здесь. И он, черт вас всех подери, работает ЗДЕСЬ ОЧЕНЬ ДАЖЕ НЕПЛОХО.
- Я ничего не понял, но ты какой-то перевозбужденный, - сказал Хуч.
Он наблюдал за тем, как Пришелец водит курсором по экрану, заходит в какие-то непонятные списки, меню…
- Знаешь, что я тебе скажу, Весельчак… - прошептал Бен. – Здесь кто-то из ваших часто бывает. И знаешь что…
- Что?
- Этот кто-то лазит только на определённые страницы в интернете. И все эти страницы связаны с одни человеком…
- Я не понимаю, о чем ты говоришь… страницы, интернет… я не понимаю…
На экране открылось изображение бородатого улыбающегося мужчины. Фоторобот. Внизу было написано:
Джордж Брауни Младший. Вес: 90 килограмм. Рост: 179 см. Родной город: Дерборн (штат Мэн). Находится в розыске за многочисленные убийства в разных городах. По версии агентов Федерального Бюро Расследования – является серийным убийцей. Считается погибшим при падении с водопада, во время бегства от полиции.
- Это же наш Джордж! – радостно воскликнул Весельчак Хуч. – А что он делает в твоём… интернате?
- Он маньяк! – тихо сказал Бен. – Он маньяк из моего мира…. Я тоже попал к вам через водопад. Я альпинист! И нашел за водопадом портал в… Короче, не важно… Нужно сказать всем, что он убийца…
- Подожди, так Нарзан тоже убийца, - беззаботно сказал Весельчак Хуч.
«Что за люди!» - хотелось заорать Бену.
- Ладно, сиди тут, делай что хочешь, забудь то, что я говорил… Всё, я пойду…
Пришелец вскочил и выбежал из бункера.
Весельчак Хуч некоторое время беспристрастно рассматривал лицо Джорджа, потом взялся рукой за мышку. Подивившись несколько секунд тому, как курсор двигается синхронно с ней, он решил понажимать на всё, что видел на экране. В какой-то момент окно с лицом убийцы закрылось, а за ним притаился открытый сайт www.google.com.
Весельчак Хуч некоторое время читал текст на главной странице, пытаясь понять, что это такое. «Здесь найдётся всё!», «Любая информация!», «Что вы желаете знать?».
Его взгляд упал на клавиатуру. Бен до него уже успел сдуть с неё пыль.
- Интересненько, - пробормотал Хуч, начав нажимать буквы.
По вашему запросу «палитейски» ничего не найдено. Может, вы имели в виду «полицейский»?
- Очень интересненько, - прошептал Хуч, нажимая на выделенное слово.

11.
- А, Пришелец, рад тебя видеть! – воскликнул Партис. Он сидел на песке с бутылкой пива в руке. – Как прогулялся? Много чего нового узнал?
- Да нет, не особо, - сказал Бен, присаживаясь на песок рядом. – Любуешься закатом?
- Чем?
- Когда Солнце скрывается за той полосой, которую вы называете Пролом, это называется закат. Очень красиво.
- То, что красиво – это да, - согласился Партис. – Только твоё «соце», или как ты там его называешь, оно не закатывается, оно умирает…. Потом рождается новое, но уже там, - старик указал Бену в другую сторону. – И так бесконечно. Я много живу – всё знаю! Хе-хе-хе…
- Да, точно, - согласился Бен, оглядываясь по сторонам. – Скажи, Партис, кто такой Джордж? Откуда он у вас появился?
- Джордж? Ах да, старик Джордж. Давно он появился, уже не один год с нами. Пьянчуга страшный! Как узнал, что у нас бункер есть с бесконечными припасами, готов был целовать всех. Послушный, никого не трогает. Хороший человек.
- А он случайно не из Пролома явился, как я?
- Э-э-э… знаешь, вполне возможно… Я плохо помню. Он появился будто из ниоткуда. У нас и так проблем хватало. Нарзан повёл себя не очень хорошо по отношению к одному жителю Острова…
- Я слышал об этом, Партис. Знаешь, что я тебе скажу…. Он из одного мира со мной.
- Да?! – испугался старик и даже выронил пиво.
- Да. Только ты не пугайся так. Ты ведь даже не знаешь, откуда мы.
- Ты говорил, что у вас там как-то все по-другому…. Вы там спины друг другу бьёте…. У вас везде вода…. Странный у вас мир…
- Хех, нет, Партис, ты даже близко не представляешь, насколько тот мир похож на этот. Просто там люди чуть-чуть другие, не такие как вы.
- У вас тоже свой Остров?
- Нет.
- У вас нет Острова? Как это?
- У вас его тоже нет.
- Не понимаю тебя, Пришелец.
Бен указал вдаль.
- Там не Пролом. Там горизонт. Горизонт! Так называется линия, которая соединяет небо и землю.
- Вы называете это Горизонтом?
- Нет. Горизонта не существует. Это мнимая линия. Её нет на самом деле. Не существует края земли.
- Но…
- Послушай. Вы, как и мы, живёте на планете. Это такой громадный круглый шар. Он весь состоит из земли. Внутри него находится раскаленное ядро, которое притягивает к себе всё. Вот, смотри.
Бен поднял с песка бутылку пива, потом отпустил – она плюхнулась назад в землю.
- Почему она упала? Потому что действует сила притяжения. Нас и все остальные предметы притягивает земля. Вот поэтому даже снизу планеты, внизу этого шара можно стоять и не чувствовать того, что ты находишься вниз головой.
- И… И где этот шар находится? – осторожно спросил Партис.
- Чёрт. Объясняю – мы стоим на планете. Мы ходим по планете. Мы живём на планете. Она круглая. Вся эта земля, - Бен развёл руки, охватывая пустыню. – …вся она круглая. Это шар. И мы на его поверхности.
Он дал время Партису поразмыслить над сказанным. Солнце уже практически скрылось за горизонтом.
- Пришелец, ты хочешь сказать, что ваш Остров похож на шар? Или я тебя неправильно понял.
- Глупец, - не выдержал Бен. – Оглянись вокруг, мы стоим на шаре. То, что вы называете Островом, это просто мнимое ощущение того, что Земля плоская и что обрывается вон там, - Бен указал туда, где сверкали последние лучи Солнца. - На самом деле вы находитесь на шаре. И если идти туда, к небу, вы никогда, НИКОГДА, не увидите Пролом. Потому что вы будете перемещаться по шару. Теоретически вы можете обойти всю планету и даже придти назад к бункеру, только уже с той стороны. Ты понимаешь? Можно обойти шар!
Партис задумался снова. Пришелец внимательно следил за его глазами. И, как ему показалось, что-то близкое, знакомое, блеснуло в глазах этого старца. Как будто в своей голове он заглянул куда-то, где дверь была запечатана его же руками.
- Партис, - Бен придвинулся к старику, обняв за плечи одной рукой. – Не слушай этих безумцев. Подумай сам! Просто логически поразмысли. Всё вокруг – это ваша планета. А вы просто боитесь пойти и заглянуть за край шара, хотя вообще-то краёв у шара нет. Это просто обман зрения. В нашем мире всё точно также, но люди у нас живут и знают, что планета круглая. У нас есть моря, леса, пустыни, реки, горы. Города, деревни…. Нас очень много. У нас развито мировое общение, люди летают друг к другу на самолётах, ездят на машинах… - Бен придвинулся ещё ближе и сказал старику почти на ухо. – Идём завтра со мной. Я покажу тебе, что там нет ничего опасного. Я покажу тебе портал. И свой мир. Я…
Раздалась череда выстрелов. В короткой вспышке Партис увидел, как взрывается голова Пришельца.
И опять тишина. Только сейчас старик заметил, насколько темно стало вокруг. Рука Пришельца медленно сползла с плеч Партиса.
Старец с трудом поднялся, вслепую отыскав в песке трость. Зажёгся фонарь, осветивший его окровавленное лицо.
- Папа, с тобой всё в порядке?
- Сын, что ты…
- Ага, как все отлично вышло! – рассмеялась толстушка Мирфа. Луч фонаря с трудом выхватил её чёрное как ночь тряпьё, в котором она подбежала к трупу Пришельца. – Ой, как хорошо, ой как отлично! – Она взяла его за ноги и потащила к своему дому.
- Папа, тебя точно не задело? Я боялся промазать…
- Ты…
Партис заметил, что сын держал в руках автомат.
- Мутант схватил тебя…. Я не мог больше ждать!
- Какой мутант?! Ты идиот! – старец оторвал трость от земли и стал бить сына по голове, по лицу, по ногам. – Ах ты гадость! Сволочь! Мерзость! Ненавижу тебя!
- Что произошло? Кого убили? Кто стрелял? – раздались крики сверху.
Нарзан уже бежал с холма к Варуну и Партису. Датчики на его голове гулко пищали.
- Я убил мутанта, - отрапортовал Варун.
- Что?! Ты убил Тёмного посланца?! – удивился Нарзан. Его искусственные кости заскрипели, он нагнулся, присел на корточки, потрогал что-то на песке и понял, что стоит на мозгах. – Фи! Проклятое место, я пойду отсюда….
- Что ты наделал сын?! – Партис заплакал. – Он же был невиновен…
- Он же хотел тебя съесть!!! Я сам видел…
- Я не верю тебе…
- Мммм… - раздалось откуда-то из темноты справа.
- Что ты хочешь, М? Иди домой, тут не на что смотреть.
- Мммм…
- Я не понимаю, сын, о чем он говорит…
- Мммм…
- Он про Весельчака говорит…. Что?!
- Мммм…
- Серьёзно?!
- Мммм…
- Быстро в бункер! Скорее!

