[Eversleeping]

Проза (лат. prosa, от prōsa — прямая, простая, из proversa — обращённая вперёд) — устная или письменная речь без деления на соизмеримые отрезки — стихи; в прозаических произведениях текст не разбивается на ритмические группы, предложения идут одно за одним.

В данной теме любой молодой талантливый автор может поделиться с читателем своими творческими изысканиями. Предпочтительная форма для разбора в этой ветке – малая проза (1-2 авторских листа).
Разрешается сделать дабл-пост, если ваш рассказ превышает по объему максимально разрешенное для одного сообщения количество символов.
Прозу в более крупной форме – повести и, возможно, даже романы – рекомендуем публиковать в спец-разделе Арт-Кафе.

Скрытый текст:

В типографских терминах, 1 авторский лист – 40 000 печатных знаков (включая пробелы между словами, знаки препинания, цифры и т. п.). Как правило, один авторский лист — это 22-24 страницы текста, напечатанного через 2 интервала между строками на пишущей машинке или напечатанный 12 кеглем с помощью компьютерной техники.
6-8 авторских листов – это крупная повесть, дальше – уже роман. 10-12 авторских листов – минимальный объем романа, который могут рассматривать в издательстве

В данной теме приветствуется:

• Публикация своих рассказов на любые темы и в любых жанровых направлениях (с оглядкой на правила форума и конституцию РФ!);
• Детальный разбор публикуемых произведений;
• Любое корректное обсуждение произведений.

Авторы лучших рецензий, как и лучших произведений, будут поощряться!

Не приветствуется:

• Публикация больших объемов текста без спойлера;
• Публикация ссылок на свои произведения на сторонних сайтах;
• Нытье в духе «Ой, никто не обратил внимания на мою работу Т_Т» (Совет: интересуйтесь тем, что пишут ваши «коллеги по цеху», тогда и они будут интересоваться вашими работами.)

Особо не приветствуются неконструктивные разборы.

О них – отдельной строкой. Сообщения в духе «Круто», «Все плохо», «Мне (не) понравилось» без хотя бы какой-то элементарной расшифровки с пояснением, почему, будут караться предупреждением за флуд.

Рецензии в стиле «Интеллектуальный сноб»:

Вы знаете, на первый взгляд, вашему тексту не хватает глубины. Впрочем, на второй взгляд все еще хуже - исчезает не только оная, но и многие другие, более прозаические вещи. Посудите сами - картонные герои чего-то хотят, о чем-то страдают, что-то даже пытаются сделать, но при этом вы сами не понимаете, зачем. Вам захотелось, и ваши герои страдают. Весь текст пронизан этим "вам захотелось". В нем нет более никакой причины для нормального читателя знакомиться с ним.

Все рецензии в схожем ключе будут также караться как флуд, если их авторы откажутся предоставить нормальную критику на произведение.

Сильно не приветствуется оверквотинг. Совершенно не надо цитировать каждое предложение критикуемой работы, где вам что-то видится «не так». Орфографические и пунктуационные ошибки – то, что вполне допустимо обобщить без перечисления. Издевательское комментирование каждой цитаты – тоже не лучшая модель поведения.

Рекомендуется:
Настоятельно рекомендуем вам, дорогие авторы, перечитывать свои произведения перед публикацией. Даже самую прекрасную идею могут не оценить, если она будет подана с огромным количеством ошибок. Более того, подобная работа может быть «награждена» предупреждением за безграмотность.

Пишем, читаем, советуем!

[Червь Угаага]

Сообщение от [Mr. Ki.D.

;10131855]начало рассказа

Как-то уж пафосно и шаблонно. Неинтересно.

[[Mr. Ki.D.]]

Червь Угаага, Шаблонно - наверно. а где пафос?

[Червь Угаага]

Сообщение от [Mr. Ki.D.

;10168413]а где пафос?

В тексте. Свет, спасение человечества, добро и зло и т.п.
Все это «неприкрыто» и отдает философией диванного философа. Ну, мне так показалось.

Почему-то всегда форумные прозаики если говорят про добро и зло, людей и их месте в мире, то говорят вот так вот шаблонно и наивно, что это вызывает зевоту. И да, это выглядит пафосно. Для начала нужно что-то попроще. Либо прикрывать так чтобы это не «плавало» на поверхности.

[LastMan]

Шон

Скрытый текст:

Маленький Шон выгодно отличался от своих одноклассников – он был не по годам умён, общителен, в играх часто брал на себя инициативу и роль организатора. Притом, что у учителя он был явным любимчиком, остальные дети не держали зла на Шона – они любили играть с ним, им нравилось, когда в игре их ведёт вперёд такой отважный командир. Шон был из небогатой семьи – отец вкалывал на пилораме, а мать подрабатывала швеёй. Нельзя сказать, что семья Шона бедствовала, на пропитание и оплату электричества хватало, а мясо, молоко и овощи давало маленькое фермерское хозяйство. У Шона было три брата и две сестры, все старше него, и основная работа на ферме ложилась на их плечи – отец не часто получал выходные, да и когда получал, то частенько наведывался в местный бар, чтобы пропустить пару десятков кружек пенного с друзьями.
Шону не нравилась его жизнь – он не любил фермерский труд, ему не нравилось, что одежду приходится донашивать за братьями, он завидовал семьям, живущим в более престижных кварталах города, разъезжающих на сверкающих машинах, покупающим сладости и подарки своим детям почти каждый день. Он понимал, что в его стране людей, живущих в достатке, увы, меньшинство. Он понимал, что родился в обычной, крепкой рабочей семье, и жаловаться на бедность у него нет причин, – гуляя по городу, Шон часто встречал мальчишек, одетых проще его и вынужденных работать в малоприятных местах, что бы хоть как-то помочь своим родителям прокормить себя.
Но у Шона была мечта. Он хотел стать умным и уважаемым человеком, который будет зарабатывать столько денег, что все его дети смогут носить свою, новую и красивую одежду, что семья его будет жить на холмах, в районе с самыми красивыми и большими домами в городе. Он мечтал, что будет находиться в кругу умного и уважаемого общества, среди почтенных людей в дорогих костюмах. Он представлял себе, какие интересные разговоры ведут между собой такие люди! Они обсуждают судьбу страны¸ мудрые книги и себе подобных, они разговаривают медленно, речь их гладка и остроумна, она богата словами и здоровым юмором.
А дело всё в том, что, чем старше становился Шон, тем менее интересны ему были игры со сверстниками, тем более глупыми он их видел, тем больше он находился один. Шон много читал, гулял по центру города в одиночестве, мало с кем общался. И чем дальше, тем больше он замыкался, здоровая искра в его глазах потухла, уступив место усталости. Новые одноклассники из старшей школы не любили Шона – они считали его чудаковатым ботаником, но старались его не трогать, так как Шон исхитрился сдружиться с сильными и влиятельными старшеклассниками, живущими в богатом районе.
После окончания школы талантливый Шон поступил в университет. Он давно мечтал об этом событии, мечтал оказаться среди умных людей, с которыми ему будет интересно общаться, которые будут тянуть его наверх. Но увы, его ждало разочарование – нужных ему людей в университете он не нашёл, а встретил только скучных зубрил, заносчивых богачей и прочих аморфных «недолюдей», не способных ни на что, кроме как плыть в общем потоке. Разочарованию Шона не было предела, он полностью ушёл в себя, и уже через пару месяцев стал замечать, что всё больше и больше отдаляется как от людей, так и от своей мечты.



***
Утром, 15 сентября 1965 года, второкурсник Шон как обычно шёл на лекции через небольшой парк. Настроение было хмурое, как и небо в этом сентябре. Накрапывал мелкий дождик, что заставило Шона поднять воротник у старенького плаща и прикрыть голову потёртым кожаным портфелем. Он проходил мимо маленького пуда в центре парка. У берега, по стальной глади воды, слегка рябящей от дождя, плавали утки. Среди них был заметен молодой утёнок, не вовремя появившийся на свет. Рядом с ним плавала беспокойная мать с приметным пятном около глаза – она, конечно, понимала, что скоро ей предстоит выбирать – улететь вместе со стаей, или остаться с сыном, неготовым к дальним перелётам, на верную смерть.
Сегодня утром Шон опаздывал и не успел позавтракать, поэтому положил в сумку сэндвич, завёрнутый в фольгу, что бы съесть его по дороге на ходу. Поэтому, прикинув в голове своё утреннее расписание, он решил потратить время, отведённое на лекцию по социологии, и завтрак на кормёжку голодных птиц. Рядом с водой пустовала скамейка, Шон не спеша направился к ней.
Шон отщипывал от сэндвича маленькие кусочки, скручивал их в небольшой шарик и бросал в воду. Он специально растягивал сэндвич, что бы просидеть на скамейке подольше. Ему нравилась тишина и спокойствие, царившее в парке, тем более, рядом со скамьёй раскинулось дерево, своими ветвями спасающее Шона от дождя. Шли минуты, от сэндвича остался только лишь ломтик колбасы, который не торопясь жевал Шон. В его голову нахлынул поток мыслей и мечтаний. Шон задумывал путешествие. «Большой побег», так он для себя его называл. Он задумывал летом в одиночку выбраться куда-нибудь подальше от родного кампуса, а теперь, сидя в парке и кормя уток, перебирал варианты, куда именно он хочет поехать. Для начала Шон выкинул из головы все популярные курорты: «Я не для того еду в путешествие, что бы снова оказаться среди этих веселящихся придурков!» Затем он решил вспомнить места, на которые ему было бы интересно посмотреть. На ум приходили Большой Каньон, Ниагарский водопад, Аляска. «Неплохо побывать в диких и заповедных местах, – рассуждал Шон, – но насколько далеко я смогу уйти от цивилизации?»
После получаса рассуждений, Шон пришёл к выводу, что достаточно созрел для двухмесячного отпуска от цивилизации и всех предоставляемых ею привилегий и удобств. Он решил «дикарём» пойти путь до Калифорнии, взглянуть на Большой Каньон и сплавится по реке Колорадо на каяке, а потом, если успеет, рвануть на север, к хвойным лесам и чистому воздуху.
Рассуждения Шона прервал усилившийся дождь, дерево уже не спасало от предательски холодных капель, так что Шон поспешил в университет, надеясь не опоздать хотя бы на вторую лекцию.

