[IMG]
[/IMG]
«Место и время каждого подвига определяется судьбой,
но если не придёт герой, не будет и подвига».
Цурин Арктус, Подземный Король
Был пятый день месяца Первоцвета 204-го года.
За узорчатым окном моего рабочего кабинета в одном из красивейших районов Вэйреста огромный город нехотя просыпался после зимних холодов, звенел капелью под первыми лучами весеннего солнца.
Задумчиво перебирая доставленную за день почту, я не заметил, как в кабинет вошел старый слуга-аргонианин. Желая привлечь мое внимание, он нетерпеливо кашлянул: «К вам посетители, господин Лонгблэйд».
«Но ведь я никого…»
Я не успел договорить. Вежливо, но настойчиво оттеснив аргонианина в сторону, из полумрака прихожей в кабинет решительно шагнули закутанные в дорожные плащи фигуры: молодая женщина и сопровождающий ее мужчина-данмер. Их лица были наполовину скрыты капюшонами, под складками плащей угадывались рукоятки клинков.
«Простите за неожиданное вторжение. Мы спешим и не отнимем у вас много времени», - слегка хрипловатый приятный голос незнакомки звучал дружелюбно, но достаточно твердо, не допуская отрицательного ответа собеседника. В то же время многолетний опыт ведения дел почему-то сразу подсказал мне, что у этих посетителей нет злых намерений.
Кивком головы я приказал своему помощнику оставить нас и предложил гостям сесть.
«Чем могу служить? Мы знакомы?»
«Вы – владелец крупнейшего в империи издательства «Лонгблэйд и сыновья», господин Детрус Лонгблэйд?», - вопросом на вопрос ответила женщина, поудобнее устраиваясь в расшитом золотом кресле.
Все еще не догадываясь о цели их визита, я не без гордости кивнул: «Именно так».
«Прекрасно. Меня зовут Бела, моего спутника, - посетительница взглядом указала на продолжавшего хранить молчание данмера - Атис. Мы… путешественники». При последнем слове гостьи по лицу молчаливого уроженца Моровинда скользнула едва заметная тень улыбки.
Видя, что я продолжаю внимательно слушать, таинственная незнакомка расстегнула серебряную застежку плаща. Блеснули плотно облегающие точеную фигуру доспехи из драконьей чешуи никогда не виданной мною ранее расцветки – золотые кружева пластин на блестящей черной основе. У женщины оказались правильные тонкие черты лица - типичная бретонка не старше 27-28 лет. При этом (о, боги!) в ее длинных волосах то тут, то там блестела абсолютно неуместная в ее возрасте седина.
Не обращая ни малейшего внимания на мой изумленный взгляд, Бела извлекла из складок плаща и положила передо мной на стол небольшую тетрадь в дорогом кожаном переплете с золотой застежкой.
«Я хочу, чтобы вы опубликовали это, господин издатель. Максимально большим тиражом. И постарайтесь реализовать по всему Тамриэлю, где только сможете», - просто сказала она. Одновременно с ее словами спутник Белы молча положил рядом с тетрадью два тугих кожаных мешка с золотыми монетами. «Здесь три тысячи септимов. Если этого мало – назовите вашу цену», - сказала она так обыденно, будто речь шла о паре серебряков.
Понемногу я начал обретать дар речи.
«…Э-э, позвольте поинтересоваться, что в этой тетради?».
«Это мои личные записи, дневник», - Бела на минуту задумалась, подбирая нужное слово, и найдя, наконец, подходящее, добавила: «А ведь, действительно, неплохое название для книги – «Дневник авантюристки».
Данмер, не проронив ни слова, одобрительно кивнул.
Все более удивляясь и одновременно опасаясь спугнуть необыкновенных клиентов, я спросил, не будет ли у них еще каких-нибудь пожеланий.
Обладательница чудесных доспехов на мгновение задумалась, затем, решив про себя что-то очень важное, с грацией дикой кошки резко наклонилась ко мне над столом, неуловимо быстрым движением сжав мое запястье своей маленькой, но удивительно сильной рукой.