12.
- Сукин сын, что ты наделал?! – кричали на Весельчака Хуча. – Что ты натворил, идиот!!! Тупой идиот! Тупой-тупой-тупой!
Весельчак сидел в углу склада. Из его сломанного носа, не переставая, хлестала кровь. Он рыдал…
На нем был одет аккуратный черный костюм со множеством карманов, с рацией на груди, с какими-то цепочками и железяками на поясе.
Возле решётчатых дверей распластался труп Джорджа. Чуть поодаль валялся пистолет. И несколько гильз.
Кадетта рыдала над телом Джорджа. Кира, скрестив руки, бродила среди громадных ящиков, пряча слёзы от взрослых.
- Мммм… Мммм… Мммм… - захлёбываясь слюнями, рассказывал М, указывая пальцем то на Весельчака Хуча, то на труп Джорджа, то на пистолет, то на компьютер.
Партис стоял как вкопанный, не зная, что делать.
Варун аккуратно выскребал пули из окровавленной стены.
Нарзан сидел перед компьютером, ворочал монитор, выдёргивал провода, пытался разобраться в ситуации.
А Весельчак Хуч рыдал, мотая головой и говоря:
- Я…. я…. я…. я только вышел ему навстречу в этом костюме и сказал: «Вы имеете право сохранять молчание. Все, что вы скажите, будет использовано против вас в суде»… А он… а он… а он озверел, набросился на меня… а я… а я… испугался… я… был с пистолетом… и я… я уже три года тренировался… его… его выхватывать, как…. Как… как… палицеэсске в том фильме… у… у меня просто… просто рефлекс…

13.
Варун встал довольно поздно этим утром. Вышел во двор, отлил под дом. Прошёлся по территории, поискал отца. Вернулся в хижину, решил попить воды…. И тут его словно током ударило. Угол, в который ещё вчера, возвращаясь с бункера, они с отцом свалили целую кучу бутылок с минералкой и банок Coca-Cola, теперь опустел. Варун, ничего не понимая, побежал на второй этаж, в комнату отца. Там была аккуратно застланная постель. И больше ничего. Мельчайшие пылинки витали в лучах восходящего солнца. На крюке возле двери отсутствовала куртка и сумка старика. И не было его трости. Самой любимой. Две кривые засохшие палки подпирали стену под окном, но самой любимой трости не было.
- Он никогда её с собой не брал… - прошептал Варун. – Никогда…
Потом он выбежал на задний двор, щурясь от яркого солнца. Уже хотел было закричать во всё горло «Отееееец», но слово стало поперёк горла, когда сын заметил свежие следы на песке, огибающие угол дома. Варун двинулся туда. Повернул на север, дошёл до забора, остановился, не веря своим глазам.
- Пожалуйста, нет! Нет! НЕТ! – громко прошептал он себе под нос, а потом рухнул на колени. Так он просидел несколько часов.
К тому времени пустынный ветер уже полностью скрыл вереницу следов, ведущих на север.





Куклин Василий
14-15 марта 2008 года

[Valar]

Выкладывал уже в рекаке, но интересно мнение обитателей этого раздела

Скрытый текст:

Эндрю сидел на пороге своего полуразвалившегося дома и смотрел на закат. Дым от сигареты медленно поднимался вверх, застилал взор и тотчас же испарялся. Оранжевый свет, казалось, пронизывал всё вокруг, дома, деревья, людей, проходивших мимо, сидевших дома, копающихся где-то на задворках своих небольших участков. Светом уставшего Солнца было пропитано всё…

Таракан жил под полом. Он и его небольшое семейство, братья, дяди, тёти, мать, все они жили здесь недавно, но им здесь нравилось. Таракан любил это место. Шумное, неимоверно грязное, тёмное. Здесь никому не было дела до них. А Таракану не было дела до этих громадин, только до их башмаков, разве что. Семейство жило хорошо. Еды здесь всегда было вдоволь. Грязная, нередко заплесневелая или протухшая, а иногда и вовсе пережаренная, она всегда была. Иногда, правда, громадины слишком громко включали музыку, но тараканы считали, что это не слишком большая плата за еду, кров над головой и вообще беззаботное существование. Нередко наверху случался Жуткий Топот. В это время тараканы предпочитали не выходить на поверхность. Они тихо трапезничали или сплетничали под полом, пока Топот не утихал. Стоит отметить, правда, что со временем Топот случался все реже, да и был он все тише и проходил гораздо быстрее. А когда топот прекращался, тараканы выбирались наружу.

