[Michail Shep]

https://www.youtube.com/channel/UC0XMEG8HhlQVSYbLu40S0Fg
// с 30.11.2015 пользователь Michail Shep может писать только в этой теме раздела Repúblika Banana
// c 16.01.2017 пользователь Rick1 может писать только в этой теме раздела Repúblika Banana
// c 05.04.2017 пользователь pankor может писать только в этой теме раздела Repúblika Banana

[toymax]

Michail Shep, вот видишь что ты делаешь. Визуальный режим. Аудио с Видео не путай. Вот как бежим все иногда. И ты в душе. А там такие могут люди быть тогда. Ниче не слушай. Вот тебя по кланам достают, створись бакланом. Но зато потом и там и тут, будешь прямо. Этото о а американской и не факт?
Не, сидели там наши, не трогали их

[ShadowJack]

Мужик, к помощи которого обратился купец, был, как всякий русский мужик, «с вида сер, но ум у него не черт съел». Родился он при матушке широкой реке-кормилице, а звали его, скажем так, — Иваном Петровым. Был этот раб божий Иван в свое время молод, а теперь достигал почтенной старости, но хлеба даром, лежа на печи, не кушал, а служил лоцманом при Толмачевских порогах, на Куриной переправе. Лоцманская должность, как вам, вероятно, известно, состоит в том, чтобы провожать суда, идущие через опасные для прохода места. За это провожатому лоцману платят известную плату, и та плата идет в артель, а потом разделяется между всеми лоцманами данной местности.

Всякий хозяин может повести свое судно и на собственную ответственность, без лоцмана, но тогда уже, если с «посудкой» случится какое-нибудь несчастие, — лоцманская артель не отвечает. А потому, если судно идет с застрахованным грузом, то условиями страховки требуется, чтобы лоцман был непременно. Взято это, конечно, с иностранных примеров, без надлежащего внимания к нашей беспримерной оригинальности и непосредственности. Заводили у нас страховые операции господа иностранцы и думали, что их Рейн или Дунай — это все равно что наши Свирь или Волга, и что их лоцман и наш — это опять одно и то же. Ну нет, брат, — извини!

Наши речные лоцманы — люди, простые, не ученые, водят они суда, сами водимые единым богом. Есть какой-то навык и сноровка. Говорят, что будто они после половодья дно реки исследуют и проверяют, но, полагать надо, все это относится более к области успокоительных всероссийских иллюзий; но в своем роде лоцманы — очень большие дельцы и наживают порою кругленькие капитальцы. И все это в простоте и в смирении — бога почитаючи и не огорчая мир, то есть своих людей не позабывая.

Мужик Иван Петров был из зажиточных; ел не только щи с мясом, а еще, пожалуй, в жирную масляную кашу ложку сметаны клал, не столько уже «для скусу», сколько для степенства — чтобы по бороде текло, а ко всему этому выпивал для сварения желудка стакан-два нашего простого, доброго русского вина, от которого никогда подагры не бывает. По субботам он ходил в баню, а по воскресениям молился усердно и вежливо, то есть прямо от своего лица ни о чем просить не дерзал, а искал посредства просиявших угодников; но и тем не докучал с пустыми руками, а приносил во храм дары и жертвы: пелены, ризы, свечи и курения. Словом, был христианин самого заправского московского письма.

Купцу, которого дворянин отборным зерном обидел, благочестивый мужик Иван Петров был знаем по верным слухам как раз с той стороны, с какой он ему нынче самому понадобился. Он-то и был тот, который мог все дело поправить, чтобы никому решительно убытка не было, а всем польза.

«Он выручал других — должен выручить и меня», — рассудил купец и позвал к себе в кабинет того приказчика, который один знал, с чем у них застрахованные кули на барки нагружены, и говорит:

— Ты веди караван, а я вас где надо встречу.

А сам поехал налегке простым, богомольным человеком прямо к Тихвинской, а заместо того попал к Толмачевым порогам на Куриный переход. «Где сокровище, там и сердце». Пристал наш купец здесь на постоялом дворе и пошел узнавать: где большой человек Иван Петров и как с ним свидеться.

Ходит купец по бережку и не знает: как за дело взяться? А просто взяться — невозможно: дело затеяно воровское.

К счастию своему, видит купец на бережке, на обернутой кверху дном лодке сидит весь белый, матерой старик, в плисовом ватном картузе, борода празелень, и корсунский медный крест из-за пазухи касандрийской рубахи наружу висит.

Понравился старец купцу своим правильным видом.