«Обещайте мне, Детрус, что первые десять экземпляров книги, - она говорила быстро, будто опасаясь что-то упустить, - будут доставлены в небольшое поселение орков в западном Скайриме – там, в конце дневника есть подробная карта, вы разберетесь. Он бы этого… - ее хрипловатый голос неожиданно сорвался, в глазах блеснули слезы, - он бы этого… очень хотел». Рука красавицы ослабла, фразу она закончила дрожащим голосом. В этот момент Атис решительно выступил вперед, бережно положил руку в кожаной перчатке на плечо своей спутницы и слегка сжал его, затем нагнулся и быстро заговорил что-то успокаивающее на ухо.
Усилием воли бретонка быстро взяла себя в руки и, извинившись за свою минутную слабость, встала, опираясь на руку своего верного друга. Они уже были в дверях, когда я, наконец, вспомнил о своих обязанностях издателя.
«Последнее уточнение, господа: на какой размер гонорара вы рассчитываете?» - видимо, в моем вопросе прозвучало столько растерянности, что, гости переглянулись и, не сговариваясь, впервые за все время разговора расслаблено улыбнулись.
«Деньги оставьте себе, - голос женщины звенел, - я не ищу здесь материальной выгоды. Просто… отдаю долги. Прощайте, Детрус».
Хлопнула входная дверь кабинета, затихли шаги, приглушенные коврами прихожей. Через минуту с улицы раздался тихий перезвон конской сбруи, копыта лошадей застучали по уличной брусчатке, а вскоре и этот звук растворился в шуме большого города.
Потрясенный, несколько минут я неподвижно сидел за столом, раз за разом прокручивая в голове невероятные события последних минут.
Затем я открыл тетрадь.
Далее текст дневника таинственной гостьи приводится мною без каких-либо сокращений и поправок, чему порукой мое слово чести и деловая репутация издателя.
***
203-й год 4-й эры, 25-й день месяца Вечерней Звезды, Солитьюд.
Вот бы никогда не подумала, что придется заниматься таким постыдным для воина занятием как писательское ремесло. Ведь одно дело зимним вечером за кружкой доброго эля рассказывать о своих похождениях случайным посетителям трактира «Смеющаяся крыса», и совсем другое - пытаться изложить все на бумаге при помощи пера…
Отложить в сторону меч и взяться за мемуары? Клянусь Обливионом, до этого нужно было докатиться. И все ведь из-за него, из-за орка. При чем здесь, спросите, орк? А вот очень даже при том.
Эх, Горбаш, славный Горбаш… Но обо всем по порядку.
Как же давно (и в то же время, кажется, недавно) началась эта история. Два с половиной года назад жажда новых приключений и тщеславие молодости привели меня, совсем еще молодую бретонскую девчонку, в заснеженный Скайрим.
Поздним вечером десятого дня месяца Первого зерна 201 года истерзанный волнами корабль Восточной имперской компании с гордым названием «Звезда Азуры» наконец-то бросил якорь в просторной гавани Солитьюда. По скользкому от наледи трапу в толпе других измученных качкой искателей приключений и простых торговцев-хаджитов я, вдыхая запах просмоленных канатов и свежей рыбы, впервые спустилась на древнюю землю нордов. Где-то далеко на западе остались непроходимые леса родной провинции Хайрок, черные от времени башни Даггерфолла, сонные улочки сытого и самодовольного Вэйреста.
Оглядываясь назад, я отчетливо понимаю, что мое путешествие с самого начала было не чем иным как чистым безумием: имея в кармане всего двадцать септимов, а за поясом - украденный у какого-то пьяного матроса старый эльфийский кинжал, приехать в чужую, раздираемую гражданской войну страну в надежде обрести там богатство и славу? О, боги! Вот уж правда: если вы хотите наказать человека, то насылаете на него безумие.
Но именно так все и начиналось.
Не знаю почему, но судьба с самого начала благосклонно отнеслась к моим амбициозным планам. Раз за разом, без оглядки берясь за самые опасные поручения, от которых благоразумно отказывались не только гильдии Соратников и воров, но и самые безрассудные члены Темного Братства, никому до этого не известная бретонка за один год смогла не только выжить, но и обрести известность на ледяных просторах от Солитьюда до Вайтрана, заставив считаться с собой конкурентов из числа самых известных охотников за удачей.