Эндрю бросил усталый взгляд вдоль улицы. Сухой ветер гнал по пустынной дороге пыль, сор, пожухлую опавшую листву. Вдалеке в легкой серой дымке виднелись сгорбленные силуэты. С пятиметровой высоты рекламного щита на людей взирало вечно молодое, улыбающееся лицо. Символ. Чего? На этот вопрос, пожалуй, не мог ответить ни один житель Старой улицы. У Лица была одна особенность: оно любило смотреть. Ему нравилось сверлить взглядом всех и каждого, но стоило человеку поднять на него взгляд, как Лицо тут же теряло к нему интерес и немигающим взглядом начинало всматриваться куда-то вдаль… Да, да, все так же злорадно улыбаясь всем и никому.
Старожилы говорят, что когда-то давно до Лица никому не было дела, оно растеряно всматривалось в проходящих мимо весёлых людей, заискивающе улыбалось каждому случайному взгляду. Жизнь на улице била ключом. Что ни день, то радостное событие. Вчера родился у Мэри Персивальд ребёнок, а на следующий день Эдвард Лонинг объявил о скорой свадьбе на девчушке с соседней улицы. А завтра, завтра старик башмачник Пескинс уже приглашал всех на свой день рождения. И только Лицо не понимало, чья злая шутка забросила его сюда. Но вот однажды по улице шёл хмурый джентльмен, что-то в его жизни, видите ли, не заладилось. Шёл он чернее тучи, пиная от злости камни, по неосторожности попавшие ему под ноги, пока не наткнулся на щит, с которого все так же заискивающе улыбалось Лицо. И, говорят, так хмуро на него посмотрел, что Лицу передалась вся его злоба. С тех пор дела на Старой улице шли все хуже и хуже. Старый башмачник Пескинс окончательно спился и дырявые башмаки, отправлявшиеся к нему на ремонт, возвращались не менее, если не более дырявыми. Кто был помоложе, уехал сразу же. И веселье покинуло Старую улицу…

В детстве Таракану казалось, что жизнь снаружи полна тайн, загадок, опасностей, Приключений (да-да, именно с большой буквы). Эти подошвы, грозившие наступить на тебя сию минуту, эти жирные сальные руки, с ужасным грохотом падавшие на стол с целью убить тебя, этот громкий, грубый смех, когда какой-то неудачливый охотник на тараканов промахивался. Все это было преисполнено каким-то невероятным чувством бешеного восторга.

Бесшабашное искреннее веселье постепенно исчезло с улицы, как будто чья-то рука стёрла все её радужные цвета. Остались только те, кому были дороги воспоминания о Старой улице. Собственно, именно тогда Старая улица и стала Старой. И только злобное лицо продолжало улыбаться… всем и никому…

Но больше всего Таракану нравилось сидеть на верхней полке со спиртными напитками. Он устраивался наверху между бутылкой виски и текиллы и наблюдал за тем, что творилось внизу. В такие моменты Таракан чувствовал себя вседержителем. Он важно почёсывал свои ноги, перебегал от бутылки к бутылке, заставляя изображение внизу причудливо искривляться. Но наступал момент, когда какой-нибудь клиент орал зычным голосом:
-Эй, Билли, парень, налей-ка нам с Джонни виски, да не того, что у тебя под стойкой разбавленное стоит, а того что на самой верхней полке, - это Рудди Норм, ирландец, он всегда так орёт.
Таракан понимал, что сейчас ему несдобровать, но тянул до последнего момента. Он обожал смотреть, как нелепо толстый бармен в засаленном фартуке взбирается на табурет и вглядывается подслеповатыми глазами в этикетки бутылок, пока его взгляд не упирался в таракана. Тогда бармен шипел:
-Ну что, попался, засранец!- и тянулся к тряпке у себя в кармане. И только в этот момент Таракан удирал с полки. А Билли, нелепо размахивая тряпкой, что-то кричал ему вслед.

Эндрю очень устал. Нет, он не был стар, он не занимался изнуряющей работой, но что-то постоянно давило на его плечи. Когда тяжесть на плечах становилась совсем невыносимой, Эндрю шёл в бар.

Таракан был очень любопытным. Он любил совать свои усы, конечности, да и весь хитиновый панцирь в чужие дела, тарелки и стаканы. Особенно Таракан любил тарелки и стаканы людей, которые редко заходили в бар. Вместе с ними всегда приходил какой-то странный аромат, что-то необычное, пускай внешне они мало отличались от завсегдатаев, но уж Таракан всегда чувствовал разницу. Вот и этот стакан привлек его своей необычностью. Запахом какой-то странной тяжелой грусти. В стакан Таракан лезть не решился, зато обежал его кругом, прислушиваясь к своим ощущениям, и решил осмотреть человека, пившего из этого стакана поближе.

-Эй, парни, а кто-нибудь видел старика Эймоса в последние дни? - донёсся пьяный голос откуда-то сбоку.
Эндрю хорошо помнил, как люди стали исчезать со Старой улицы. Это всегда происходило неожиданно. Просто однажды владелец какого-нибудь дома запирался внутри и дверь больше никогда не открывалась. И только несколько дней спустя кто-то в баре мог спросить: «А куда это Ник подевался?» Но вопрос тонул в душном смраде помещения, и больше о Нике никто не вспоминал.

Вверх по стираным брюкам (вот вам и первая неожиданность), через краешек сиденья, обежать вокруг, зацепиться за край куртки и забраться ещё выше. К плечу, потом наверх и занять удобное место где0нибудь в том районе. Таракан так увлёкся своими манёврами, что не заметил, как человек поднялся и направился к выходу, и только яркий уличный свет заставил его опомниться.
Эндрю не замечал Таракана, а тот уже и забыл кто он и зачем он здесь. Его поразило пространство внешнего мира. Даже те развалины, которые стояли подкосившись на улице, казались ему преисполненными странного величия. Всё это казалось столь невероятным, внушающим страх и почти священный трепет, что Таракан решил больше никогда не возвращаться в бар. Он не мог охватить взглядом все вокруг, его зрения едва хватало, чтобы увидеть ближайшие постройки, но и этого было больше чем достаточно. Таракан наслаждался, он впитывал в себя дух улицы, дух этих домов… И внезапно он почувствовал то же, что чувствовал в эти минуты Эндрю. Печаль и жуткую тоску, окружавшую всё вокруг, сгущавшуюся над каждым человеком. Он понял, почему все эти люди вечер за вечером собирались в баре, понял, что за таинственный аромат шёл от каждого редкого посетителя…
Эндрю присел на пороге своего дома и закурил. Солнце клонилось к западу.

Эндрю устало покачал головой и потушил окурок. Звуки джаза, доносившиеся из соседнего дома, затихли. Где-то в тупике Старой улицы хлопнула дверь. Большой город засыпал.
Эндрю поднялся и вошёл в дом. С тех самых пор дверь больше не открывалась.

Город окутали сумерки. Тени почти растворились в сгущающейся темноте.

А Лицо, Лицо все так же зловеще улыбалось всем и каждому, кто решался пройтись по улице, пока власти не решились начать перестройку Старого города.