***
С момента, когда Шон кормил уток в парке, прошло уже пару недель. За это время осень успела взять своё, превратив беговую дорожку на университетском стадионе в полосу с водными препятствиями и заставив деревья сменить свои жёлтые парадные костюмы на угрюмую черноту голых веток. Шон сидел у окна в своей комнате в общежитии. Он специально перетащил свой стол прямо к окну. Шон жил на пятом этаже, а окно в его комнате выходило прямо на стадион, что предоставляло Шону возможность наблюдать за занимающимися на нём людьми. Сегодня, несмотря на холод, сборные каких-то факультетов проводили между собой дружеский матч. На трибунах были видны редкие кучки болельщиков и болельщиц. Самая большая и шумная компания, расположившаяся на верхних скамьях, притащила с собой на матч пива, и теперь отмечала каждый удар в сторону ворот какой-либо из команд одобрительными криками и звоном бутылок. По беговой дорожке вокруг стадиона бегали три девушки в спортивном трико, и каждый раз, пробегая мимо веселящихся парней, они вызывали весёлые выкрики и непристойный свист в свою сторону со стороны трибун. С каждым кругом крики становились всё громче, а девушки реагировали всё веселее, и Шон ждал, когда же они, наконец, сдадутся и присоединятся к веселящимся.
Ожидание Шона было прервано весёлыми возгласами, доносящимися из-за двери. Голоса приближались, и уже через несколько секунд на пороге комнаты выросла небольшая компания из пяти человек, шумно обменивающаяся рукопожатиями с шестым. Когда ритуал был завершён, и дверь захлопнулась, «шестой» стащил с себя грязные туфли, прошёл в комнату и, не раздеваясь, повалился на кровать. Шон, на секунду отвлекшись, продолжил невозмутимо смотреть в окно, где девушки уже успели подняться к верхним скамьям и заправится парой бутылок согревающего пива.
– Всё высматриваешь. – Донеслось с кровати.
Шон медлил с ответом. «Хорошо играют, у физиков в этом сезоне сильная команда», наконец процедил он.
Соседа Шона звали Дерек. Он был худощав, высок, его лицо было вытянуто и имело слегка грозный вид из-за ярко выраженных скул. Дерек был из богатой семьи, из той, которую Шон когда-то мечтал построить. В глазах Шона протеже его планируемого сына выглядело весьма печально: Дерек любил веселиться, пить, часто ночевал в барах или у случайных девушек. На образование времени у него, конечно, не оставалось, поэтому раз в полгода он погрязал в долгах, откуда его с трудом и финансовыми потерями доставал отец. Поэтому, свои отношения с соседом Шон старался поддерживать на чисто формальном уровне, ограничиваясь редкими просьбами и совместной уборкой каждый последний четверг месяца.
Наблюдать картину уже успевшего захрапеть пьяного соседа Шон не желал, поэтому уже через минуту он шел по краю стадиона, краем глаза наблюдая за яростной борьбой историков против явно превосходивших их в умении физиков. Идти Шону было особенно некуда, друзей у него было не много, да и те тратили львиную долю своего свободного времени на дополнительные занятия и долгие посиделки в библиотеке. Поэтому Шон направился в парк, побыть наедине с самим собой среди умиротворённых деревьев.
Через полчаса Шон уже бродил по пустынным дорожкам парка. По краям дорожек кое-где ещё сохранились не убранные ярдменом листья, напоминая Шону о былой осенней красоте. Ноябрь был у него практически самым нелюбимым месяцем в году, уступая, пожалуй, только грязному и промозглому марту. Гулять в эти месяцы Шон не особенно любил, поэтому, побродив немного, решил направиться в библиотеку, что бы хоть как то скоротать время.
Дорога к библиотеке пролегла мимо пруда в центре парка. Проходя около него, Шон вспомнил, как пару недель назад кормил здесь уток своим утренним сэндвичем. Так же Шон вспомнил и то, что среди них был утёнок, ещё не готовый к дальнему перелёту и явно неуспевающий вырасти к наступлению холодов. Поэтому он решил пройтись вокруг пруда и посмотреть, как судьба распорядилось с несчастной утиной семьёй. Сделав пару кругов вокруг воды, Шон решил, что все утки благополучно отбыли в места своей зимовки без потерь. Но, когда он уже собирался продолжить свой путь к библиотеке, ему почудилось, что он заметил какое-то движение среди кустов, растущих близко к воде. Шон поспешил туда.
Среди густо растущего шиповника лежал, испуганно втянув шею, уже подросший утёнок, которого Шон видел вместе с торопящейся к перелёту стаей пару недель назад. «Значит, не дождались, пока окрепнет – подумал Шон, – улетели. И матери не видно, неужели и она бросила?»
Вид у утёнка был чрезвычайно жалкий: перья грязные, кое-где выдранные неизвестным хищником, на голове, от глаза к клюву, шрам от глубокой царапины, клюв недосчитывается маленького кусочка спереди… Лоб Шона сморщился от захлестнувших его мыслей: «Оставить его здесь нельзя – погибнет! Забрать с собой, в общежитие? Выселят вмиг, да и сокурсники засмеют. Может, отнести кому в город, в частный дом? Да кого я обманываю». Шон грустно окинул взглядом утёнка: «Никому ты не нужен, бедняга. Даже своей матери. Что же мне с тобой делать?»
После недолгих размышлений Шон решил оставить утёнка здесь, в парке, но в тоже время подыскать ему в городе приют до наступления холодов. А пока утёнок всё ещё в парке, Шон решил подкармливать его каждый день, заодно проверяя, нет ли по близости опасных животных, способных ему навредить.

***
Следующая пара недель прошла под эгидой борьбы за утиное выживание. Каждый день, возвращаясь с лекций, Шон шёл в парк, что бы отыскать в очередных кустах мёрзнущего утёнка и накормить его остатками от своего обеда. Попутно он искал в городе приюты для животных – на улице холодало, промозглый октябрь сменился холодным ноябрём, близилась зима, а в тех приютах, которые он нашёл, в приёме дикой утки на зимовку ему отказывали.
К середине ноября Шон начал надеется на то, что утёнок сможет самостоятельно улететь на юг: ночью температура стала опускаться ниже 32 градусов, пруд в середине парка начал замерзать, по утрам жёлтая трава и парковые дорожки стали покрываться инеем – зима была уже близко.
27 ноября Шон, как обычно, брёл по одной из дорожек парка. Его рука сжимала хлеб с колбасой, завёрнутые в газету, под ногами похрустывал ледок, сковывающий небольшие лужицы. Шон начал думать о том, что ему придётся брать утёнка к себе в комнату. Он уже составил план, как пронести птицу мимо вахтёра, придумал, как уговорить соседа. Сегодня он решил оставить утёнку последний шанс улететь вслед за своей стаей – отступать было уже некогда. К началу декабря синоптики обещали снег и холода, самые сильные за прошедшие пятьдесят лет.
В этот раз утёнок не прятался в кустах. Сегодня он предпочёл поплавать, будто в последний раз, по ещё не замёрзшей середине пруда. И он был не один. Шон отказывался верить своим глазам: рядом со старым знакомым, то прижимаясь, то чуть отплывая от него, плавала взрослая утка, с приметным пятном около глаза. Мать.
«Но как она могла вернутся? Бросить стаю? Как она нашла дорогу назад?» - внезапно забурлившие в голове Шона мысли начисто лишили его покоя. Сомнения не было, это мать вернулась за своим дитя, вероятно, не способная простить себя за то, что оставила его на верную погибель. Шон подошёл к кромке льда. Выходить на него было бы безумием, в самых крепких местах его толщина на взгляд не превышала толщины пальца, поэтому он просто достал хлеб и колбасу и стал бросать куски пищи в воду, где плавали утки. Впервые за последние пару недель Шон чувствовал облегчение. Почему-то ему казалось, что появление матери вмиг решит все проблемы с брошенным утёнком.
И Шон не прогадал. Он не успел скормить им и половины принесённого провианта, как вдруг, мать, отрывисто крякнув, резко развернулась на месте, совершила короткий «разбег» по воде и устремилась в небо. Сын, недолго раздумывая, отчаянно крича и излишне сильно хлопая крыльями, проследовал за ней. Шон так и замер, в одной руке сжимая пакет, а в другой пару кусков хлеба. Его взгляд провожал две удаляющиеся точки, одной из которых был его старый знакомый утёнок. Он даже кличку ему успел придумать – многозначительную «Даниэль», поскольку он не был уверен на счёт пола своего подопечного. А теперь он улетел. Стало быть, всё закончено? Проблема решена, и можно вновь сконцентрироваться на своих потребностях? Шон сомневался, что он чувствует по поводу разрешения утиного вопроса. Более того, он отчего-то испугался того, что на самом деле, сейчас он не чувствует ничего. Ни радости, ни скорби.
К себе в комнату Шон вернулся, когда уже было темно. Дерек лежал на своей кровати, вертя в руках свежий номер «Плейбоя». «Видал таких?» - спросил он Шона, показывая ему разворот. Перед Шоном предстала во всей красе пышногрудая, белокурая красавица, вольготно раскинувшаяся на стоге сена. Шон попытался изобразить одобряющую улыбку. Дерек осклабился: «Давно пора тебе уже такими интересоваться! Сейчас у тебя никого нет, не так ли? Кроме, разве что, той утки». В отместку Шон кинул ботинком в излишне весёлого соседа. Остаток вечера соседи провели в молчании, решив таким образом извести свою обиду друг на друга.
Ночью Шону не спалось. Он ощущал странное чувство бодрости, как будто расставание с утками высвободило в нём кучу энергии. Кроме того, он всё ещё был обеспокоен тем, что он не чувствует никакой горечи от утраты. Он был совершенно и абсолютно спокоен. Поэтому, его голова была свободна от каких-либо мыслей. Так что, он просто лежал, разглядывая чёрный потолок, практически ощущая, как медленно и отстранённо двигаются мысли в его голове.
Вдруг, в тот момент, когда Шон уже начал думать, что сон наконец-то сжалился над ним, в опустошённую голову Шона в один момент ворвалась целая армия мыслей. Шон начал думать о том, почему его голова внезапно опустела. И ему пришло в голову, что даже на фоне такой небольшой и несложной проблемы как кормёжка утёнка в парке вся его жизнь была совершенно пуста, сам он ничего и никогда путного не делал, а голова его постоянно была занята одними только насущными проблемами, которые в конечном счёте не означали ничего. Он вспомнил про свои детские мечты и о том, кем хотел стать. Вспомнил, как он продумывал бизнес планы и различные финансовые стратегии и то, как это у него отлично выходило. Выходило тогда, в детстве. В один момент Шон почувствовал себя абсолютным ничтожеством, даже по сравнению с собой десятилетней давности, комната вокруг него мгновенно съёжилась, потолок сдавил беднягу в своих удушающих бетонных объятьях, кровать под ним провалилась, и он полетел в пустоту…
И вот Шон уже сидит, прямо в ночной рубашке, за чёрным столом в кабинете без окон, перед ним сидит человек в богатом костюме и с моноклем в левом глазу, он с презрением изучает папку, лежащую перед ним.
Когда человек закончил, его глаза яростно впились в Шона, он заговорил, но Шон не слышал его речи. С другой стороны стола до него доносились только обрывки фраз: «ничтожество!», «не имею ничего общего!», «ты позволяешь себе…», «…себя возомнил, жалкое отродье!»…
Шон заставил себя взглянуть в глаза незнакомцу. И он узнал его… Перед беднягой, в дорогом лощёном костюме сидел, выпуская всю накопившуюся злобу, сам Шон, версии «двадцать лет спустя». Шон вскочил, взрослый Шон тоже. Его рука скользнула к карману пиджака, через пару секунд в ней сверкнул своей убийственностью револьвер. Шон не успел даже вскрикнуть, когда первая пуля пронзила его лёгкое. Вмиг мир лишился всех звуков, краски побледнели, грудь Шона пронзила невыносимая боль. Через секунду он стал захлёбываться кровью, ему стало больно дышать… Шон повалился на пол, его взрослая версия подошла к нему, присела. «Ты не станешь ничтожеством. Я тебе не позволю!» - взревел он. Шон увидел, что дуло револьвера смотрит прямо на него, он видел, как уверенная рука взвела курок, услышал оглушительный хлопок…
А дальше – ничего. Абсолютная темнота. Шон подумал, что он проснулся, а его глаза просто ещё не привыкли к царившему вокруг мраку. Но прошла минута, другая, а очертания шкафа, стоявшего около кровати Шона, так и не начали появляться. Более того, он даже не мог определить, лежит он, или стоит. К своему удивлению, он не ощущал своего тела, не ощущал рук, ног, даже своих собственных век.
Словно в один момент в мире исчезло всё. Остался только он. Шон.