Как любил говаривать старый пират Дугрант Берон, погубивший не одну сотню невинных душ в водах Илиакского залива: «Удача любит отчаянных».
И вот, когда по прошествии года с небольшим ко мне наконец-то пришли известность и деньги, а жизнь стала походить на накатанную ровную колею, на моем пути и появился он. Тот самый орк.
И было это так...
Исследуя по поручению одного известного ученого-картографа отдаленные плоскогорья на западе Скайрима, я совершенно случайно наткнулась на незнакомое мне до этого поселение орков. Оно называлось Душник-Йал (до сих пор не знаю, как переводится это название, да и кому это в общем-то интересно кроме самих орков, верно?).
Поселение было самое обычное: несколько хижин по кругу, кузница, дом вождя, пара сторожевых вышек и бревенчатое ограждение. Незатейливый и устоявшийся веками быт привыкшего к боям сурового народа.
Поскольку путь до ближайшего крупного города Маркарта был неблизким и опасным, возможность отдохнуть и пополнить припасы оказалась как нельзя кстати. На хриплый окрик часового с вышки я назвала свое имя и попросилась на ночлег. Десяток золотых монет вождю племени и незатейливое серебряное ожерелье для его молодой жены (прежнюю фаворитку вождя месяцем раньше на охоте разорвал пещерный медведь, шкуру которого мне как почетной гостье и предоставили в качестве постели) мгновенно разрешили вопрос о моем пребывании на территории племени.
На второй день проживания в поселке, стоя у наковальни и в сотый раз в задумчивости полируя и без того идеальное лезвие любимого эбонитового меча, я мысленно просчитывала маршрут и количество дней в пути до своего уютного поместья в Солитьюде.
«Не люблю одноручные клинки. В бою важен первый удар. Лучше, если это - удар двуручника» - резкий гортанный голос прозвучал совсем рядом за моей спиной. Слегка вздрогнув от неожиданности, я повернулась.
Высокий даже по меркам орков молодой воин в боевой раскраске смотрел в мою сторону. Его по-детски любопытный взгляд с нескрываемым интересом то изучал мой украшенный вычурным узором меч (подарок богатого купца из Анвила), то с не меньшим интересом исследовал мое лицо и одежду.
«Долгая дорога. Много врагов. Тебе нужен напарник».
В растерянности я молча собиралась с мыслями, пытаясь понять, чего можно ждать от этого громилы.
«Горбаш пойдет с тобой. Горбашу не нужны деньги. Горбаш хочет посмотреть мир» - он прорычал эти слова так спокойно и уверенно, будто все было уже давно решено. Какая самоуверенность! С моих губ уже был готов сорваться холодный и резкий ответ наглецу о том, что я работаю только в одиночку и не нуждаюсь в помощи всяких зеленокожих выскочек, но тут трезвый расчет взял верх над эмоциями.
В простых словах этого гиганта были своя логика и здравый смысл. И, самое главное, от воина исходило такое чувство надежности и искренности, что отказать этому большому ребенку не было какой-либо возможности.
Глядя на догорающие угли кузнечного горна и немного помолчав для придания важности своим словам, я бросила клинок в расшитые серебром ножны: «Идет. Вдвоем – так вдвоем. Но запомни: только до Маркарта». Немного помолчала и протянула руку: «Бела Айсвинд из Хайрока».
«Горбаш Железная Рука» - моя ладонь исчезла в огромной лапе с обгрызенными ногтями. В следующий момент я убедилась, что имена оркам дают не случайно.
[IMG]
[/IMG]
В течение последовавшего за этим разговором года странствий и боев (вот вам и «до Маркарта»!) Горбаш стал моей второй тенью, живым щитом и ангелом-хранителем, а я так и не смогла дать себе ответ на очень простой вопрос: почему я тогда согласилась?
Время показало, что провидение вело меня.
Более необычного спутника, чем этот орк у меня не было ни до описанных здесь событий, ни после.