[Caress]

Вот, немного написала, оцените пожалуйста:

Пока не горят фонари

Скрытый текст:

На самом деле вкуснейший в мире чай готовиться именно так: поздней ночью (настолько поздней, что возможно это уже раннее-раннее утро) на ощупь выходишь на кухню, не включая свет, чтоб случайно не проснуться. Здесь ты беспорядочно шаришь по кухонным шкафчикам в поисках чашки, заварки и сахарницы (при этом у тебя складывается ощущение, что это совсем чужая кухня), ставишь на огонь чайник, непроизвольно щурясь от неяркого в общем-то света, ставишь табуретку перед плитой, садишься и ждёшь. Причём в любое другое время суток ты бы никогда не стал ждать именно таким образом – неотрывно глядя на чайник и чуть ли не предавшись японскому традиционному созерцанию. Но ведь ночь – время другой жизни. Так что ты сидишь и любуешься на блики огня на боку чайника, слушаешь тихое пыхтение, словом – ожидаешь.

Чайник закипает, ты по привычке выключаешь газ и понимаешь, что вот она – ошибка всей твоей жизни. Ну, или по крайней мере – этого часа, потому что этот огонь на плите был единственным источником света в радиусе квартала. Даже фонари за окном не горят. Хотя это странно – фонари загораются вечером, горят какое-то время и около полуночи гаснут, чтоб включиться снова где-то за час до рассвета. А смысл? Что делать в тот период, пока они не горят? Ни по улицам не побродишь ни чаю не попьёшь… Но чайник закипел, нашлись и чашка, и заварка, и даже сахар. А света-то нет. А чаю-то хочется. И ты решаешь заваривать чай вслепую. Удовольствие весьма сомнительное, но… почему бы и нет? Ты приступаешь к делу и чувствуешь себя как минимум шаманом и как максимум… тоже шаманом. Потому что невозможно без определённой доли шаманской магии попасть в чашку и заваркой, и сахаром, и особенно налить туда наугад кипяток. Поэтому, когда ты наконец возвращаешься в комнату, осторожно неся перед собой чашку ароматного зелья, нет в мире человека более довольного чем ты. И чай этот кажется самым вкусным из всех, что ты когда-либо пил или будешь пить. И всё вроде бы хорошо, вот только… ты не сможешь повторить этот напиток. Если даже ты и уговоришь свой инстинкт самосохранения не ворчать по поводу того что, дескать, нехорошо это – подвергать себя повторному риску обжечься, налив кипяток мимо чашки, у тебя вряд ли получится точно такой же вкуснейший в мире чай. Но не расстраивайся, ведь пока не горят фонари, ты еще можешь сварить вкуснейший в мире кофе.

[Salute]

Valar

Он [таракан] понял

Хех.

Эдвард Лонинг объявил о скорой свадьбе на девчушке с соседней улицы.

Предлоги лучше поменять местами: объявил о свадьбе с девчушкой, что живет на соседней улице.

Таракан наслаждался, он впитывал в себя дух улицы, дух этих домов… И внезапно он почувствовал то же, что чувствовал в эти минуты Эндрю. Печаль и жуткую тоску, окружавшую всё вокруг

Внезапно. Слишком быстрый переход ощущений, как-то неестественно.

Настроение и атмосфера переданы отлично. Стиль речи замечательный - видно, что не первая работа. Лексика в порядке. Местами встречаются грамматические ошибки, но такое ощущение, что автор просто спешил.
Однако не до конца раскрыт характер, простите, Таракана. Персонаж выбран хороший, оригинальный. Но не совсем понятно, зачем он здесь вообще нужен. Было бы еще так-сяк, если бы в третьем с конца абзаце Эндрю Таракана хотя бы задавил. Ну или погладил и взял домой. А так - зарисовка взгляда на человеческий мир со стороны насекомого, но незакончено. Даже не знаю, зачем он понадобился. Неужели чтобы показать, что даже тараканам на Богом забытых улицах живется плохо?
Что касается части про Эндрю - там все прекрасно.
Собственно, чуток доработать конец рассказа - и будет просто потрясно.

Caress
Чудесно.
Есть такой вид рассказов - они и написаны неплохо, и читать интересно. Но они совершенно ни о чем, внятным сюжетом даже не пахнет, а в центр ставится какой-нибудь пейзажик и размышления по его поводу. Такое творчество принято называть зарисовками. Это, кажется, одна из них.
Толковой критики предложить не могу, - критиковать нечего хотя бы из-за объема. Но зарисовка получилась действительно отличная. Продолжайте в том же духе, читать правда интересно. И написано хорошо.
А за рецепт спасибо.

[Valar]

Было бы еще так-сяк, если бы в третьем с конца абзаце Эндрю Таракана хотя бы задавил.

так и было поначалу, но это не соответствовало задумке в полной мере.

Но не совсем понятно, зачем он здесь вообще нужен.

>_> долго объяснять)
Спасибо за отзыв)

[Хельг]

Несколько мини рассказов, на шедевр и не тяну, просто интересно: можно ли такое выкладывать на чтение или лучше сжечь?

"Волк"

Скрытый текст:

Дверь в ванной открылась, и он босиком вышел в комнату. На нем были только тонкие потертые джинсы и маленькое полотенце, которым он вытирал свои длинные черные волосы. Нет, он не красился, у него всегда были черные волосы, таким уж он родился. На коже были еще капельки воды, и от него шел горячий пар. Он подошел к столу, взял баночку валерьянки и залпом выпил. Он всегда пил валерьянку после душа, не затем, чтобы успокоиться, просто потому что привык, привык к этому терпкому вкусу, к этому действию. Закончив возиться с волосами, он бросил полотенце на диван и взял гитару, прислоненную к стене, и вышел на балкон. Привычным движением он уселся на подоконник и открыл окно. Ледяной воздух моментально ударил его по телу, еще бы, январь на улице, не июль. А ему было все равно, он любил обжигающий холод, особенно сразу после горячего душа. От резкого перепада температур, пар стал еще сильнее, он откинул волосы с лица и начал перебирать струны. Сначала медленно, аккуратно, как если бы будил гитару, но боялся потревожить ее сон, позволял ей самой проснуться, потянуться и когда она будет готова, начать разминку. И вот струна, наконец, дала нужную ноту, он прижал все струны на мгновение и начал вступление. Если бы демоны существовали, они бы сейчас летели вверх, на небеса, чтобы свергнуть ангелов – его музыка, такая страшная и прекрасная, не такая, как у всех, даже не понятно, как такое можно сыграть на гитаре, а он играл все быстрее и быстрее, и музыка становилась все громче и громче, возносясь вверх, а потом резко прекратилась. Он называл этот момент смертью демона – когда летишь, уже готовый на все, плюющий на все запреты и устои, когда на эмоциях готов провести свой последний бой, а тебя убивают, и ты падаешь вниз, в тишине. Тишина действительно наступила, не только у него на балконе, но и на улице. Только ворона пыталась еще жалобно кричать, пока кошки разделывали ее тушку, вгрызаясь в живую плоть, выдирая когтями перья. Они не умели убивать, они умели только охотиться, и вороне предстояло еще долго жить, пока они не закончат есть. Он смотрел на все это с безразличием. Ему не было дела до того, что кто-то нарушает его тишину. Бросив последний взгляд, он снова начал играть, но уже другую мелодию. Она заводила, злила, но была, как и первая, прекрасна. От этих звуков кровь закипала в его жилах, и было уже не понять – то ли это пар от воды, то ли от его крови. И снова он резко прекратил играть. Тишина, еще немножко перебрал струны и поставил гитару. Взял с подоконника пачку черных сигарет и закурил. Он смотрел в окно, на луну, на звезды. Смотрел и вспоминал – что значит быть волком, что значит жить в стае, что значит охотиться бок о бок с себе подобными. Он вспоминал, как это здорово, когда тебе расчесывают шерсть…. Он сделал последнюю затяжку, потушил сигарету в пепельницу и прыгнул в окно, босыми ногами на снег, побежал волком к своей стае.