Прошел мимо этого старика купец раз и два, а тот его спрашивает:

— Чего ты здесь, хозяин, ищешь и что обрести желаешь: то ли, чего не имел, или то, что потерял?

Купец отвечает, что он так себе «прохаживается», но старик умный — улыбнулся и отвечает:

— Что это еще за прохаживание! В проходку ходить — это господское, а не христианское дело, а степенный человек за делом ходит и дела смотрит — дела пытает, а не от дела лытает. Неужели же ты в таких твоих годах даром время провождаешь?

Купец видит, что обрел человека большого ума и проницательности — сейчас перед ним и открылся, что он действительно дела пытает, а не от дела лытает.

— А к какому месту касающему?

— Касающее этого самого места.

— И в чем оно содержащее?

— Содержащее в том, что я обижен весьма несправедливым человеком.

— Так; нынче, друг, мало уже кто по правде живет, а всё по обиде. А кого ты на нашем берегу ищешь?

— Ищу себе человека помогательного.

— Так; а в какой силе?

— В самой большой силе — грех и обиду отнимающей.

— И-и, брат! Где весь грех омыть. В писании у апостолов сказано: «Весь мир во грехе положен», — всего не омоешь, а разве хоть по малости.

— Ну хоть по малости.

— То-то и есть: господь грех потопом омыл, а он вновь настал.

— Научи меня, дедушка, — где для меня здесь полезный человек?

— А как ему имя от бога дано?

— Имя ему Иоанн.

— «Бысть человек послан от бога, имя ему Иоанн», — проговорил старик. — А как по изотчеству?

— Петрович.

— Ну, сам перед тобою я — Иван Петрович. Сказывай, какая твоя нужда?

Тот ему рассказал, впрочем только одну первую половину, то есть о том, какой плут был барин, который ему отборное зерно продал, а о том, какое он сам плутовство сделал, — про то умолчал, да и надобности рассказывать не было, потому что старец все в молчании постиг и мягко оформил ответное слово:

— Товар, значит, страховой?

— Да.

— И подконтрачен?

— Да, подконтрачен.

— Иностранцам?

— Англичанам.

— Ух! Это жохи!

Старик зевнул, перекрестил рот, потом встал и добавил:

— Приходи-ко ты ко мне, кручинная голова, на двор: о таком деле надо говорить — подумавши.

Через некоторое время, как там было у них условлено, приходит купец, «кручинная голова», к Ивану Петрову, а тот его на огород, — сел с ним на банное крылечко и говорит:

— Я твое дело все обдумал. Пособить тебе от твоих обязательств — действительно надо, потому что своего русского человека грешно чужанам выдать, и как тебя избавить — это есть в наших руках, но только есть у нас одна своя мирская причина, которая здесь к тому не позволяет.

Купец стал упрашивать.

— Сделай милость, — говорит, — я тысяч не пожалею и деньги сейчас вперед хоть Николе, хоть Спасу за образник положу.

— Знаю, да взять нельзя.

— Отчего?

— Очень опасно.

— С коих же пор ты так опаслив стал?

Старик на него поглядел и с солидным достоинством заметил, что он всегда был опаслив.

— Однако другим помогал.

— Разумеется, помогал, когда в своем правиле и весь мир за тебя стоять будет.

— А ныне разве мир против тебя стоит?

— Я так думаю.

— А почему?

— Потому что у нас, на Куриной переправе, в прошлом году страховое судно затонуло и наши сельские на том разгрузе вволю и заработали, а если нынче опять у нас этому статься, то на Поросячьем броде люди осерчают и в донес пойдут. Там ноне пожар был, почитай все село сгорело, и им строиться надо и храм поправить. Нельзя все одним нашим предоставить благостыню, а надо и тем. А поезжай-ко ты нынче ночью туда, на Поросячий брод, да вызови из третьего двора в селе человека, Петра Иванова, — вот той раб тебе все яже ко спасению твоему учредит. Да денег не пожалей — им строиться нужно.

— Не пожалею.

Купец в ту же ночь поехал, куда благословил дедушка Иоанн, нашел там без труда в третьем дворе указанного ему помогательного Петра и очень скоро с ним сделался. Дал, может быть, и дорого, но вышло так честно и аккуратно, что одно только утешение.

— То есть какое же это утешение? — спросил фальцет.

— А такое утешение, что как подоспел сюда купцов караван, где плыла и та барка с сором вместо дорогой пшеницы, то все пристали против часовенки на бережку, помолебствовали, а потом лоцман Петр Иванов стал на буксир и повел, и все вел благополучно, да вдруг самую малость рулевому оборот дал и так похибил, что все суда прошли, а эта барка зацепилась, повернулась, как лягушка, пузом вверх и потонула.