Надо сказать, что тактика ведения боя Горбашем (а точнее ее полнейшее отсутствие) поначалу вызывала у меня оторопь. Со своей склонностью к осторожной зачистке заброшенных подземелий и вражеских фортов я теперь раз за разом оказывалась в нелепейшем положении: к тому моменту, когда я, скользя как тень от укрытия к укрытию, достигала, наконец, ударной позиции, все было уже кончено. На мою долю оставался только сбор окровавленных трофеев и изучение самодовольной клыкастой физиономии моего компаньона.
Орк предпочитал не просто открытую и силовую манеру ведения боя. Заметив опасность, он с радостью бросался ей навстречу как обезумевший тролль, напрочь забывая об инстинкте самосохранения. С яростным криком он врывался в самую гущу врагов, где старался всячески привлечь к себе внимание максимального числа противников, а когда, наконец, ему удавалось собрать вокруг себя плотное вражеское кольцо, начинал свой смертоносный танец берсерка.
Огромный двуручный клинок описывал круги с нечеловеческой все возрастающей скоростью, напоминая крылья какой-то страшной ветряной мельницы. Я не могу сказать, что он рубил врагов или, скажем, закалывал их своим двуручником. Это называется иначе. Орк их просто КОСИЛ.
Те счастливчики, которым повезло быть сразу разрубленными пополам, молча валились на землю, образуя подобие вала у ног Горбаша. В это же время остальные несчастные лишались конечностей и с душераздирающими воплями пытались отползти подальше от этого невероятного стального вихря, который продолжал перемалывать все новые и новые ряды атакующих.
Скажу вам, это зрелище завораживало не меньше, чем предрассветный вид каналов Вивека! Будучи по своей природе человеком далеко не суеверным, я, тем не менее, не могу подобрать более точного термина чем «священный трепет», чтобы охарактеризовать свои ощущения от созерцания происходившего на моих глазах побоища.
Со временем оказалось, что вся эта кровавая баня мне только на руку. Теперь я могла спокойно заниматься вскрытием замков и сбором ценных артефактов в двух шагах от смертоносной карусели, которую раскручивал мой неугомонный партнер. До моей незаметной персоны в это время никому из противников просто не было дела.
Но самое необычное заключалось в том, что Горбаш, даром что урожденный варвар и дикарь, оказался далеко не примитивным созданием, как это могло показаться при первом знакомстве. Он вообще никак не хотел соответствовать принятому в цивилизованном обществе стандартному представлению об орках.
Мало того, что он довольно сносно умел читать и писать (служба в имперском Легионе не прошла даром). Я с удивлением обнаружила, что его в этом мире интересует абсолютно все. Как устроены двемерские механизмы? Кем раньше были фалмеры? Почему дует ветер? Почему, как, откуда…
И, конечно, книги… Это была еще та болезнь, уж вы мне поверьте! Книги сопровождали Горбаша во всех походах, заменяя ему порой сон, отдых и еду. После налета на очередное бандитское гнездо или притон вампиров орк первым делом собирал хорошие клинки (к которым также испытывал искреннюю любовь), после чего непременно набивал свой походный мешок старинными фолиантами, которые находил тут же на полках.
В короткие минуты отдыха у походного костра особо впечатлившие его мысли из прочитанных книг орк записывал в старую пожелтевшую тетрадь, подобранную им на развалинах сгоревшей фермы. Поскольку обычные перья ломались в его пальцах как спички, Горбаш использовал для записи толстые угольные стержни, от чего написанное им напоминало клинописи на стенах пещерных стоянок древних жителей Скайрима.
Почему-то содержание этой тетради мой напарник тщательно скрывал от всех окружающих, не исключая и меня. Причины этого стали мне понятны гораздо позже…
Несколько месяцев назад мне поступило необычное предложение от гильдии торговцев Солитьюда – в составе группы элитных наемников сопровождать караван, доставляющий в Коллегию Винтерхолда дорогостоящий груз магических ингредиентов, книг и других товаров, необходимых магам для их специфической деятельности. Так далеко на восток мы еще не забирались никогда, но мой неугомонный орк, услышав о предложении купцов, больше ни о чем ином не мог и думать. Он сразу же загорелся жаждой новых впечатлений и несколько дней не отставал от меня до тех пор, пока я не согласилась на новое приключение.