"Грусть Волка"

Скрытый текст:

Ночь темнее всего перед рассветом.

А он не любил рассвет, ночь нравилась ему больше, но до самого темного времени еще долго. Он обвел взглядом свою библиотеку, книг было очень много, он прочитал их все и перечитывал их иногда, а они стояли так, будто их давно никто в руки не брал. Он подошел к одному из стеллажей и пристально посмотрел на одну книгу, после чего не спеша протянул руку и провел пальцем по корешку. Книга, как любимая девушка, подалась ласковому прикосновению и аккуратно снялась со своего места и мягко легла на ладонь. Волк прошел по комнате и рухнул в кресло. На столике, возле кресла лежала пачка сигарет, зажигалка и пепельница, он взял одну и закурил. Пролистав несколько страниц, он встал и подошел к камину, с ненавистью взглянул на огонь и бросил в него книгу. Если бы книги умели кричать, они бы кричали, каждая книга знала, что в один прекрасный момент может оказаться на месте этой книжечки, может оказаться в безжалостном пламене. Волк смотрел, как языки пламени проходят по листам, как пламя ласкало обложку, книга умирала, а Волк наслаждался зрелищем. Когда книга перестала сопротивляться, он отошел от камина и налил себе бокал вина, подошел к окну и уселся на подоконник. Он любил сидеть в окне, тут было хорошо. Он закурил еще одну сигарету, сделал глоток, терпкий привкус остался на губах, опрокинул голову и закрыл глаза. Цветные картинки мелькали перед глазами, вначале хаотично, а потом складывались в определенную схему - он видел свою жизнь, всю, от начала и до сегодняшнего дня. Он ненавидел себя, он ненавидел всех, он жил всегда один. Волк медленно провел рукой по лицу снизу вверх, убирая волосы со лба, раздавил в руке бокал, смешав кровь и вино, слез с подоконника и побрел к креслу. До самого темного времени еще долго, еще есть время погрустить, а потом будет уже поздно...

"Кафе"

Скрытый текст:

Время уже приближалось к полуночи, и тихий райончик небольшого города мирно спал. Несмотря на поздний час, на улице было светло - мягкий свет луны освещал почти всю улицу, помогая теплому свету фонарей. На улице уже почти никого не было, только молодой человек, судя по всему, студент, шел по улице, перебросив рюкзак-торбу через плечо. Когда он подошел к очередному фонарю, возле которого летали мотыльки, свет упал на его лицо и, если бы на улице был кто-то еще, он мог бы разглядеть все черточки лица. Великолепная игра света и тени, ненастоящее лицо, слишком счастливое, слишком безмятежное, без тени усталости. Он улыбнулся и пошел дальше. Через двадцать метров он вышел к круглосуточному кафе, по привычке толкнул дверь от себя - раздался переливчатый звон колокольчика, возвещавшего о приходе нового клиента. Обычно в это время никто не приходит, но кафе остается открытым, как раз для таких посетителей.
- Привет, Саша, давненько тебя не было видно, - улыбнулась пухленькая женщина средних лет. Владелица этого заведения, милой души человек - всегда готовила сама свои фирменые яблочные пироги и, если порой ночью не хватало денег на еще одну чашечку кофе, угощала за свой счет.
- Здравствуйте, теть Ань, да все времени не было выбраться - сессия в самом разгаре, приходится сидеть за учебниками круглые сутки, - улыбнулся Сашка и прошел к своему любимому столику возле окна.
- Будешь пирог? Я могу разогреть, если хочешь?
- Нет, спасибо, сегодня я, пожалуй, возьму только кофе.
- Ждешь кого-то?
- Угу, можно и так сказать, - улыбнулся и подумал про себя: "Жду, а кого, не знаю".
Через две минуты перед ним стояла чашка горячего кофе. Немного согревшись, он снял куртку и повесил на спинку стула, подышал на замерзшие пальцы в полуперчатках и сомкнул их на чашке кофе. Саша пододвинул к себе пепельницу, достал из кармана пачку сигарет и зажигалку и прикурил. Через несколько минут он докурил сигарету, потушил окурок в пепельнице и отпил глоток кофе. Кофе здесь был неплохой, не такой, конечно, как в дорогих кафе в центре города, но всяко лучше автоматного или дешевого растворимого, кофе здесь умели готовить. Сделав еще один глоток, Сашка достал из рюкзака-торбы потрепаную книгу и положил перед собой.
***
Где-то через двадцать минут начался дождь, и не просто дождь, а самый настоящий ливень. Капли ровно и мелодично били по стеклу, а на небе не было ни тучки. Луна продолжала светить на ясном небе, и не было понятно, откуда же идет дождь. Колокольчик над дверью снова прозвенел, и в кафе влетела девушка, вся промокшая насквозь. Слегка поправив куртку и стряхнув капли дождя, она огляделась и тихо сказала скорее себе, чем кому-либо: "Ладно, пока идет дождь, посижу здесь...". Она выбрала столик возле стены и достала мобильный телефон. Время от времени она поглядывала на время и, судя по всему, сбрасывала звонки. Когда к ней подошла официантка и спросила, не хочет ли она что-нибудь заказать, девушка не сразу сообразила, что обратились к ней и нервно что-то попросила. Через минуту перед ней стоял стакан воды, а она продолжала крутить в руках телефон и все больше и больше грустить.
Было в ней что-то знакомое, Саше показалось, что она кого-то напоминает ему... ну да, точно, это была его знакомая. Саша познакомился с ней летом прошлого года. Точнее, его девушка познакомила его со своей подругой. Он сильно удивился. Откуда ей взяться здесь?
- Маринка? Какими судьбами?
- Сашка! - девушка сразу повеселела и, кажется, была очень рада увидеть знакомое лицо в этом незнакомом месте.
- Привет, я тоже рад тебя видеть, пойдем ко мне за столик?
Марина встала из-за столика, взяла сумочку и куртку и пересела за столик, где сидел Сашка. Когда они уселись поудобней, Саша заказал для Маришки чашку кофе, протянул ей сигареты и начал спрашивать, как она здесь очутилась и почему в столь поздний час она гуляет одна по улицам. Как оказалось, Маринка приехала сегодня к своей подруге, вечерним поездом, они договорились встретиться, но ее подруга не берет телефон, а когда начался дождь, Маринка просто искала место, где можно было бы переждать. Они разговорились и не заметили, как за окном закончился дождь.
***
Они посидели еще часок и Маринке удалось дозвонится до подруги, та сказала, что болеет и не смогла прийти на вокзал, и попросила Маринку прийти к ней домой по адресу А. Сашка вызвался проводить ее и Маришка с удовольствием согласилась, к тому же она очень плохо ориентировалась в городе. Они шли по улицам не спеша, что-то оживленно обсуждали, смеялись и шутили. Через пятнадцать минут они прибыли на место и вошли в подъезд. Поднявшись на пару пролетов, они обнаружили фигуру возле окна. Парень обернулся и они узнали в нем их общего знакомого - Андрея.
- Сашка?
- Дрон!
- Маринка?!
- А ты кого хотел увидеть, толпу маньяков?
- Иди ты... быть такого не может, чтобы в один день - да и столько знакомых сразу...
Сашка достал сигареты и поделился с Маринкой, они стояли у окна, мягкий свет падал на их лица, а угольки сигарет светились в темноте. Им было что вспомнить, всем троим. Сколько они уже не виделись? А это уже не имело значения. Год, месяц, неделю, день... все это кажется невыносимо долгим, если не можешь всласть поговорить с другом. Докурили все вместе и уже втроем пошли к подруге Маринки.
Они поднялись на последний этаж и обнаружили, что дверь не заперта. Они вошли в квартиру, но было такое ощущение, что здесь уже давно никто не живет. Знает, как бывает, когда уезжаешь из квартиры на недельку, приезжаешь, все вещи на местах и вроде не бросал жилиже, а ощущение, что здесь никого не было. Они прошли по всем комнатам, но никого не нашли. Зато на кухне стояли три чашки горячего чая и угощения к чаю. Можно ли в такое поверить? Наверное, нет, а они поверили. Они сидели, пили чай с сушками и овсяным печеньем, а потом нашли гитару и пели песни. За окном снова пошел дождь, а им было тепло и уютно, они сидели на кухне, втроем. Трое друзей, давно не встречавшихся уже... сказка или быль? Какая разница, им хорошо, так пусть и нам будет тепло. А друзья и близкие люди рядом, всегда, в наших сердцах и нам всегда будет тепло, потому что они рядом...потому что они рядом...