***
Спустя двое суток Шон проснулся в больнице. Как объяснили ему врачи, Шон в ту роковую ночь перенёс инсульт. И только то, что его сосед в тот самый момент по счастливой случайности собирался проскользнуть в комнату к своей девушке, но, уходя, заметил странную улыбку на лице спящего Шона, спасло бедняге жизнь. Для врачей было загадкой, что стало причиной типично старческого заболевания у молодого и здорового студента, но Шон не спешил никому рассказывать сон, приснившийся ему в ту ночь. Он был чрезмерно благодарен людям за то, что они, вопреки решению природы, дали ему второй шанс, и тратить вновь приобретённую жизнь на доказательство своей вменяемости он не собирался. Тем не менее, после того, как Шон провалялся в больничной койке ещё пару недель, его обязали ходить к местному психологу.
Осень 65 года стала ключевой в жизни Шона. После того, как он полностью отошёл от инсульта, парень решил подкорректировать свои жизненные ориентиры и главные ценности. Привело это к тому, что уже через 3 года, окончив университет, он устроился на работу в IBM, где стал одним из людей, подаривших миру гибкие диски в 1971. В течение жизни Шон постоянно имел проблемы со своим здоровьем. В среднем возрасте, после того, как в его семье появился второй ребёнок а дом вырос до двух этажей, Шон перенёс операцию на кишечнике, а когда его дети принялись заводить свои семьи, дом превратился в роскошное имение, а первое тысячелетие было сменено вторым, у Шона случился первый инфаркт. Тем не менее, к своим болезням он всегда относился с иронией, говоря, что раньше своего срока Бог его к рукам не приберёт (а чем старше Шон становился, тем более углублялся в религию, при этом отвергая заветы Христианства и выдумывая нечто своё).
Умер же Шон для всех совершенно внезапно, на дне рождения своей старшей дочери. Празднование проходило на открытом воздухе возле дома, так как в сам дом компания, пожелавшая поздравить именинницу, не помещалась. Веселье растянулось до темноты и уставший Шон решил прилечь отдохнуть прямо рядом с гостями, на скамейке. Перед тем, как повалится бездыханным на траву, он успел задремать, а после удивить гостей внезапным громким криком «Теперь он пришёл с боевыми!».

[ShadowScale]

после 100500 летнего перерыва, я вновь взялся за перо.

Это будет повесть, но пока я еще только думаю над названием.

Выставляю на критику "завязку" - она мб очень банальной, тем более сейчас вышло куча таких фильмов, но идеи у меня были еще года 3 назад, но не хватало чего-то, чтобы полно реализовать их. И вот новая попытка.

Скрытый текст:

Глава 1: Прибытие на Кершан.
Крейсер «Осколок», предназначенный для межзвездных перелетов и путешествий, оснащенный множеством просторных кают для персонала и пассажиров, еще большими по размерам столовой и комнатами отдыха, совершил мягкую посадку в космопорте планеты Кершан. Его двигатели стихли, а яркие прожекторы вокруг посадочного места погасли, осталось лишь тусклое освещение узкой асфальтированной тропинки, ведущей к зданию самого космопорта. Раньше сильные прожекторы ночью и ультрафиолетовые лампы днем использовались для составления сенсорами кораблей, готовящихся к посадке, карт свободных мест. В настоящее время такие приборы уже устарели и не использовались, но такой принцип работы света в космопортах так и оставили, как дань уважения традициям.
В мою каюту, небольшую с минимум мебели за счет чего достигался простор, раздался быстрый стук, после чего я разобрал приглушенный голос за дверью:
- Шин, мы уже опаздываем, можем не успеть к концу регистрации, ты же не хочешь опоздать?
Капитан Эльм был прав – уже светало, а значит, Турнир вот-вот начнется, так что нам нужно успеть пройти таможню и пробиться к терминалам регистрации на сам Турнир. Я быстро схватил свою уже собранную сумку, в которой, по сути, ничего и не было кроме бутылки с кисловатой водой да военная камуфляжная форма для Турнира, после чего выбежал в широкий коридор с мягким ковровым покрытием, где уже суетилась вся команда, состоящая из девяти человек, не считая меня.
Мельком я увидел, как Фера выходит из своей лаборатории, но она отправилась в другую сторону по своим делам и пропала из виду. Я знал ее уже почти год, а все, что мне было известно о ней, сводилось к тому, что она являлась отличным нанофизиком и все свободное время проводила в лаборатории на борту «Осколка». Именно ей и принадлежал этот космический крейсер. Фера всегда одевалась в черную одежду – тканевый плащ, спускающийся ниже колен, облегающие джинсы и элегантные туфли. За исключением перчаток, которые она носила исключительно красного цвета. Волосы всегда блестели, словно только что после укладки, а волнистые пряди рыжих волос с одной стороны головы никогда не опускались ниже лопаток, а с другой ниже плеча. Порой складывалось ощущение, что у нее там косметический салон, а не лаборатория.
Меня догнал наш навигатор, высокий парень, выглядящий не больше чем на тридцать, с коротким ирокезом на голове, настоящий мастер своего дела и поприветствовал меня легким похлопыванием по плечу. Его звали Люмм. Мы вышли на улицу, где уже вовсю разливался рассвет, надо бы поторопиться, хотя все десятеро, уже чуть ли не бежали.
- Сегодня будет жарко, - задумчиво сказал Люмм, - как думаешь, у нас есть шансы?
- Как и всегда, - сухо ответил я, будучи погруженный в свои мысли.
Отовсюду к порту стекался народ от разных посадочных площадок – никто не хотел опоздать, ведь следующий турнир будет только в следующем месяце, так что перспектива не дожить до него никого не радовала. На Кершан каждый месяц стекались люди, не удачно прошедшие генную операцию по интерфейсингу, а значит, их жизнь могла оборваться в любой день и час. И я был одним из них.
Космопорт представлял собой малоинтересную с архитектурной точки зрения гостиницу. На первом этаже которой со стороны взлетно-посадочных мест кораблей располагалась таможня, затем шли узкие коридоры, ведущие в временные раздевалки, а непосредственно перед выходом на площадки с местными планерами, предназначенными для транспортировки участников Турнира к месту старта, стояли терминалы регистрации, обслуживаемые простыми девушками.
Быстро пройдя таможню, мы встали в очередь на регистрацию команд – Турнир проходил в двух категориях: одиночный и групповой. Судя по ее длине нам тут стоять не менее часа, так что мы либо успеем попасть в списки последними, либо не успеем вообще. То, что за нами толпилось еще много групп людей, меня немного приободряло, но время тянулось слишком долго, а рассматривать уже изученный вдоль и поперек порт, предназначенный только для участников Турнира, не было никакого желания.
- Сегодня начнется семьсот тридцатый Турнир на выживание, - доносился издали громкий веселый голос диктора, - а это значит, что награда победителей будет в десять раз больше обычной! Турнир уже начинается, не забывайте прописываться на полный пакет наших каналов, чтобы не пропустить ни единого интересного момента.
Я перестал слушать диктора, хоть он и настраивал на позитив и веселье. Когда-то я мечтал об этом «полном пакете», наверное, как и любой подросток, обожающий шоу «Турнир». Его стоимость составляет примерно половину зарплаты обычного человека по всей галактике и мне приходилось довольствоваться самым дешевым вариантом, который почти не проходил никакого монтажа и мог часами показывать как отряд бредет по лесу, а комментатор выдавал пару фраз за час или мог вообще промолчать почти весь день. Но все равно это было лучшее шоу во всей галактике, на которое можно было купить подписку.
Правда говоря, это вообще самое массовое увлечение последних десятилетий. Буквально все являлись его фанатами – у каждого были свои любимцы среди одиночек и команд, дети во дворах устраивали свои шуточные турниры, за что их наказывали родители. Даже те люди, которые жили в самых нищих уголках, на самых забытых планетах собирали деньги с целых кварталов, только чтобы купить одну подписку на шоу «Турнир» хотя бы еще на месяц.
Как и много тысяч лет назад, когда гладиаторы на аренах дрались на мечах, собирая целые толпы людей, так и сейчас смертельные схватки вызывают бурю эмоций у зрителей. Но становиться участниками самого Турнира мало кто хочет, тем более, что на законодательном уровне простых людей сюда не допускают, только в виде больших исключений.
Тогда кто же бегает по лесам, руинам и всевозможным болотам, в попытке убить всех, пока не убили его? Ответ на этот вопрос прост до безобразия, но для этого надо знать, что собой представляет интерфейсинг и почему в нашем мире он делит людей на три группы.
Все мы рождаемся Простыми Людьми, что и пишут нам в свидетельстве о рождении. В этом я, как и все, ничем не уникален. Быть простым до определенного возраста вполне нормально. Я родился на одной из планет уровня Е, а значит на одной из группы самых бедных планет из всех, которые существуют в галактике. Мои родители были простыми фермерами и худо-бедно обеспечивали себя, содержа небольшую плантацию овощей и фруктов. Они отказались от интерфесинга и всячески критиковали его, пытаясь и меня уговорить остаться простым фермером.
Но разве о судьбе фермера мечтает парень, зная, что над головой целая вселенная, наполненная десятками планет, где происходит столько вещей, что даже полной жизни не хватит везде побывать и успеть все изучить, а уж за срок простой жизни удаться лишь мельком взглянуть на большие миры.
В нашем поселке все дети мечтали пройти интерфейсинг и стать дивами так же сильно, как и обрести славу в Турнире. Вот только когда с годами мечты стали становиться куда более реальными и возраст приближался к простым двадцати годам, а именно с этого возраста появлялась возможность пройти операцию, мысли становились все мрачнее.
По статистике ровно пятая часть людей успешно проходит операцию по вживлению в организм нанитов, после чего в организм можно интегрировать всевозможную электронику. И человек, по сути превращается в смесь плоти и техники и с годами все сильнее теряет привычный для нас человеческий облик. Остальных же ждет печальное будущее – наниты хоть и остаются внутри человека, ведь их просто невозможно оттуда извлечь, но их внедрение проходит неудачно и рано или поздно произойдет их конфликт с организмом, что всегда заканчивается смертью. Таких людей называют инцефалами и подразумевают под этим ходячих мертвецов.
Никто не знает, как и через сколько все произойдет. В среднем срок жизни инцефала составляет пять-семь лет. Обычно умирают просто от отказа сердца или мгновенной смерти мозга, но не редки случаи, когда предсмертная агония длиться неделями и даже месяцами. Чтобы описать все варианты смерти не хватит даже огромного тома энциклопедии, и каждый год появляются все новые, которые не встречались ранее. Я сам был очевидцем, как однажды на улице прохожий мужчина вдруг упал, начал жаловаться на слабость, а через пять минут с него начала слезать кожа, а еще через двадцать тело начало распадаться на куски. До сих пор это зрелище подгоняет ком тошноты к моему горлу и сниться мне в кошмарах.
Тогда ради чего все мечтают по скорее отметить свой двадцатый день рождения и отправиться в биокибернетический госпиталь и испытать свою удачу? Многих привлекает срок жизни, ведь дивы – люди успешно прошедшие интерфейсинг - живут в среднем триста пятьдесят-четыреста лет, при том, что их тело почти не стареет, и на четвертом столетии их жизни на вид им не дашь больше тридцати пяти лет, бычье здоровье, естественно, прилагается. Но куда более решающим фактором являются деньги.
Без образования невозможно устроиться ни на одну работу, которая оплачивалась хоть сколько-нибудь достойно. В наше же время получить его просто невозможно – чтобы изучить какую-то из наук, надо потратить на это десятки лет жизни. И даже если вы потратите почти всю жизнь на изучения четырех-пяти наук, требуемых для устройства на работу, вас все равно на нее не возьмут – вы будете уступать любому диву, в чьей голове трудиться нанопроцессор. Этот процессор, создающий симбиоз с мозгом позволяет хранить информацию в тысячи раз превосходящую знания любого простого человека по объему и в сотни раз быстрее получать к ней доступ. И для этого достаточно просто загрузить ее себе в мозг.
Поэтому институты стали ненужными, ведь они утратили всякий смысл – везде трудятся либо роботы, либо дивы. Простым же людям остается работать на мало оплачиваемых должностях, так что денег будет хватать только на еду и жилье. Школы тоже упростились – теперь в них учат читать, да писать, ну и еще некоторым вещам, потому что либо ты будешь простым человеком всю жизнь, и большее тебе никогда не понадобится, либо вытянешь счастливый билет в светлое будущее и узнаешь все за один вечер загрузки данных себе в мозг.
Это и вынуждает людей, мечтающих о хорошей жизни идти на операцию. «Неудачников» же ждет небольшой бонус – им можно пойти работать на те работы, куда не берут простых людей и где не справляется техника. Платят там щедро, так что остаток своих дней, можно прожить безбедно и даже богато. Я слышал, некоторые инцефалы проживали десятки лет, но такие случаи единичны. К сожалению это никак не исправляет ситуацию и каждый день после операции, когда я ложился в кровать, в мыслях крутилось лишь одно: «проснулись ли я завтра или это был последний мой день?». Думаю, так происходит с каждым инцефалом.
И это самое ужасное и пугающее в нашей жизни «неудачников». И морги всех планет были бы забиты самоубийцами, не выдержавшими такой участи, зная, что двадцать из ста людей вышли из госпиталя счастливчиками, если бы не Турнир.
Здесь на Турнире ты либо быстро обретаешь славу и большие деньги, либо не менее быструю и гарантированно безболезненную смерть. Для всех нас это настоящее спасение, это придает стимул двигаться дальше. Ведь на поле боя ни о чем не думаешь – срабатывают инстинкты самосохранения и ты забываешь про все, пытаясь выжить. Да и легче стрелять в других людей, чем пустить себе пулю в лоб. Поэтому мы все здесь, воины неудачи, играющие в рулетку с судьбой на утешительный приз.
Наша очередь, наконец, подошла. Милая простая девушка с улыбкой на лице протянула нам бланк, где мы не глядя поставили свои подписи, соглашаясь с условием Турнира, после чего нам дали ключи от личной раздевалки, куда мы успели зайти только чтобы переодеться в военную форму-камуляж темно-стального с зеленым цветов. И перед посадкой нам оставалось решить последний вопрос – какое оружие взять.
Всем предлагались разные варианты «стартового набора». Самым классическим вариантом было: провизия, рассчитанная на сутки на каждого человека, бинокль, три гранаты, два пистолета, пять штурмовых винтовок и дальше на выбор снайперская винтовка или пулемет. Да, на турнире использовалось давно устаревшее огнестрельное оружие, в связи с его малой эффективностью, что добавляло шоу рейтингов. Современное лазерное и ионное оружие, которое выдавалось в первых Турнирах было слишком уж убийственным и бои на нем оказались не такими зрелищными, как того хотели создатели.
Был и еще один вариант снаряжения, для опытных команд – в него входило всего четыре единицы вооружения, зато по характеристикам ощутимо лучше других, да и еды в таком случае не давали. Плюс еще одна граната, от которой толку было не много. Этот вариант подходил для любителей мчаться в первый час в самое пекло, там либо погибнешь, либо соберешь с трупов и оружия и припасов. Тем более, что половина команды, как правило, выходило на арену в первый и последний раз, так что надобности снаряжать их почти не было.
- Сто пятьдесят команд, - развел руки Люмм, это вам не тридцать, как обычно! Даже сидя на одном месте за день мы столкнемся с десятком отрядов. Зачем нам еда?
Сейчас в раздевалке нас находилось четверо: Я, капитан Эльм: среднего роста, мускулистый и всегда добрый, со спокойным размеренным голосом, наш навигатор Люмм и инженер Барст: немного полноватый и иногда излишне нервный парень. Остальные уже отправились к планеру. Эльм был самым опытным из нас – он победил дважды в одиночной схватке, после чего Фера пригласила его в команду. Мы с Барстом продержались в живых три раза, что уже достаточно много, Люмм же выходил на арену второй раз. Остальные пятеро видели Турнир только по гало-проэкторам дома, когда еще были простыми людьми.
- Зачем нам еда, вы собираетесь разбить костер и травить шутки, поедая банки тушенки? – Люмм казался взвинченным, - Мы разве за этим сюда прибыли?
- Успокойся, - тихо сказал Эльм, дернув разошедшегося навигатора за локоть, - все мы здесь за одним и думаю, вы понимаете, что после этого Турнира в нашу команду наберут новый состав с нуля, а мы останемся одними из многих, когда-то выступавших под славным названием «Пуля в лоб». Мы опаздываем, пошевеливайтесь.
Это была чистая правда – победить в юбилейных Турнирах сразу полторы сотни противников было так же нереально, как сбить планер из лука. Люмм посмотрел на меня, в надежде получить поддержку, но я кивнул в сторону капитана, выражая согласие с ним, и негромко добавил:
- Никто из нас не хотел бы попасть сюда и погибнуть без оружия в руках, не получив возможности выместить свои душевные муки на условном враге, выполняя роль живых щитов вокруг других, более опытных воинов. Люмм, тебе не все ли равно, какая оптика будет на винтовке, если мы и дня не протянем, если только нам не дадут танк.
Не особо горя продолжать разговор, мы молча отнесли вещи в камеры хранения и отправились к планеру. По дороге я допил свою воду с лимонным соком, выбросил, пока никто не видит, пустую бутылку. Уже при посадке я помог Эльму затащить ящик с оружием в салон планера. Летательный аппарат самого нового поколения тут же начал бесшумно набирать высоту, среди сотни точно таких же планеров. Все они стали потихоньку бледнеть, пока не исчезли вовсе – от глаз их скрывала надежная маскировка, чтобы никто не видел, в какие именно точки они полетят высаживать отряды.
Сейчас весь мир припал к гало-проэкторам и следит за началом Турнира. Может, им показывают общий план, как начинают взлет планеры и пропадают, может поочередно показывают салоны некоторых из них, более именитых, чем другие. «Пуля в лоб» Выступает в Турнире уже десять с небольшим лет и успели сделать какое-никакое имя себе, так что у нас есть все шансы быть сейчас перед лицами всего мира. Благодаря новейшим и уникальным технологиям, с помощью спутников строиться полная проекция всего, что проходит на поверхности земли, даже то, что под землей или внутри помещений – лучи сканируют все насквозь и воссоздают картинку до мелочей. Примерно так же сканируется звук, но чтобы знать, как именно все это устроено надо быть как минимум дивом.

[Enzim]

LastMan, Хороший рассказ, повествовательный такой. Плавно написано, без рывков. Но на мой взгляд, надо поразвернутей - диалогов чуток прибавить, например. К стилю претензий нет, особенно порадовали метафоры, единственно неплохо придумать больше замен наименованию главгероя - "он" и "Шон" начинают натурально вязнуть в зубах)

Добавлено через 9 минут
Нелепoсть, Good! Люблю фантастику. Почему-то Лукьяненко вспомнился с его "Геномом". А насчет вторичности сюжета - так это еще Борхес надвое сказал. Все мэтры использовали одни и те же сюжеты. Сюжет - это просто фабула, главное, чем наполнишь и как подашь. Ну и за грамотность спасибо, не приходится спотыкаться о грамматику.

[[Mr. Ki.D.]]

Извините, чт опока не дописал, но очень хочется выложить. Старался добиться ненавязчивости при прочтении

Скрытый текст:

«Нас растят на жизненных проповедях, заставляя верить, что идеалы — это рок-звезды и политики. Но это не так.» - Чак Паланик. БК.
Не герой.