Надо сказать, что наше путешествие проходило на удивление спокойно, если не считать одной стычки с большой стаей волков, набросившихся на нас на самом подходе к Винтерхолду. Уже после того как мы с Горбашем при поддержке других бойцов охранения отбили атаку хищников, я заметила на ноге орка в неприкрытом броней месте глубокую кровоточащую рану – след от укуса огромного полярного волка. Поймав мой озабоченный взгляд, он беззаботно махнул рукой: «Обойдется».
Не обошлось.
Если бы не своевременная помощь местных лекарей и целого консилиума магов Коллегии, страшная лихорадка, занесенная в кровь Горбаша укусом зверя, убила бы его в три дня. Но могучий организм, восстанавливающая магия и лучшие лечебные зелья Скайрима сделали свое дело: на пятый день больной открыл глаза и еле слышным голосом попросил воды.
Золото еще раз доказало, что при необходимости оно может быть очень убедительным. Местный трактирщик выделил нам лучшую комнату и еду, а у постели больного неотлучно, сменяя друг друга, круглосуточно дежурили опытные лекари, возглавляемые Колеттой Маренс, лучшим из известных мне специалистов Коллегии в области восстановительной магии.
Орк медленно приходил в себя, но все еще был очень слаб. Тем не менее, и в этой ситуации он не терял времени даром, запоем читая старинные книги, доставленные ему по моей просьбе прямиком из Арканеума, огромной библиотеки Коллегии Винтерхолда. Сам хранитель библиотеки старый орк Урак Гро-Шуб, несказанно обрадованный таким благодарным слушателем как Горбаш, готов был целыми днями просиживать у постели своего выздоравливающего сородича, обсуждая с ним последние литературные новинки.
Страшная снежная буря уже несколько дней бушевала над побережьем, заставляя даже самых отважных путешественников искать убежища в тепле таверн и за толстыми стенами крепостей. Под конец восьмого дня нашего пребывания в гостеприимном городке, когда Горбаш только-только начал вставать с постели и заново учился ходить без посторонней помощи, в дверь таверны кто-то постучался.
Это был невероятно измученный и замерзший подросток-норд из рыбацкой деревушки, что укрылась от северного ветра в небольшой бухте на берегу моря примерно на полпути между Винтерхолдом и портовым городком Данстар. Юношу звали Улис. Отогревшись у очага, парнишка сбивчиво рассказал окружившим его постояльцам таверны, что их деревню, все мужчины которой неделю назад как назло отправились с грузом рыбы на рынок Вайтрана, вот уже несколько дней кряду атакует пара огромных пещерных медведей, нападающих на людей и скот прямо посреди улицы. Семьи несчастных рыбаков просили о помощи, и надо было быть последним негодяем, чтобы им отказать.
После непродолжительного совещания было принято единственно верное решение: выдвигаться в сторону деревни немедленно, желательно до наступления темноты, с тем расчетом, чтобы к утру оказаться на месте. Дорога был каждая минута. Было решено, что пойдут трое: юноша-проводник, я и данмер по имени Атис, опытный стрелок из гильдии Соратников, которого судьба случайно занесла в Винтерхолд, где он вместе с другими искателями приключений который день к ряду изнывал в трактире от вынужденного безделья.
Начались сборы.
В тот момент, когда мы с данмером, позванивая броней и проверяя на ходу оружие, двинулись к выходу, меня окликнул Горбаш.
Кутаясь в медвежью шкуру и слегка покачиваясь от слабости, орк стоял в дверях своей комнаты, и его посеревшее от болезни лицо выражало крайнее смятение – он впервые за долгое время оставлял меня одну лицом к лицу с опасностью, и это выводило его из себя.
«Слишком опасно, - пламя очага плясало на его осунувшемся лице, отчего оно казалось еще более встревоженным. – Надо переждать буран».
«Не волнуйся, у меня теплая одежда», - пытаясь шутить, я провела закованной в сталь рукой по украшенному узорами позолоченному нагруднику, но шутка у меня получалось не очень. Подошел, поправляя лук, Атис, сказал, стараясь быть убедительным: «Все будет в порядке, друг. Это всего лишь медведи».