И сразу вопрос: как можно выложить рассказ с рейтингом NC-21? Рассказ содержит очень много эротических сцен и сцены жестокого насилия.

[Kainer]

Тэк-с... Вот, недавно [относительно] написал такую вот миниатюрку...

Офицер

Скрытый текст:

Не надо грустить, господа офицеры.
Что мы потеряли, того не вернуть.
Уж нету Отечества, нету уж веры,
И кровью отмечен ненужный наш путь.
Михаил Звездинский

Это случилось 7-ого ноября 1920 года. Крым был тогда одним из последних оплотов Белой Гвардии. Они стояли на перекопе. Красная армия штурмовала этот перешеек уже несколько дней. Белые отлично укрепились. Красные с возгласами "За Ленина!" бежали и ложились под пулеметными очередями белой гвардии.
Еще до войны он стал офицером. Он был молод - всего двадцать с лишним лет. Когда началась Октябрьская резня, он быстро примкнул к армии Врангеля, прошел много битв, борясь с красными. Он твердо верил - отечество можно вернуть.
"Сейчас, мы сдержим красных и начнем наступление. И поведет нас "Черный Барон". И Москва будет взята. И Ленин ответит за свои бесчинства!" - так думал он, молодой белогвардеец. Это было абсурдом, и он сам понимал это. Сейчас он, держал винтовку наперевес, и быстро перезаряжал ее. Где-то там шумел "Максим", а красные пока затихли.
Офицер вытер свой штык и выглянул за баррикады. Из красных - только красные от крови трупы. Несколько его людей тоже лежат. Воздух вокруг был как будто в тумане, весь спертый и мутный.
"- Ничего, - подумал тот, - я отомщу им за вас".
- Александр! Их не видно! - Окрикнул офицера пулеметчик.
- Хорошо. Но будьте наготове. От них всего можно ожидать. - И опустился за баррикаду. Он только что заметил, что у него окровавлена рука. Небольшая царапина - видимо, во время взрыва задело.
- Идут, господин офицер! - Крикнул рядовой. Александр поднялся и выстрелил. Красный упал, но за ним, сквозь туман, бежали еще несколько.
- За Черного Барона! - неслось вперемешку с: - За Ленина!
Кричали отовсюду, но перекричать автоматы и винтовки было не под силу никому. Молодой офицер закашлялся от дыма, но заставил себя перезарядить винтовку и открыть огонь.
- Стреляйте! - На выдохе прохрипел он. Патронов было мало, но сдержать наступление было куда важнее.
Внезапно, рядом с Александром взорвалась бомба. Его оглушило, мир затрясся. Он на секунду потерялся во времени и пространстве. Вдруг, на одну секунду, ему показалось, что никакой гражданской войны нет, Николай не отрекся от престола, а революции не было. И что он, как дворянин, живет в чудесном мире, а все это - дурной сон. Но скоро наваждение рассеялось и вновь стали слышны крики и вопли солдат и грохот пушек.
Офицер понял, что лежит на грязной земле. Он перекатился и поднялся. Присел и пока перезаряжал винтовку, заметил, что цепочка разорвалась и крестик лежит на земле. Александр поднял его, православный, золотой крестик. Той церкви, где его крестили, уже нет. Большевики сравняли ее с землей.
"Сволочи," - почти без эмоций понял он. Он знал - никогда он не поймет этих зверей. Этих недочеловеков, которые уничтожали церкви, убивали людей.
"Ничего. Когда-нибудь и Ленин ответит перед Господом!" - Александр прочитал самую короткую молитву из всех, что ему были известны. Он попросил Бога сохранить его близких, которые сейчас сидели в кутузке - голубая кровь, сохранить его и Врангеля.
Внезапно, он осознал, что его трясет пулеметчик:
- Александр, Александр!.. Они зашли с тыла, надо отступать, черт бы их побрал!
Офицер поднялся и осмотрелся. По воде с обоих сторон бежали красноармейцы. Они были по колено в воде, но это не останавливало их. Они отрезали передний край. Отступать поздно, остается погибнуть. В воздухе витал неприятный запах гари. Александр поднялся с колен и встал во весь рост, невзирая на пули и вскинул винтовку. Он уложил четверых, когда пуля пробила его ногу. Он упал лицом в грязь, но попробовал подняться. Вторая пуля вонзилась куда-то в спину. У него не было сил встать. Красные взяли вверх.
Александр, офицер белой гвардии, превозмогая боль, дотянулся до крестика и поцеловал его, хотя тот был весь в грязи.
"И Ленин и все красные ответят. За все..."

Седьмого ноября войска Красной Армии начали наступление на Крым. Двадцатого числа Крым был занят. Войска Врангеля на кораблях отплыли в Константинополь, при содействии Антанты. Гражданская война закончилась тысяча девятьсот двадцать третьего года, полной победой Красной Армии.

[Червь Угаага]

Хельг,

Скрытый текст:

Сообщение от Хельг

Только ворона пыталась еще жалобно кричать, пока кошки разделывали ее тушку, вгрызаясь в живую плоть, выдирая когтями перья. Они не умели убивать, они умели только охотиться, и вороне предстояло еще долго жить, пока они не закончат есть.