Поздний вечер. Подвыпивший, побитый, но прилично одетый мужчина валяется в кирпичном углу возле стоянки у бара. Мимо него проходят посетители бара. Почти никто не смотрит в его сторону. Его здесь многие знают. Череп обычно приходит в выходной, напивается, шумно спорит о чем-то с охранником, начинает махать руками. В итоге его выходной заканчивается на улице и там же начинается первое утро его рабочей недели. Только одной женщине (она была здесь первый раз) показалось, что спящий человек на улице возле мусорного бака, одетый явно не как бомж - это ненормально, и она попросила охранника посмотреть, что с бедолагой. Тот, улыбаясь, пообещал, что сейчас же этим займется.
Охранник вышел на улицу. Неторопливо оглядывая припаркованные машины, он закурил. Он не стал выкидывать и оставил в руке недокуренную раскуренную до углей сигарету, Зашел за угол, где валялся пострадавший от его же джеба, и пнул его под ребра. Спящий поднял на секунду голову, но, так и не открыв глаза, опустил ее и перевернулся на бок, укрывшись раздавленной коробкой, на которой спал. Тогда охранник воткнул раскуренный окурок в руку спящему, тот всхлипнул, немного пошевелился, но так и не проснулся.
- Череп, тебя, Как обычно, не разбудишь! - он крикнул и поднял бедолагу за шиворот, словно щенка. - Мне вообще до одного места, что ты здесь спишь, но сегодня жалобы, так что вали-ка ты по-хорошему. Он уже думал, что придется волочь пьяницу за стоянку, но тот открыл глаза.
- Не уйду, я здесь всегда сплю, - заговорил Череп достаточно бодро для пьяного. Охранник подтянул его к себе поближе, так, что почувствовал перегар.
-Чо? – удивленно протянул секьюрити, но получил в ответ протяжную отрыжку.
- Фу, урод! Придется по-плохому – Череп наблюдал, как на него замахиваются, боковой удар должен был вот-вот настичь череп Черепа и оставить еще один синяк. Если бы следующая реплика не насмешила Охранника так, что он отпустил его на землю.
- Я буду вынужден применить приемы самообороны.
- Чо? ха-ха
- Я буду вынужден применить ... Череп снова увидел замах на боковой удар и успел лишь промямлить - Я предупреждал.
Раздался громкий матерный крик. Череп снова полез закутываться в свою коробку. " Получил, козел" - была его последняя мысль и с ней он погрузился в сон. А охранник бежал с матами скорее в туалет, смывать с себя то, что бармен еще два часаназад, взбалтывал, поджигал, доливал, перемешивал, разбавлял, и заливал в рот нынеспящему Черепу.


2.
На самом деле утро рабочей недели Егора Черепова начинается с чайника, который он включает раньше, чем свет, когда приходит на работу. Работая в магазине автозапчастей уже третий год, он четко уяснил, что можно, а что нельзя. Можно: сидеть в Интернете, запчасти все равно заказываются там, пить чай, курить, слушать музыку, рыгать, уходить когда захочешь и кучу остального если босс про эту "кучу" не узнает. Нельзя одно: злить босса, а сделать это легко опозданием и несоответствием суммы выручки в журнале с суммой реально в этом же журнале лежащей. Денег себе Егор лишних не брал, но вот с опозданием, особенно в понедельник после обычной уличной ночевки, у него было стабильно.
Сняв куртку, и наливая кипяток в кружку, он увидел сообщение, которое его Босс наверно уже повесил у себя дома в рамку возле компьютера, а на самой рамке написал: «понедельник»: "Опоздал!" Компьютер в магазине никогда не выключается, и начальник через сеть видит активность на нем.
"-Череп Блин! опять бухал!" - пришло еще одно сообщение.
"-нет" – по привычке написал Егор.
-"Штраф! Штраф! Штраф!!!!!"
-"Хорошо"
Босс никогда не грозился уволить. Они оба понимали, что Егор хоть и стабильно опаздывал, но и выручку тоже приносил стабильную, хоть и не большую. По сравнению с предыдущими работниками Черепанов был находкой. Все предыдущие продавцы загорались работой на несколько месяцев, и товарооборот был на миллионы! Начальник выставлял всем условия: за запчасти будет платить сам работник и сам все заказывать, раскручивать магазин, следить в нем за порядком, но при всем этом, он забирал себе меньшую часть выручки - крышу срывало у всех.
Егору не нужен был огромный заработок, ему нужен был график и доход, при котором ему хватало бы времени и денег на то, чем он действительно горел. В общем, зарплата составляла процент, который был прямопропорционален в первую очередь товарообороту магазина, и обратнопропорционален настроению Босса. Босса как человека пунктуального, раздражили в Егоре, только его опоздания, которые наказывались штрафами и матерными сообщениями и упреками на несколько дней. В общем, они сработались.

[Mr. Wideside]

Небольшая сказка со скомканным концом. Название(данное ей не мной) "Бедный сэр Патрик".

Скрытый текст:

Давным-давно, когда на Земле ещё царил век рыцарей, принцесс, подвигов и героев, жил был один дракон. Он с детства был очень любознателен и любопытен. Он хотел увидеть, услышать, потрогать, понюхать и лизнуть всё, до чего только могли дотянуться его драконьи лапки. В пещере своей мамы он облазил все горы золота, осмотрел каждый сундук, сундучок и шкатулочку. Каждую монетку, каждую книгу, каждый драгоценный камень. В башне своего папы он облазил все комнаты изучил все портреты, нашёл все потайные ходы, построенные когда-то людьми, чтобы можно было убежать в случае нападения дракона(что, впрочем их не спасло). Когда маленький дракон спрашивал, откуда это всё взялось, ему объясняли, что это всё сделали люди. Однако, на вопрос о том, кто такие люди, ему отвечать почему-то отказывались.
Годы шли, дракончик рос и ему уже становилось тесно в логовах своих родителей. И тогда они подарили ему собственную башню. Нет, это был не огромный замок людских королей, не пещера в мрачной горе, не военный форт, а просто маленькая башенка, в которой долго жил один злой волшебник, хотевший захватить мир. Но он так долго разрабатывал и продумывал план, что в один момент, когда только собрался претворить его в жизнь, взял да и умер от старости, оставив башню на радость молодым драконам, которые не хотели жить с родителями, но и найти собственное логово ещё не могли.
Стоит, однако, всё же заметить, что волшебник тот некую часть своего плана успел-таки выполнить. А именно: похитить дочку короля одного могучего королевства. Король должен был отправиться в поход, чтобы спасти свою дочь. Тогда бы волшебник победил всю его армию, показав всем как он силён и все бы склонились перед ним. Но король был человеком немолодым и не смог пережить пропажу дочери, скончавшись от сердечного приступа, тем самым положив конец всем так и не начавшимся попыткам спасти принцессу. Узнай это принцесса, бросилась бы она от горя на скалы под башней, но новости до башен злых волшебников доходят, обычно, с большой задержкой(если вообще доходят). И вот в тот самый момент, когда принцесса была озадачена смертью своего заточителя и пребывала в размышлениях о свой дальнейшей судьбе, появился дракон. К слову сказать, тогда он достиг уже того возраста, когда драконам уже дают первые имена. Вот и наш дракон вместе с башней получил в подарок имя. Назвали его Нисмур. В будущем он мог бы стать Нисмуром Свирепым или Нисмуром Испепеляющим или ещё каким-нибудь угрожающим Нисмуром, но пока он был просто Нисмур.
Наткнувшись на безумно удивлённую внезапным появлением не менее удивлённого её появлением дракона, Нисмур был слегка ошеломлён. Перед ним стоял человек. Человек, о жестокости и страсти к убивания драконов, которого Нисмур слышал от других драконов в детстве. Причина такого мнения лежала, несомненно, в том, что возраст нашего дракона был таким, когда он ещё слыхом не слыхивал о такой вещи, как принцессы и о том, что они вовсе не относятся к "людям", а являются лишь известным драконьим средством призыва других людей для собственного развлечения и щекотки нервов. Схема работала просто: дракон похищал принцессу, люди собирались в армии и шли её освобождать. Дракон получал к себе в коллекцию много богатства, оружия, доспехов и прочих сувениров, а если хорошенько старался, то и новое прозвище. Но при этом мог и умереть, если не рассчитывал силы. Этакий драконий экстрим. Но Нисмур был ещё слишком молод, чтоб это знать, поэтому понять, что же делать с принцессой и как вообще реагировать на появление этого странного объекта в своём драконьем внутреннем мире.
Принцесса же была немного старше дракона(если проводить эквиваленты, естественно) и была наслышана об ужасных драконах, сжигающих города, убивающих людей и пожирающих принцесс. В общем, как бы странно это ни звучало, но персонажи истории давно минувших дней столкнулись с тем, о существовании чего даже не могли предположить: они стали заложниками стереотипов. И будь хоть один из них знаком с современной психологией и социологией, они бы разобрались в ситуации очень быстро. Но до "современно" социологии и психологии им было ещё несколько сотен лет. Естественно, они не могли ждать столько времени и реакция их была чуть более, чем неразумной: они испугались и закричали. От услышанного визга принцессы, страх Нисмура приумножился многократно. В свою очередь, страх принцессы перед рёвом дракона(а для человека оно звучало именно как злобный рёв) также усилился. Так и стояли они посреди главной залы башни, крича друг на друга от страха.
Так вот стояли они и кричали, пока в один прекрасный момент не попала к каждому из них в голову одна разумная мысль: "Оно не хочет мне навредить". Как ни странно, мысль у них родилась одновременно. Будучи заложниками стереотипов, они не могли представить неагрессивное поведение друг друга. Поэтому страх сменился удивлением и оцепенением. Первым осмелился сделать первый шаг дракон. Из книг он знал язык людей и с трудом выдавил из себя лишь: "Кто ты?"
Такой поворот событий мгновенно убил все мыслительные процессы в голове принцессы и, управляемая лишь базовыми рефлексами, она ответила: "Я-Сильвана...". "А что ты тут делаешь?"-спросил уже более-менее пришедший в себя и вернувший контроль над своим сознанием Нисмур. Принцесса Сильвана, понимая, что хуже уже вряд ли будет, рассказала ему историю о том, как её похитили, держали здесь и оставили в одиночестве. Окончательно убедившись, что никто никого убивать не собирается, они расслабились, но в воздухе повис очевидный вопрос: "А что же дальше?"
Поскольку принцесса была маленькой(по драконьим меркам), жить Нисмуру она не мешала. Ела она мало, неудобств не приносила. Поэтому Нисмур смирился с пребыванием этого существа в том же месте, где пребывал он. Шло время, Нисмур рос(а именно в его возрасте драконы начинают расти очень быстро) и становился сильнее, Сильвана всё так же жила в башне и прибиралась там, спасая башню от бича всех башен молодых драконов-от захламления. Возможно, именно поэтому Нисмур пропустил тот момент, когда дракон должен покинуть свою башню и найти себе другое жилище, получше. Поскольку, все молодые драконы жили одни, их башни захламлялись быстро и как раз к тому моменту, когда приходил срок найти себе новое жилище, башня захламлялась настолько, что была непригодна для проживания. К счастью или к сожалению, Нисмура эта участь, как я уже успел заметить, миновала.
За это время он и Сильвана привыкли друг к другу. Она рассказывала про жизнь и обычаи людей, он рассказывал о жизни драконов. И столько нового они для себя открыли из этих рассказов, что узнай бы это остальные люди и драконы, вмиг бы прекратили враждовать и стали бы самыми близкими друзьями. Сложно представить, но люди и драконы очень похожи. И лишь языковой барьер и стереотипы мешают им понимать друг друга. Действительно, человеку трудно услышать в зловещем рыке с небес банальное "Привет", так уж люди устроены.
И вот однажды, когда Нисмур охотился на очередного горного тролля, повадившегося стучать по башне ночами, мешая обитателям спать, дошёл слух о Нисмуровской башне до одного чересчур благородного рыцаря-сэра Патрика. Сэр Патрик был самым рыцарским из всех рыцарей. И если бы проводились соревнования по степени рыцаревости, то, безусловно, взял бы сэр Патрик на них все призы. Сэр Патрик верно служил королю, совершал подвиги во славу своего королевства, ходил в военные походы, убивал драконов и злых волшебников. В общем, был он настоящим рыцарем. Одного только не хватало ему для полноты картины: не было у сэра Патрика дамы сердца, которую освободил бы он из лап кого-нибудь зловещего, полюбил бы с первого взгляда и взял бы в жёны. И как на зло все драконы и злые волшебники, которых побеждал сэр Патрик хранили лишь сокровища и не похищали принцесс.
И вот в один солнечный день сэр Патрик сидел и предавался мыслям о своей будущей даме сердца, которую очень подробно он представлял себе в мечтах. Ничего не предвещало беды, как вдруг дошёл до сэра Патрика слух о башне, где томится неизвестная принцесса, охраняемая совсем молодым драконом. Сэр Патрик был бы не сэр Патрик, если бы не стал в тот же миг собираться в поход за принцессой. Собрал он самых верных и искусных своих воинов, взял свой любимый меч и любимые доспехи, сел на верного коня и поскакал туда, где по слухам и находилась башня Нисмура. Неделю скакал он почти не отдыхая, и на закате седьмого дня на горизонте появилась заветная башня. Разбил сэр Патрик лагерь на ночь и стал утра дожидаться, чтобы с рассветом напасть на башню, убить ещё не проснувшегося дракона и спасти принцессу.
Нисмур же в тот день столкнулся с проблемой личностного роста. Поскольку он упустил момент смены жилья(а сам он про этот важный этап в жизни любого дракона не знал), наступил момент, когда стал с трудом он пролезать в ворота башни. Битый час он пытался влезть в башню, сопровождаемый смехом Сильваны. Испугавшись, что за ночь он вырастет так, что застрянет в башне навечно, решил он сначала заночевать на крыше. Но и тут ждал его неприятный сюрприз: то хвост, то крыло, то лапа выходили за пределы крыши и свисали, создавая жуткий дискомфорт. Спать в таких условиях он не мог, поэтому заночевал в ближайшем лесочке.
Знай обо всём этом сэр Патрик, он сжёг бы лесочек вместе с Нисмуром. Но сэр Патрик был не осведомлён об этих драконьих телодвижениях и с утра пошёл с отрядом своих людей в башню. Сделав один лишь шаг в башню, сэр Патрик исчез под огромной костяной дубиной упавшей сверху. Трудно было описать изумление людей сэра Патрика. Но если бы хоть один из них сходил на разведку или просто не спал бы ночью, они бы знали, что дубина принадлежала никому иному, кроме как тому самому горному троллю, стучавшему по башне. Охота Нисмура на этого тролля не увенчалась успехом, однако страха тогда натерпелся тролль на долгие годы вперёд. А как известно, горные тролли отличаются исключительной мстительностью и злопамятством. Горный тролль неделю не появлялся возле башни и по случайному стечению обстоятельств как раз в тот самый день, как на горизонте появился сэр Патрик, на горизонте, но с другой стороны появился и горный тролль, который в отличие от недальновидного сэра Патрика не спал, а наблюдал за драконом. Увидев, что дракон покинул башню, тролль проник внутрь и остался дожидаться дракона, чтобы с утра застать его врасплох внезапным ударом тяжёлой дубины по засунувшейся в башню голове.
Но в башню вошёл не дракон, а человек. К сожалению, рефлексы тролля были отточены и ничто не могло остановить опускающейся руки с дубиной. Удивление тролля, как и удивление людей сэра Патрика было почти настолько сильным, как и удивление Сильваны и Нисмура при первой их встрече. Судьба в те времена обладала гораздо более лучшим чувством юмора чем сейчас. Именно этим и объясняется то, что как раз в тот момент вернулся выспавшийся дракон, а из верхней комнаты вышла разбуженная шумом Сильвана.
Первым среагировал тролль. Он ринулся на дракона, сметая людей расплющенного сэра Патрика со своего пути. Следом очнулся Нисмур и, увернувшись от удара увесистой дубины, оглушил тролля ловким ударом хвоста. К слову сказать, этот удар хвоста по иронии судьбы добил оставшуюся часть людей сэра Патрика, который, в свою очередь, будь он жив, вполне мог бы огорчиться. Но будучи лишь лужицей красной жидкости, он не мог никак отреагировать на столь неприятный факт. Оглушённый тролль, красная лужа Патрик и десяток тел явно сказались на уютности жилища. И в этот самый момент, Нисмур осознал то, что должен был осознать уже давно: пора искать новый дом.
Поселились они с Сильваной в опустевшем замке сэра Патрика, который оказался бывшим замком отца принцессы. И стали они жить-поживать, да добра наживать... А троллю башню отдали.
Конец.