«У меня плохое предчувствие», - орк поднял взгляд на данмера и сказал очень серьезно, почти с угрозой: «Береги ее».
Постепенно глаза привыкали к темноте северной ночи. Факелов не зажигали, опасаясь привлечь внимание агрессивных в это голодное время года хищников и не менее опасных бандитов, которыми кишели дороги в смутное военное время.
Первым, прокладывая путь по колено в снегу, уверенно шел данмер, по одному ему заметным приметам сверяя маршрут со старой картой. Постоянно подгонявший нас Улис, стараясь не отставать и не показывать своего испуга, двигался за стрелком след в след, я же замыкала эту небольшую колонну и вела под уздцы навьюченную припасами и оружием лошадь.
Прошло примерно полчаса, когда Атис неожиданно остановился и молча поднял руку, давая нам знак немедленно прекратить движение. По темному лицу эльфа было невозможно понять, что именно его встревожило. Он неподвижной тенью стоял посреди беснующегося бурана, ноздри его нервно раздувались, как будто данмер чувствовал недоступный простым смертным запах опасности.
Неожиданно он обернулся и шепотом, от которого у меня почему-то похолодело под сердцем, спросил: «Слышишь?». Я отрицательно качнула головой, но уже в следующий момент… нет, не услышала, скорее почувствовала… Где-то впереди, в кромешной темноте, родилась и мягко толкнула меня в грудь волна ледяного воздуха. Странно дернулись кружащие не ветру снежинки, и качнулась под ногами каменистая тропа. Через пару мгновений толчок повторился, потом еще, и еще… С каждым разом волна набирала силу, становилась все сильнее, а затем откуда-то сверху из темноты послышались нарастающие шипящие звуки, которые нельзя спутать ни с какими другими.
Это летел дракон.
[IMG]
[/IMG]
Инстинкты работали быстрее, чем мозг. Пока моя правая рука вытягивала из ножен вспыхнувший магией эбонитовый меч, левая одним движением бросила в седло невесомое тело мальчишки.
«Быстро в Винтерхолд! Предупреди стражу и магов!», - свой голос я слышала как будто со стороны и не узнавала его. Лошадь, почувствовав опасность, понесла с места галопом и вместе с маленьким всадником исчезла в белой круговерти.
На узкой скалистой дороге среди валунов и снега места для укрытия практически не было, и бой был неизбежен. Судя по звуку крыльев, чудовище заметило наше присутствие и снижалось, постепенно сжимая круги.
«Сдохни, тварь!» - Атис, вскинул свой огромный покрытый магическими рунами лук, с выдохом отчаянной злости сделал первый выстрел куда-то в беснующуюся темноту. Тяжелая даэдрическая стрела, способная при удачном попадании оторвать конечность даже ледяному троллю, с воем ушла в ночное небо. Данмер не видел противника, но, руководствуясь звериным чутьем и слухом, в бешеном темпе продолжал всаживать свои страшные стрелы в метель. И, судя по яростному реву скрытого за снегом чудовища, эльф попадал, попадал, попадал...
И вот дракон показался. О боги! Невероятных размеров древняя как мир рептилия необычной золотисто-черной раскраски неслась низко над землей прямо на нас. Одно из распластанных в воздухе крыльев почти не двигалось, его кожистые складки окровавленными рваными лохмотьями развевались на ветру, а на месте одного выбитого глаза в подтеках темной, почти черной крови красовалось оперенье даэдрической стрелы – темный эльф был великолепным стрелком! Стоя на тропе чуть впереди меня, он что-то отчаянно выкрикнул, до предела натягивая тетиву для решающего выстрела, но из-за воя ветра я не расслышала слов. Когда до столкновения оставалось не больше пятидесяти шагов, Атис выстрелил. И ровно в это же время из раскрытой пасти дракона в нашу сторону с ревом вырвался искрящийся поток смертоносного ледяного дыхания.
Как в кошмарном сне я увидела свою левую руку со щитом, которая невыносимо медленно поднималась вверх, отчаянно пытаясь закрыться от убийственного потока холода. Краем глаза я успела заметить, как стоявший в двух шагах от меня данмер в одно мгновение превратился в белую статую и с зажатым в поднятой руке луком начал валиться в снег. Страшный удар обрушился на мой щит, разбив его на мелкие осколки и отбросив меня к придорожной скале.