Плакал.
Сцена надругательства кошек над бедной вороной очень забавна.

Сообщение от Хельг

Взял с подоконника пачку черных сигарет и закурил.

В черном-черном городе…

Сообщение от Хельг

Он смотрел в окно, на луну, на звезды.

А сцену надругательства над вороной он как увидел во тьме?

Сообщение от Хельг

побежал волком к своей стае.

Эт стиль бега такой?
На манер плаванья. Плыл по-собачьи, брасом. Бежал волком.

Сообщение от Хельг

Если бы книги умели кричать, они бы кричали

Поразительно!
Логика железная.

Сообщение от Хельг

опрокинул голову и закрыл глаза.

О_о
Пытаюсь это представить.

Сообщение от Хельг

но всяко лучше

Буээ…

Сообщение от Хельг

Время от времени она поглядывала на время

Ой, научите меня смотреть на время.

Сообщение от Хельг

и нервно что-то попросила.

Как это выглядело?

Сообщение от Хельг

протянул ей сигареты

Черные?

Сообщение от Хельг

Они разговорились и не заметили, как за окном закончился дождь.

А не за окном его не было?

Сообщение от Хельг

и попросила Маринку прийти к ней домой по адресу А. Сашка

«А. Сашка» – это и есть адрес?

Сообщение от Хельг

Знает, как бывает,

Кто знает?

Сообщение от Хельг

фирменые

фирменные

Сообщение от Хельг

потрепаную

потрепанную

Сообщение от Хельг

жилиже

жилище

В общем, очень банально. Волки, черные волосы, луна, гитара, снег…
Типичные подростковые переживания. Ничего интересного для стороннего человека.
Да и с грамматикой не все гладко.

Имхо.

Добавлено через 19 минут

Kainer,

Скрытый текст:

Сообщение от Kainer

- Александр! Их не видно! - Окрикнул офицера пулеметчик.

Пулеметчик старше его по званию? И сомневаюсь, что бы в белой армии практиковалось обращение только по имени.

Сообщение от Kainer

Кричали отовсюду, но перекричать автоматы и винтовки было не под силу никому.

Хм. Автоматы-то в то время были?

Сообщение от Kainer

Внезапно, рядом с Александром взорвалась бомба.

Именно бомба? Не граната, не снаряд, а бомба?

Сообщение от Kainer

И что он, как дворянин, живет в чудесном мире

Что значит «как дворянин»?

Сообщение от Kainer

Они были по колено в воде, но это не останавливало их.

А должно было?

Но, в общем, идея неплоха. И реализовано читабельно. Что отмечу в плюс так это то, что нет огромного количества пафоса, как обычно бывает в таких вот рассказах.

[Хельг]

Сообщение от Червь Угаага

Типичные подростковые переживания. Ничего интересного для стороннего человека.
Да и с грамматикой не все гладко.

Не совсем. Писалось в состоянии полного бреда и глюков -)))
Можешь почитать еще один рассказ, который я не могу выложить на форуме? Мне интересно - смог ли я передать ощущение происходящего или нет?

[Червь Угаага]

Сообщение от Хельг

Писалось в состоянии полного бреда и глюков -)))

Это одно и тоже.

Сообщение от Хельг

Можешь почитать еще один рассказ, который я не могу выложить на форуме? Мне интересно - смог ли я передать ощущение происходящего или нет?

Ну выкладывайте. Будет время прочту и оставлю свое предвзятое мнение.

[Kainer]

Червь Угаага,

Скрытый текст:

Сообщение от Червь Угаага

Пулеметчик старше его по званию? И сомневаюсь, что бы в белой армии практиковалось обращение только по имени.

Я очень долго рассуждал над этим отрывком... и понял, что такой вариант будет более-мение правилен.

Сообщение от Червь Угаага

Хм. Автоматы-то в то время были?

Имелись ввиду, конечно же, пулеметы. Ошибка

Сообщение от Червь Угаага

Именно бомба? Не граната, не снаряд, а бомба?

Угу. Зажигательная, скорее всего. Гранаты в то время, как я знаю, так не назывались.

Сообщение от Червь Угаага

Что значит «как дворянин»?

В чудестном для дворянина мире.

Сообщение от Червь Угаага

А должно было?

Как я знаю, крастная армия решилась на переход по воде только на второй день. И идя по колено вводе должно быть тяжело идти в атаку - в полном абмундировании-то.

Сообщение от Червь Угаага

Но, в общем, идея неплоха. И реализовано читабельно. Что отмечу в плюс так это то, что нет огромного количества пафоса, как обычно бывает в таких вот рассказах.

Спасибо .

[Мелани]

Скрытый текст:

Дождь собирался. На пол летели книги, газеты и прочая необходимая для жизни ерунда.
- Ты куда собрался? - спросил Ветер, подхватывая падающую со стола чашку. Дождь скинул на пол сигареты и схватил зажигалку.
- Это моя. Твоя левее лежит, - проинформировал его Ветер, прижимая к себе чашку. - Так куда ты собрался?
- На работу, - Дождь скинул на пол бумажную тарелку и все-таки добрался до зажигалки. - Спасибо.
Дзинь! Чашка все-таки упала на пол, а Ветер недоуменно уставился на друга.
- На какую еще работу? Зима на дворе, у тебя отпуск!
- Да какой отпуск, - вздохнул Дождь. - Глобальное потепление, требуется мое присутствие..
- А может, в канцелярии напутали? - спросил Ветер, рассматривая то, что минуту назад было чашкой. - Зима ведь все-таки.
- Ну вот съезжу - и разберусь. До вечера.
Дверь хлопнула, оставив Ветер наедине с разгромленной комнатой и осколками. Ветер вздохнул и пошел за веником.

За время отсутствия друга Ветер успел три раза навести порядок и четыре раза - беспорядок. В процессе уборки смертью храбрых пали два стакана, осколки отправились в компанию к утренним, а Ветер загрустил.
"Наверное, я не способен вести домашнее хозяйство. Наверное, я вообще ничего не умею делать. И почему меня только терпят..."
- Я вернулся!
Ветер не отреагировал, погрузившись в размышления о своей ненужности.
- Эй, ты чего? - Дождь растерянно опустился на ковер перед диваном и попытался заглянуть другу в глаза. - Ты чего хандришь?
- Я бездарность. Я даже убраться не смог. И два стакана разбил, - Ветер тяжело вздохнул. Дождь попытался сдержать улыбку, понимая, что страдания друга вполне серьезны. Нехорошо смеяться над бедой ближнего, даже если беда придумана от и до.
- Перестань. Пойдем лучше чай заварим, там в холодильнике варенье было... и за чаем поговорим, какая ты бездарность, ага?
И скоро на кухне было светло, и стояли две кружки с чаем, и Ветер старательно уничтожал популяцию страшного зверя варенья.
- ...А посуда бьется к счастью, - закончил начатую раньше мысль Дождь. - Так что не грусти.

[Kainer]

Мелани, а как название, если не секрет?