[Enzim]

[Mr. Ki.D.], За недописанность не извиняем, чай, не роман, чтоб по кусочкам выкладывать. Потом лень будет каждый раз в старые посты лазить, особенно если их будет штук пять, так что цельное восприятие потеряется.
Поскольку кусочек маленький, сказать особо нечего, но все же:
Эпиграф хороший, прям "Бойцовский клуб", но в свете написанного подошло бы чего-нибудь семенслепаковское "Каждую пятницу я в говно", тем более что местами прямо по тексту)
По поводу стиля - "недокуренную раскуренную" - чет здесь лишнее, на мой взгляд.
"который был прямопропорционален в первую очередь товарообороту магазина, и обратнопропорционален настроению Босса" - пожалейте язык (и мозг) читателя
В общем и целом - выложи больше, хотя бы половину, а то непонятно, что о чем

Добавлено через 18 минут
Mr. Wideside, Сказка интересная, но в нынешнем виде напоминает сценарий для мультика. Отчаянно требует развернутости и остроумных оборотов, коих есть, но мало. Название поменять однозначно.
Из оборотов в глаза бросилось лишь "Наткнувшись на безумно удивлённую внезапным появлением не менее удивлённого её появлением дракона" - вот это загиб! Ну и в целом слегка поправить, удобочитаемости ради и восприятностности для.

[[Mr. Ki.D.]]

Enzim, Спасибо за комментарий,

Сообщение от Enzim

[Mr. Ki.D.],
По поводу стиля - "недокуренную раскуренную" - чет здесь лишнее, на мой взгляд.
"который был прямопропорционален в первую очередь товарообороту магазина, и обратнопропорционален настроению Босса" - пожалейте язык (и мозг) читателя
В общем и целом - выложи больше, хотя бы половину, а то непонятно, что о чем

считаю обычная огромная скорость с которой большинство читают, подойдет и для этих слов. А то все забыли когда последний раз врубали этот самый орган (мозг)
Решил пока не выкладывать пока не напишу еще несколько частей, тем более что процесс идет) Пото выложу все полностью) Я постарался сделать простой способ подачи осложненный интерсными нестандартыми оборотмаи. думаю, хоть и в сортирном стиле, но, получилось

Добавлено через 4 минуты
хотя закончу все же логчино

Скрытый текст:

«Нас растят на жизненных проповедях, заставляя верить, что идеалы — это рок-звезды и политики. Но это не так.» - Чак Паланик. БК.
Не герой.

Поздний вечер. Подвыпивший, побитый, но прилично одетый мужчина валяется в кирпичном углу возле стоянки у бара. Мимо него проходят посетители бара. Почти никто не смотрит в его сторону. Его здесь многие знают. Череп обычно приходит в выходной, напивается, шумно спорит о чем-то с охранником, начинает махать руками. В итоге его выходной заканчивается на улице и там же начинается первое утро его рабочей недели. Только одной женщине (она была здесь первый раз) показалось, что спящий человек на улице возле мусорного бака, одетый явно не как бомж - это ненормально, и она попросила охранника посмотреть, что с бедолагой. Тот, улыбаясь, пообещал, что сейчас же этим займется.
Охранник вышел на улицу. Неторопливо оглядывая припаркованные машины, он закурил. Он не стал выкидывать и оставил в руке раскуренную до углей сигарету, Зашел за угол, где валялся пострадавший от его же джеба, и пнул его под ребра. Спящий поднял на секунду голову, но, так и не открыв глаза, опустил ее и перевернулся на бок, укрывшись раздавленной коробкой, на которой спал. Тогда охранник воткнул раскуренный окурок в руку спящему, тот всхлипнул, немного пошевелился, но так и не проснулся.
- Череп, тебя, Как обычно, не разбудишь! - он крикнул и поднял бедолагу за шиворот, словно щенка. - Мне вообще до одного места, что ты здесь спишь, но сегодня жалобы, так что вали-ка ты по-хорошему. Он уже думал, что придется волочь пьяницу за стоянку, но тот открыл глаза.
- Не уйду, я здесь всегда сплю, - заговорил Череп достаточно бодро для пьяного. Охранник подтянул его к себе поближе, так, что почувствовал перегар.
-Чо? – удивленно протянул секьюрити, но получил в ответ протяжную отрыжку.
- Фу, урод! Придется по-плохому – Череп наблюдал, как на него замахиваются, боковой удар должен был вот-вот настичь череп Черепа и оставить еще один синяк. Если бы следующая реплика не насмешила Охранника так, что он отпустил его на землю.
- Я буду вынужден применить приемы самообороны.
- Чо? ха-ха
- Я буду вынужден применить ... Череп снова увидел замах на боковой удар и успел лишь промямлить - Я предупреждал.
Раздался громкий матерный крик. Череп снова полез закутываться в свою коробку. " Получил, козел" - была его последняя мысль и с ней он погрузился в сон. А охранник бежал с матами скорее в туалет, смывать с себя то, что бармен еще два часаназад, взбалтывал, поджигал, доливал, перемешивал, разбавлял, и заливал в рот нынеспящему Черепу.