Не знаю, как долго я провела в забытьи. Что-то удивительно знакомое привело меня в чувство, и, медленно приходя в себя, я неожиданно поняла, что слышу голос Горбаша.
Горбаша?! Но откуда…
В глазах все плыло. Не в силах подняться на поврежденную при падении ногу, я лежала на тропе и, стараясь не потерять нить ускользающего от меня сознания, как во сне смотрела на орка, бившегося в двух десятках шагов от меня с огромным драконом на залитой кровью площадке. Иногда метель закрывала от меня картину боя, но охрипший от напряжения голос моего друга она заглушить не могла.
Никогда, до самого смертного часа своего, я не забуду тех слов, которые он выкрикивал, задыхаясь, в паузах между наносимыми ударами огромного меча: «Место и время… каждого подвига… определяется судьбой… Но… если… не придёт герой… не будет… и подвига!»
А потом я провалилась в темноту.
Улис сидел на краю моей постели и дремал. По его осунувшемуся лицу и сбившимся светлым волосам я поняла, что мальчишка не спал уже несколько дней. Неожиданно он проснулся и, увидев, что я прихожу в себя, с радостным криком бросился вон из комнаты. Через мгновение по всему дому захлопали двери, и помещение наполнилось шумной разношерстной толпой людей со счастливыми лицами, которые наперебой говорили мне что-то ободряющее.
Глаза выхватили из пестрого водоворота покрытое свежими шрамами лицо Атиса. Слава богам! Жив! А где же…
Данмер первым понял, кого я ищу, и его от природы темное лицо стало еще серее. Внезапно все как по команде замолчали. Атис, стараясь подбирать слова, опустился на край постели и осторожно взял меня за руку. Его слова молнией ударили прямо в сердце. Горбаш!
«Мы ничем не могли помочь. У него были такие раны, от которых не выживает никто», - Колетта Маренс старалась не смотреть мне в лицо. – «Одному Талосу известно, откуда у него взялись силы, как он вообще смог…». Из глаз старой женщины хлынули слезы, и она вышла из комнаты.
«Атис, - сказала я, - мне нужно побыть одной. Пожалуйста». Данмер понимающе кивнул и поднялся. Через несколько мгновений комната опустела.
Как мозаика из кусочков разноцветного стекла события той страшной ночи из отдельных рассказов жителей Винтерхолда постепенно складывались в единую картину.
Очевидцы рассказали, что вскоре после нашего с Атисом ухода Горбаш, не сказав никому ни слова, на несколько минут заперся в своей комнате, а когда снова вышел, на нем уже была его тяжелая броня, а из-за плеча выглядывала рукоять верного двуручного меча.
Слегка покачиваясь от слабости, на ходу вливая в себя из разноцветных склянок лечебные и укрепляющие зелья, орк решительно направился к выходу из таверны. На попытавшегося его остановить лекаря он посмотрел так, что тот в ужасе сам распахнул перед воином дверь на улицу.
К тому времени, когда Горбаш вышел к окраине Винтерхолда, метель еще не успела замести наши следы. Идя по ним, он через несколько минут встретил несущегося ему навстречу всадника. Это был Улис. Уже с первых слов юноши орк все понял, и, разразившись самыми страшными проклятиями, перешел на бег, на ходу вытаскивая из ножен меч.
Достигнув городской таверны, Улис поднял тревогу, и после непродолжительных сборов отряд стражников и боевых магов устремился к нам на подмогу, озаряя огнем факелов узкую горную тропу.
Но они опоздали.
Метель утихала, и в свете двух лун огромная туша дракона была видна издалека. Дракон был мертв. Неподалеку, изрыгая проклятия и выплевывая на снег темные сгустки крови, Атис безуспешно пытался поднять с земли мое бездыханное тело. Покрывающая его доспехи ледяная корка трещала и осыпалась, колчан для стрел был пуст.