[Червь Угаага]

Kainer,

Скрытый текст:

Сообщение от Kainer

Я очень долго рассуждал над этим отрывком... и понял, что такой вариант будет более-мение правилен.

Дело ваше.
Но лично я считаю, что таким образом пропадает достоверность действия.
Не припомню ни одной исторической книжки или фильма, в котором было бы подобное.
Ну не поверю я в то, что к офицеру может быть такое обращение!

Сообщение от Kainer

Угу. Зажигательная, скорее всего. Гранаты в то время, как я знаю, так не назывались.

Просто в этом случае возникает вопрос. Как она туда попала?

Сообщение от Kainer

В чудестном для дворянина мире.

Не берусь утверждать. Но вроде бы офицеры в большинстве своем были как раз из «дворян». Учиться в офицерском училище вроде могли себе позволить достаточно обеспеченные люди.

Сообщение от Kainer

Как я знаю, крастная армия решилась на переход по воде только на второй день. И идя по колено вводе должно быть тяжело идти в атаку - в полном абмундировании-то.

Просто в тексте нет этого объяснения. Откуда читатель знает, в чем они там бежали в атаку. На мой взгляд, такие моменту все же следует уточнять, что бы ни у кого из читающих не возникало вопросов.

[Kainer]

Червь Угаага,

Скрытый текст:

Сообщение от Червь Угаага

Не берусь утверждать. Но вроде бы офицеры в большинстве своем были как раз из «дворян». Учиться в офицерском училище вроде могли себе позволить достаточно обеспеченные люди.

Угу. Я и говорю - он был дворянин.

Сообщение от Червь Угаага

Просто в этом случае возникает вопрос. Как она туда попала?

Ну а враги то на что?

Сообщение от Червь Угаага

Дело ваше.
Но лично я считаю, что таким образом пропадает достоверность действия.
Не припомню ни одной исторической книжки или фильма, в котором было бы подобное.
Ну не поверю я в то, что к офицеру может быть такое обращение!

Да я тоже очень сомневаюсь над этим... попробую выяснить.

[Мелани]

Kainer, по большому счету, особых названий у сказок этого цикла нет... но можно считать, что "Посуда бьется к счастью". -)

[Caress]

Сообщение от Мелани

особых названий у сказок этого цикла нет

Хм... цикла? то есть есть еще? Было бы любопытно почитать!)

[Мелани]

Про уборку и веру.

Скрытый текст:

Ветер носился по квартире, перекладывая вещи с места на место. В квартире воцарился самый настоящий бардак, который Дождь старательно пытался ликвидировать. Но разве можно соперничать с Ветром, который твердо решил, что образцовый порядок в этой квартире совершенно лишний?
Это было время генеральной уборки. Кроме вещей, по квартире перемещались клубы пыли. Впрочем, уборкой это можно было назвать только на первый взгляд. Чище в квартире становилось ненамного, а уж бардак рос даже не по часам - по минутам. Дождь уже давно понял, что Ветер совершенно неспособен к наведению порядка. Вот если кому-то надо было создать художественный беспорядок - то тут Ветру не было равных. А уж если нужно было разбить сервиз (24 персоны, подарен кем-то по случаю чего-то)... Дождь только вздохнул, понимая, что очередная ежегодная попытка научить Ветер спокойно наводить порядок провалилась. То есть понял-то это он сразу, как только посудный шкаф с грохотом рухнул,раскидав вокруг себя осколки стеклянной посуды, кастрюли и крышки от них, а виновника катасторфы заперев в себе. Была даже мимолетная мысль оставить этого непоседу в плену шкафа и навести все-таки порядок. Впрочем, страшно подумать, что они вполне могли обрести груду досок - Ветер ведь попытался бы выбраться, а он бывает очень упорен и пользуется любыми способами для достижения цели.
- Ветер! Кхе, кхе... - оказалось, это был не клуб пыли, а Ветер. - Ты где столько пыли нахватал?!
- Налетела, - Ветер залез в стенной шкаф, откуда вылетело очередное облако. - Я не виноват.
- Ты всегда не виноват, - проворчал Дождь. - Ты во что-нибудь веришь?
- Ага, - Ветер подхватил падающую полку. - В себя, в тебя и в город.
- Нет, а в более абстрактное?
- В закат и в рассвет, - честно сказал Ветер и рухнул на пол. Один, как ни странно. Дождь только головой покачал - неуемное создание, не успев встать, начало хищно смотреть на шкаф. Если он заберется наверх, то шкаф рухнет, и уборка затянется на месяц. Дождь пообещал себе, что завтра же прикрутит шкафы к стене, и пошел отлавливать друга, пока он не успел залезть на шкаф.
... Через два часа квартира выглядела так, как будто через нее прошли толпы варваров, к вечеру ситуация изменилась в лучшую сторону - теперь можно было сказать, что в квартире что-то старательно искали. По кухне был художественно разбросан сахар. Надо сказать, что банку с сахаром опрокинул сам Дождь, который пытался не допустить друга до холодильника. Ветер до холодильника действительно не добрался, зато устроил в ванной потоп.
В общем, Дождь решил, что стиль "квартира после обыска" все-таки лучше, чем "поле боя германцев с римлянами". Поэтому наведение порядка остановилось, и довольный собой Ветер и уставший Дождь устроились на кухне пить чай. Без сахара.
- Так ты веришь во что-нибудь?
- Я же тебе говорил, - удивился Ветер. Дождь помотал головой.
- Нет, я про религию говорю. Ты в Бога веришь?
- Я Его не видел, - подумав, сказал Ветер. - Увижу - поверю.
- А ты в горы веришь? - спросил Дождь, понимая, что разговор безнадежен.
- Верю, конечно! Они ведь есть. А вот Бога я не видел.
- Но ты же горы не видел!
- Кто тебе сказал такую глупость?! - возмутился Ветер.
Дождь замолчал, обдумывая, что сказать. Сразу было ясно, что Ветер верит в то, что можно увидеть, потрогать, с чем можно пообщаться. Но как объяснить ему, что можно верить и в то, чего никогда не видел?
- Но люди-то верят...
- На они и люди, - отозвался Ветер. - Они, конечно, похожи на нас, но все-таки отличаются. Они ведь даже в горы могут верить, хотя видели их только на картинках...Он доверчивые. Очень доверчивые.
- Но ведь они искренне верят в Него. И существуют свидетельства того, что Бог есть!
- А разве я отрицаю, что Бог есть? - пожал плечами Ветер. - Я Его просто никогда не видел. И не люблю одностороннюю связь - Он меня слышит, а я Его нет. Мы с ним потом на нейтральной территории встретимся и поболтаем.
Дождь задумался. Такая теория могла существовать, но расходилась с общепринятной.
- А кто сказал, что общепринятное - правильное? - словно прочитав его мысли, спросил Ветер. - Люди любят односторонюю связь, а я нет. И все равно с Богом встречаются все. Только кто-то на Его рабочем месте, а кто-то - у себя дома.
- А церкви? - не сдавался Дождь. Ветер фыркнул.
- Считай это кабинкой междугородней связи с односторонним соеднинением. Хотя разницы никакой, где общаться. Я же говорю - не люблю односторонюю связь. А дома с Ним хоть пообщаться можно.