2.
На самом деле утро рабочей недели Егора Черепова начинается с чайника, который он включает раньше, чем свет, когда приходит на работу. Работая в магазине автозапчастей уже третий год, он четко уяснил, что можно, а что нельзя. Можно: сидеть в Интернете, запчасти все равно заказываются там, пить чай, курить, слушать музыку, рыгать, уходить когда захочешь и кучу остального если босс про эту "кучу" не узнает. Нельзя одно: злить босса, а сделать это легко опозданием и несоответствием суммы выручки в журнале с суммой реально в этом же журнале лежащей. Денег себе Егор лишних не брал, но вот с опозданием, особенно в понедельник после обычной уличной ночевки, у него было стабильно.
Сняв куртку, и наливая кипяток в кружку, он увидел сообщение, которое его Босс наверно уже повесил у себя дома в рамку возле компьютера, а на самой рамке написал: «понедельник»: "Опоздал!" Компьютер в магазине никогда не выключается, и начальник через сеть видит активность на нем.
"-Череп Блин! опять бухал!" - пришло еще одно сообщение.
"-нет" – по привычке написал Егор.
-"Штраф! Штраф! Штраф!!!!!"
-"Хорошо"
Босс никогда не грозился уволить. Они оба понимали, что Егор хоть и стабильно опаздывал, но и выручку тоже приносил стабильную, хоть и не большую. По сравнению с предыдущими работниками Черепанов был находкой. Все предыдущие продавцы загорались работой на несколько месяцев, и товарооборот был на миллионы! Начальник выставлял всем условия: за запчасти будет платить сам работник и сам все заказывать, раскручивать магазин, следить в нем за порядком, но при всем этом, он забирал себе меньшую часть выручки - крышу срывало у всех.
Егору не нужен был огромный заработок, ему нужен был график и доход, при котором ему хватало бы времени и денег на то, чем он действительно горел. Босса как человека пунктуального, раздражили в Егоре, только его опоздания, которые наказывались штрафами и матерными сообщениями и упреками на несколько дней. В общем, они сработались.
День проходил также медленно как еда в кишечнике Черепа, общей причиной тому была сидячая работа. Убивалось время на ней в основном перекурами, затем чуть меньшая доля времени приходилась на троллинг на сайтах знакомств, и самая меньшая на саму торговлю. Сам Егор разделил свои обязанности на 3 составляющие: отвечать клиентам: " у нас только для иномарок", отвечать: "нет в наличие, но можно сделать предзаказ" и отвечать "да, мужик, не поверишь, есть."
При последнем ответе обязанности ,действительно, появлялись, типа, взять деньги, отдать товар и чек, записать в журнал и положить туда же деньги. Сказать более полно и исчерпывающе про свой труд, чем Череп, не смог бы, наверное, никто.
хотя... нет, вру. Некоторые клиенты магазина охотно бы добавили, что в его обязанности также входит умышленное завышение цен и, самое главное, нытье о том, чем бы он мог заниматься в то время, что потратил на протирание штанов в магазине. Но в целом, работал он здесь, скорее с равнодушием, чем с нежеланием.
Уходя, закрывая дверь магазина на навесной замок вечером, вместе с поворотом ключа в Егоре тоже что-то щелкало - Какой-то включатель, словно кнопка на чайнике. Черепанов закипал внутри и превращался в того, кому дали прозвище Череп. Из равнодушного торгаша он преображался и переживал эмоциональный бум. Наливался соком жизни и энергии, вместе с уличным воздухом вдыхал идеи и творческие замыслы, но в то же время ни о чем думал. Он просто делал. Он просто шел в старый затрепанный гараж, испытывая страстную жажду творить и истерить.

Да, и спасибо за недокуренную раскуренную, это просто ошибка моей правки) одно слово лишнее)

[DjDiversant]

Чужая территория

Скрытый текст:

Глава I: Подобно ужасу

В последнее время, каждую ночь мне сняться кошмары.
Они не давали мне сна и заставляли просыпаться в холодном поту.

Странно, но сны никогда не запоминались полностью, а лишь фрагментами:
Серый город, красное небо и мерзкие твари, которые пытались ко мне добраться.
Сон заканчивался не в мою пользу, одна из тварей настигла меня на крыше здания, там и убила.

Понемногу я отошел от шока и взял себя в руки. По спине до сих пор бегали мурашки и ощущался холодный пот.
Я был в своей комнате, в жилом блоке, колонии РедлайнХ9.
Забыл представиться, меня зовут Леннокс Райс.
Работаю заместителем главного специалиста по системам безопасности колонии. Живу здесь, уже два года.
Осознав, что это лишь сон, я сел на кровать. Задумался о том, что он мог бы значить и о том и о том, что меня ждет сегодня на работе. Мои размышления прервало сообщение на коммуникаторе.

Входящее сообщение от Роджера Диккенса:
— Леннокс, у нас Оранжевый код, нужно, чтоб ты отправился в отдел гидропоники, вентиляционный отсек. Там тебя будет ждать инженер Олуен Бирн. Подробности узнаешь на месте.

Обычно все происходит под флагом зеленого цвета, но в случае возможных поломок, чрезвычайно важного, для выживания колонии, оборудования - применяют оранжевый.

По привычке, я быстро надел стандартную униформу сотрудника технической безопасности.
Надел укрепленную куртку с системой жизнеобеспечения. Присоединил к коммуникатору мультиинструмент, и быстрыми шагами двинулся по узким коридорам РедлайнХ9.
Нажал на синюю голограмму открытия двери, от чего та разделилась на две части и исчезла.

Передо мной открылся вид на всю станцию. РедлайнХ9 с виду напоминала небольшой город. С промышленными строениями, небоскребами и жилыми домами. Колонию в нем выдавало только черное небо, пустота вакуума и тусклый свет далеких звезд.

Построенная вокруг небольшой луны, колония постепенно уменьшала ее размеры, с помощью непрекращающихся шатёрных работ.
Некоторую атмосферу вокруг колонии создавало силовое поле, не дающее кислороду выйти за ее пределы, а радиации ближайшей звезды дотянуться до жителей колонии.
Население было соответствующим: инженеры, компьютерные специалисты, шахтеры.

А так же мелкие торгаши и работники различных филиалов компаний и организаций на нашей колонии. Каждый спешил по своим делам.

Отсек гидропоники был неподалеку и, удобно усевшись в кресле монорельса,я поехал к месту назначения.

Через 10 минут я уже был на месте.

Здание гидропоники было высотой с трехэтажное здание. Вход был строго ограничен.

Проверка на сканере сетчатки не заняла много времени, и буквально через минуту я оказался внутри. На месте я встретил немного встревоженного Олуена.
Он был небольшого роста, довольно упитанный парень, с добрым, немного наивным характером.
- Что случилось? — Спросил я спокойным голосом.
- В обычной ситуации я бы справился и без посторонней помощи, но у нас тут, похоже, форс-мажор. Сканер чужеродных тел выявил в вентиляции странную биомассу. То ли грибок, то ли паразиты. Нужно сходить проверить.

В его голосе слышался какой-то страх.

- Зачем было меня вызывать? Разве в твои обязанности не входит решать ТАКИЕ проблемы? — холодно ответил я.
- Это первый такой случай за все время существования станции, Леннокс. Думаю, Ваша помощь будет очень кстати.
- Так, довольно болтовни. Пошли.
После того, как я это сказал, мы поехали на служебном лифте в глубину отсека гидропоники. На самые нижние этажи.

Вся система контролировалась автоматикой, а весь персонал отсека остался наверху.
От этого места у меня были мурашки по коже. Мы были здесь совсем одни, вроде.
Подключившись через КПК к местным коммуникациям, я быстро выявил тот участок и поставил метку на карте. Здесь было просторно, и царила рабочая обстановка.

Кругом мелькание лампочек приборов и систем климат-контроля.

Чем ближе мы подходили к искомому участку вентиляции, тем сильнее в нос проникал мерзкий смрад.
- Видите, я же говорил, что-то тут не чисто. - сказал Олуен с тревогой в голосе.
- Не делай преждевременных выводов, мы еще ничего не знаем. — раздраженно сказал я.
- Это здесь, за поворотом.

В этот момент послышался глухой удар где-то в вентиляции.
- Что за шутки!? - подумалось мне. После того ночного кошмара меньше всего мне хотелось пугаться всяких дешевых проделок моих коллег по работе.
От этого стука Олуен буквально ужался и весь задрожал.
- Давайте скорее разберемся с ситуацией и уберемся отсюда. - сказал он слегка хрипловатым, дрожащим голосом.
- Ок, — легко согласился я. Мне и самому хотелось скорее убраться отсюда.

Перед нами предстал темный коридор, похоже здесь давно никто не бывал.
Мы в плотную подошли к источнику и под ногами ощущалось что-то липкое и явно органическое.
Я включил фонарь, и передо мной открылась ужасная картина. Как в том кошмарном сне: стены были покрыты какой-то красной биомассой и испускали резкий, ядовитый запах.

Пока я пытался связаться с Роджером, страх Оливера переборола нездоровая любопытность, он взял уни-сканнер, и принялся изучать странную органику.
- Черт, Оливер, не трогай эту дрянь, нам нужно сообщить руководству и выбираться отсюда.

И тут из общего кровавого месива появилось некое подобие рук, которые схватили Оливера, и уволокли внутрь. Бедняга только успел воскликнуть, что то невнятное, как исчез внутри этой хреновины.
Не успев толком сообразить, что произошло, я побежал к лифту.
В голове была только одна мысль - Вся эта хрень реальна как никогда, и даже не смей останавливаться. Беги вперед!

У лифта меня ждал еще один сюрприз. Питание элеватора отключилось, и пока не восстановится подача электричества, я здесь застрял.
Внезапно свет погас, и сработали аварийные красные лампы. Кажется, вдалеке замелькали человеческие фигуры. На моем коммуникаторе у них не было никаких опознавательных знаков, что уже само по себе было подозрительно.

Тут я вспомнил про аварийную рубку управления, и мигом рванул туда. Кажется, те фигуры все поняли, и побежали за мной, издавая какие-то утробные звуки.

Ворвавшись в комнату, я сразу же заблокировал дверь красным кодом. За дверью все затихло.

Это была экстренная рубка управления, на случай, если автоматика откажет. Обычная рабочая обстановка, похоже, здесь никто не бывал уже черт знает сколько времени.

Я сел на ближайший стул и попытался успокоиться, сердце выскакивало из груди, нервы были на пределе,а в голове каша. Через некоторое время, я сумел немного себя успокоить. Что тогда случилось с Олуеном? И что это за чертовщина была на той стене.

Для начала нужно отсюда выбраться, нужно всех предупредить.
И что здесь со связью? Мой коммуникатор ловил только помехи на связи.