Народу стояло на обоих берегах множество, и все видели, и все восклицали: «ишь ты! поди ж ты!» Словом, «случилось несчастие» невесть отчего. Ребята во всю мочь веслами били, дядя Петр на руле весь в поту, умаялся, а купец на берегу весь бледный, как смерть, стоял да молился, а все не помогло. Барка потонула, а хозяин только покорностью взял: перекрестился, вздохнул да молвил: «Бог дал, бог и взял — буди его святая воля».

Всех искреннее и оживленнее был народ: из народа к купцу уже сейчас же начали приставать люди с просьбами: «теперь нас не обессудь, — это на сиротскую долю бог дал». И после этого пошли веселые дела: с одной стороны исполнялись формы и обряды законных удостоверений и выдача купцу страховой премии за погибший сор, как за драгоценную пшеницу; а с другой — закипело народное оживление и пошла поправка всей местности.

— Как это?

— Очень просто; немцы ведут всё по правилам заграничного сочинения: приехал страховой агент и стал нанимать людей, чтобы затонувший груз из воды доставать. Заботились, чтобы не все пропало. Труд немалый и долгий. Погорелые мужички сумели воспользоваться обстоятельствами: на мужчину брали в день полтора рубля, а на бабенку рубль. А работали потихонечку — все лето так с божией помощью и проработали. Зато на берегу точно гулянье стало — погорелые слезы высохли, все поют песни да приплясывают, а на горе у наемных плотников весело топоры стучат и домики, как грибки, растут на погорелом месте. И так, сударь мой, все село отстроилось, и вся беднота и голытьба поприкрылась и понаелась, и божий храм поправили. Всем хорошо стало, и все зажили, хваляще и благодаряще господа, и никто, ни один человек не остался в убытке — и никто не в огорчении. Никто не пострадал!

— Как никто?

— А кто же пострадал? Барин, купец, народ, то есть мужички, — все только нажились.

— А страховое общество?!

— Страховое общество?

— Да.

— Батюшка мой, о чем вы заговорили!

— А что же — разве оно не заплатило?

— Ну, как же можно не заплатить — разумеется, заплатило.

— Так это по-вашему — не гадость, а социабельность?!

— Да разумеется же социабельность! Столько русских людей поправилось, и целое село год прокормилось, и великолепные постройки отстроились, и это, изволите видеть, по-вашему называется «гадость».

— А страховое-то общество — это что уже, стало быть, не социабельное учреждение?

— Разумеется, нет.

— А что же это такое?

— Немецкая затея.

— Там есть акционеры и русские.

— Да, которые с немцами знаются да всему заграничному удивляются и Бисмарка хвалят.

— А вы его не хвалите.

— Боже меня сохрани! Он уже стал проповедовать, что мы, русские, будто «через меру своею глупостию злоупотреблять начали», — так пусть его и знает, как мы глупы-то; а я его и знать не хочу.

— Это черт знает что такое!

— А что именно?

— Вот то, что вы мне рассказывали.

Фальцет расхохотался и добавил:

— Нет, я вас решительно не понимаю.

— Представьте, а я вас тоже не понимаю.

— Да, если бы нас слушал кто-нибудь сторонний человек, который бы нас не знал, то он бы непременно вправе был о нас подумать, что мы или плуты, или дураки.

— Очень может быть, но только он этим доказал бы свое собственное легкомыслие, потому что мы и не плуты и не дураки.

— Да, если это так, то, пожалуй, мы и сами не знаем, кто мы такие.

— Ну отчего же не знать. Что до меня касается, то я отлично знаю, что мы просто благополучные россияне, возвращающиеся с ингерманландских болот к себе домой, — на теплые полати, ко щам, да к бабам... А кстати, вот и наша станция.

Поезд начал убавлять ход, послышался визг тормозов, звонок, — и собеседники вышли.

Я приподнялся было, чтобы их рассмотреть, но в густом полумраке мне это не удалось. Видел только, что оба люди окладистые и рослые.

[Deetz]

Сообщение от ShadowJack

Видел только, что оба люди окладистые и рослые.

ась

[Michail Shep]

Сообщение от Deetz

ась

Святочные рассказы (цикл)
Авторы: Николай Лесков

[toymax]

Сообщение от ShadowJack

дело затеяно воровское

Вчера вечером мент с пистолетом и с служебной подругой заходили. ну там расписаться, за то что в прошлый раз он заходил один. Сказал - мальчика нашли, а перед тем, как исчезнуть, он еще и угнал велосипед. а вначале была информация. что его похитили на джипе. Уехал и кучу народа на уши поднял.