Горбаш в истерзанной броне лежал тут же, и падавший на его лицо снег не таял. Кто-то из стражников тихо молился, другие, пораженные увиденным, просто молчали, не в силах сдвинуться с места. Многие не скрывали слез.
Когда отряд стал собираться в обратный путь, долго не моги найти меч орка. Когда же его наконец нашли, над толпой пронесся вздох изумления. Огромный клинок работы лучших кузнецов Орсиниума вошел в череп дракона снизу, в районе подъязычной кости, и прошил голову насквозь, выйдя наружу в районе затылка чудовища. Это и был смертельный удар Горбаша.
Извлечь двуручник из черепа никому так и не удалось. Рассказывая мне об этом, старый, повидавший на своем веку всякое стражник постоянно качал головой, повторяя одну и ту же фразу: «Как он смог сделать это? Не понимаю. Не понимаю».
Да все очень просто, старик. Просто он был Горбаш Железная Рука.
Наконец настал день, когда здоровье позволило мне покинуть Винтерхолд. Атис вызвался сопровождать меня, и я с благодарностью приняла его помощь. Когда я уже была готова сесть в седло, меня окликнул хранитель библиотеки. Старый орк протянул мне пожелтевшую тетрадь: «Это нашли у него на груди, под доспехами. Там много засохшей крови, но кое-что прочитать можно. Вам следует это увидеть». Ураг Гро-Шуб повернулся и, прихрамывая, заспешил прочь.
Эту старую тетрадь я узнала сразу.
На первой странице крупными буквами сильной рукой Горбаша были выведены те самые слова, которые он кричал в лицо смерти той страшной ночью: «Место и время каждого подвига определяется судьбой, но если не придёт герой, не будет и подвига». Слова были подчеркнуты несколько раз и с такой силой, что бумага в этом месте надорвалась.
Тетрадь была заполнена высказываниями известных воинов, философов, королей и путешественников. Это были великие слова о доблести и чести, о смысле жизни и вере. А на последних страницах я неожиданно прочитала это:
«Бела… никогда… признаться ей… Ее лицо, ее голос…. никогда… обычный орк, дикарь… Что могу отдать ей… только жизнь…».
Оглушенная, с комом в горле я гнала бедного жеребца до тех пор, пока огромная башня Коллегии не скрылась за горной грядой, и ледяной ветер тундры окончательно высушил мои глаза. Данмер на взмыленном скакуне поравнялся со мной, осторожно спросил: «Куда мы теперь?». Я задумалась лишь на миг: «Мне все равно. Но в Скайриме не задержусь ни на день. Слишком много боли».
Атис помолчал, потом улыбнулся и спросил: «Что вы думаете о провинции Эльсвейр? Говорят, там замечательный теплый климат – совсем не похоже на Скайрим. Да и потом, местные хаджиты – такие милые ребята».
«С детства не могу терпеть котов, - я рассмеялась, - но, в конце концов, мы авантюристы, или нет?». Подумав, я добавила: «Но сначала – в Вэйрест».
Эльф с изумлением посмотрел на меня. Я поспешила успокоить его: «Не бойтесь дружище, мы не задержимся там надолго. Я все вам расскажу по дороге: дело в том, что по долгам необходимо платить. А коты ваши… Коты немного подождут».
Верный спутник ничего не понял, но согласно кивнул.
Узкая горная тропа постепенно переходила в широкий степной тракт. Лошади, почувствовав под ногами вместо снега твердую землю, перешли на галоп.
[IMG]
[/IMG]
***
На этом месте записи дневника обрываются. Я не знаю, солнце каких земель светит сегодня этим удивительным путникам, мне неведомы их дальнейшие планы.
Но в глубине души у меня живет уверенность, что когда-нибудь звук их шагов снова раздастся на улицах Вэйреста, и мы узнаем, что же произошло дальше с этой замечательной женщиной и ее немногословным другом.
- Детрус Лонгблэйд -
08.03.2008, 12:41
Творчество по The Elder Scrolls
За картинки отдельный респект - здорово получилось
(сам себя частично оправдываю тем, что орк за год, проведенный с Белой, начитался книг и повысил свой культурный уровень в разы 
Кинь кость спойлинга, про что ведать будешь?