[Michail Shep]

Bon Jovi / Wanted Dead or Alive

[Rick1]

Сообщение от Michail Shep

Святочные рассказы (цикл)
Авторы: Николай Лесков

Ты умён не по годам...

Вчера к Рику должна была приехать Карапузко, но простудилась, вся в соплях...

[Мозг]

Ой мамко. Тут сборищо дибилов? Вы во что рекако превратили?!

[Rywer]

В итоге оказалось что Карапузко это кот. Все, уносите.

[Без_Имени]

Rywer, рик зоофил?

Мозг, тут пепелище и восставшие

[toymax]

Ходячие мертвецы. Первая серия. первый сезон, первые минуты

[Nebel]

Сообщение от toymax

Ходячие мертвецы. Первая серия. первый сезон, первые минуты

сейчас уже 10 сезон, шоуранер в запое

[toymax]

Сам ты шоуранер. Десятый сезон. У меня их всего семь и последний только первую серию глядел. Десятый. На Марсе что ли живешь?

[Michail Shep]

Сообщение от Rywer

В итоге оказалось что Карапузко это кот. Все, уносите.

а почему именно кот, а не кошка?

Добавлено через 7 минут

Сообщение от Мозг

Ой мамко. Тут сборищо дибилов? Вы во что рекако превратили?!

у тебя раздвоение личности или Альцгеймер?

[toymax]

Перевал Кассавндры! The Cassandra Crossing

Полковник ЦРУ Маккензи узнает, что среди пассажиров трансконтинентального экспресса Женева-Стокгольм скрывается террорист, больной опасной формой легочной чумы, вакцина от которой еще не найдена. Маккензи связывается с единственным врачом в поезде доктором Чемберленом.

Но Чемберлен и его жена Дженнифер находят больного слишком поздно, он успел заразить нескольких пассажиров. Опасаясь возникновения эпидемии, Маккензи решает направить «поезд смерти» к перевалу Кассандры, обрекая всех пассажиров на неминуемую гибель…
Рейтинг фильма

7.191 602
IMDb: 6.40 (5712)

Добавлено через 6 минут

Сообщение от Michail Shep

а почему именно кот, а не кошка?

Вот покажу почему, и было и вновь "Беременная жительница убила сожителя за аморальное поведение" http://www.gorno-altaisk.info/news/82692

[Rick1]

И Рик ошибается...


Как-то в 90-е Рик на Арбате пил пиво, никого не трогал, а к нему подошла большая толпа девушек, местных тусовщиц, во главе с авторитетом...
Он указал на одну девчушку, блондиночку, и спросил у Рика в матерной форме, имел ли он с ней интимные отношения...
Девчушка выглядела испуганной, судя по всему, она-то и была виновницей ажиотажа... Рик с ней общался не раз, выпивал в компаниях, но интим был только в планах...
Девушки наперебой стали требовать ответа...
А в чём дело!? - никто не объяснял....
Рик растерялся...
У него было 3 варианта ответа:
1. Да
2. Нет
3. Не помню
Рик ответил правдиво, и ошибся...
Как потом выяснилось, девчушка хвасталась, что спала с ним, а т.к. не являлась суперкрасоткой, то ей не поверили, и устроили эту "очную ставку"...
Больше её на Арбате Рик не видел...
P.S. фантазии = 0 %...

[SaSiska]

Думайте что хотите, но только на форуме игромании я познала подлинное разнообразие человеческих личностей. Понимаю, что на деле оно (разнообразие), скорее всего, еще обширнее, но без всех этих Тоймаксов, Бембей, Риков, Миш и прочих разных вряд ли я обрела бы даже это понимание. Ирл они почему-то не так распространены (или шифруются))

[Без_Имени]

SaSiska, В ирл им легко в бубен дают, а тут

[fastBrandon]

Без_Имени, аааа))))

[toymax]

Сообщение от Без_Имени

В ирл им легко в бубен дают, а тут

Скромным стараюсь ходить. Кот и тот получить сумел, теперь вообше на улицу не выгнать

Сообщение от Rick1

Как-то в 90-е Рик на Арбате пил пиво, никого не трогал, а к нему подошла большая толпа девушек,

Вот ты не знаешь, а когда я в сентябре 1991-го крутился у посольства ФРГ, там девочка одна реально хотела меня с собой туда утащить. Но мне нужна была не она. Больше по радио приборам увлекался.