Не теряя времени, я осмотрел старый терминал управления и с помощью мультиинструмента подключил его к моему коммуникатору.
Появилось объёмное изображение, по которому побежали строки программного кода и, через мгновение, у меня был полный доступ ко всему этажу отсека гидропоники.

Для начала запустим полную очистку вентиляции отсека, потом активизировать камеры наблюдения, и наконец, восстановить питание элеватора.
Хорошо, но меня беспокоили те твари, что чуть не догнали меня пятнадцать минут назад.

Возможно, они были лишь галлюцинацией, вымыслом, или просто бредом... но ведь Олуена на самом деле что-то убило.
*Вспомнилась та кровавая картина*
Заодно вспомнился тот ужасный сон, от которого я не мог проснуться. Боль прошла — воспоминания остались.

Сон это, или наяву, но я не должен повторить тех ошибок. Для начала мне нужно оружие...

[Enzim]

DjDiversant, Завязка напоминает описание очередного Alien Shooter'а. Скучно. Банально. По идее, дальше должно быть что-то вроде DOOM'а. Чтобы такое хоть как-то цепляло, должно быть или очень страшно, как Dead Space, или содержать кучу драйва и какую-никакую интригу, помимо "очередная инопланетная дрянь съела очередную далекую колонию, кроме парочки главных героев". Вдобавок хромает грамматика - слитное/раздельное написание наречий и тотальное засилье запятых в тексте.

[Arhitecter]

Случайное знакомство, спешим!

[Teos Megalio]

Сообщение от Salute

Есть мнение, что автор знает, как нужно писать рассказы. Меня заинтересовало и даже увлекло. Претензии незначительные, оценка - положительная.
Тематика для меня скучная, и к подобного рода фантастике отношусь с огромной долей скепсиса. Тем необычнее, что рассказ заставил себя прочитать.

Ну, я не знаю, как писать рассказы - пишу по наитию.
Про тематику - решил уйти от шаблонности фэнтези и взять другую мифологию и эпоху.
В общем написал ещё немного:
Продолжение Первого рассвета

Скрытый текст:

Глава 2. Первый Рассвет
Первым на горизонте взошло багровое солнце. Словно кровавая опухоль, оно выглянуло из-за горизонта опухшим глазом, окрасив долину реки жизни в красноватые цвета, грозя упадком и разрушением всему миру.
Из-за горизонта постепенно поднималась обширная корона голубого солнца. Вскоре оно взойдёт и покажет всем, что именно оно здесь – главное солнце, солнце, дающее жизнь и тепло. Но и приносящую смерть и жару летом, в сезон засухи.
И всегда над миром в зените блестит своим убывающим месяцем Эффен, фиолетовый газовый гигант, Умбон неба, похожий чем-то на корабль древних богов.
У раккуарского изгиба реки Жизни, среди невысоких Волчьих холмов медленно скакал странник на муреге. Хлестая небольшой плёткой, он погонял выносливое животное, бывшее странной помесью осла и зебры. Когда-то они были дикими и бегали свободно по равнинам девственной саванны. Потом уже человек приручил их, и теперь они тащат гружённые повозки, перевозят людей и вовсю помогают зарождающиеся цивилизации. Участь их не завидна – всё время быть битыми, измождёнными, покрытыми пылью.
Тут взошло голубое солнце, и на пару секунд ослепило мурега и его наездника. Странник закрыл глаза рукой от нестерпимого ярко-жёлтого света, а затем на лицо полупрозрачную вуаль. Из под балахона блеснули огненно-рыжие волосы.
«Так то лучше».
Мурег неохотно поднялся на высокий холм, откуда открылся живописный вид на земли Ану:
Слева, теряясь в туманной дали, уходили за горизонт Волчьи холмы, плавно переходящие в Бумийское всхолмье. Там иногда встречались степные волки и редкие бандиты.
Справа, уходя на юг вместе с рекой тянулась Шарранская низина с одноимённым городом в центре. Ниже по течению она плавно переходила в узкую Ануйскую долину, зажатую между Волчьими холмами и степью Кахуров.
Впереди, на востоке, текла широкая река Жизни. У следующего её поворота стоял город Ану. В лучах восходящих солнц он казался орлом, спустившимся с небес на землю с зажатой в когтях добычей.
Увидев город, странник ударил ногами по бокам мурега, который недовольно замычал и стал спускаться с холма. Дорога поворачивала влево, теряясь среди холмов и редких полей. Город и равнина скрылись за ними.
По краям тракта стелился ковёр степного разнотравья. Словно жёлтое море, он волнами склонялся под порывами сильного ветра. Большинство цветов в это время уже отцвели и ждали сезона наступающей жары. Когда же после придут новые дожди – они снова зацветут. Часто среди травы попадались редкие колючие кустарники. Всё это пряталось в тени холмов от восходящих солнц.
Поднимающиеся светила выглянули из-за холма и осветили дорогу – среди невзрачной травы вспыхнуло яркое пламя. Огонёк трепетал, но не разгорался.
Удивительна природа Старых Равнин – много в ней красот и мистических тайн. И одной из таких красот являются разнообразные огнецветы. Эти необычные цветы распускают свои бутоны только на восходе и закате, когда лучи двух солнц пробуждают землю ото сна.
Странник направил мурега к цветку, наклонился и сорвал его, поднёс к носу и вдохнул его пряный аромат. Цветок пах огнём – теплом очага, дымом большого костра, но также он пах пожаром, большим пожаром войны и горечью жестоких побед. Странник прицепил его к плечу, и поскакал дальше по тракту.
Западный путь не был самым оживлённым местом торговли, хотя и разбойников здесь было меньше, чем на востоке, у Туи. Иногда, мимо попадались редкие деревни и поселения. Но сейчас люди ещё спали, скованные дрёмой в этот осенний день.
Из-за очередного поворота дороги послушался топот множества ног. Затем показался отряд воинов, впереди которого катилась телега с оружием и припасами. На ней же сидел глава отряда. Странник приосанил своего мурега и освободил путь повозке, которая еле поворачивала.
Отряд проходил мимо – медные шлемы воинов блестели при свете солнц, а бежевые льняные одеяния с разнообразными узорами давали некоторую маскировку в степи, и спасали немного от жары. Командир же на повозке был в медной маске и с обсидиановым копьём в правой руке. Тот посмотрел на странника, и был немного сконфужен – настолько встречный был похож на сана. Воины лишь бросили на него пару изумлённых взоров и поспешили дальше за повозкой.
Вскоре они скрылись за холмами, и когда топот их ног затих, наездник поскакал дальше. Два солнца поднялись выше холмов, и начали греть уже во всю мощь, превращая Старые Равнины к полудню в обжигающую, раскалённую сковороду.
Через пару поворотов дороги из-за холмов показалась река Жизни – здесь она была уже, всего в одну меру, но течение в ней было быстрее, что давало примитивным кораблям из тростника легко плыть вниз, но и мешало пловцам переплыть её. Каждый год, в праздник разлива, люди воды проводили здесь свои состязания выносливых пловцов.
Странник повернул налево, и стал двигаться напротив берега реки. Дорога шла через колосящиеся пшеницей поля, похожее на жёлтое море. Впереди уже красовались белые ворота большого города Ану. Башни, словно древние великаны, нависали над стеной, перед которой ютились несколько глинобитных посёлков. За ней же проживало множество народа – людей огня, воды, земли и ветра.
Вскоре странник подъехал к воротам, которые уже были открыты. Внутрь и наружи входили и выходили жители и селяне. В воротах стояли двое стражников, а наверху, на массивных округлых башнях дюжина лучников осматривала местность вокруг на предмет возможной опасности. Они со скукой посматривали на проходящую толпу, лишь изредка интересовались особо подозрительными личностями.
Подходя к воротам, странник вызвал интерес первого стражника, лысого ветерана с густой чёрной бородой и неподдельное удивление второго, более молодого, только ставшего воином. Пока он подходил, они внимательно его изучали – настолько он выделялся среди остальной толпы:
Оранжевое льняное одеяние, полыхающее, словно пламя костра;
Глаза, выглядывающие из-под капюшона, вспыхивающие огнём ярче солнц;
Несколько непослушных огненно-красных прядей выглядывали из под балахона;
Картину добавляла висевшая на поясе странника полузавёрнутая, массивная жезлобулава.
- Маг Огня – прошептал старый воин молодому, а потом обратился к наезднику:
- Приветствую тебя, достопочтимый гость из далёких Огненных гор! Что привело в наш край?
- Моя семья. – странник достал из-за пазухи круглую печать с иероглифами, и откинув назад капюшон, показал своё лицо аристократического рода.
Тут же, узнав незнакомца по лицу и царской печати, два стражника пали ниц перед магом, а старший проговорил:
- Господин, пожалуйста, проходите, мы не будем вас задерживать.
Странник в ответ ничего не сказал, ухмыльнулся и продолжил дальше путь, войдя в кишащий жизнью город. Когда он скрылся из виду, стражники поднялись из дорожной пыли и стали отряхиваться. Молодой спросил:
- Маг огня?
- Да, Мастер магии огня и вдобавок брат нашего сана.
- И что умеет Мастер?
- Не знаю, но когда мы пытались усмирить одного ученика-бандита, тридцать воинов пожгло. Видел мою лысину – это осталось от того времени. Закончим стражу, сходим к святилищу огня. – сказав это, старший похлопал молодого по плечу.
Солнца поднимались всё выше, а странник на муреге скакал по белой улице, которая, как женщина, была облачена в белые дома. Она вела на запад города – на красный холм, к храму Красного Солнца. Но наезднику нужно было не туда – по одной из боковых улиц он стал постепенно спускаться в овраг. Здесь дома становились визуально выше, нарастая друг на друга, возвышаясь на близлежащих холмах. А тени постепенно скрывали уходящую вниз улицу, извивающуюся, словно змея.
Вскоре небо постепенно стало скрываться за вершинами домов, и странник въехал в туннель. По этим, лишённым дневного света нижним улицам мало кто ходил – в основном это было прибежище мёртвых и уходящих. Даже городские воришки обходили эти места стороной – часто дома сверху проваливались, и давили неудачливых грабителей могил.
Извилистый туннель состоял из множества соединённых под землёй улиц и переулков. Некоторые вели к гробницам знатных вельмож, другие – поднимались наверх, и иногда издалека был виден еле заметный дневной свет. Везде стояли каменные и деревянные подпорки, не позволявшие домам сверху обрушиваться. Впереди показалось множество огней – казалось, что они светят ночью на поверхности.
Огни постепенно приближались, а затем странник вышел на небольшую площадь под землёй – когда-то это был храм золотой луны, а теперь он своим прочным куполом поддерживал стоящие сверху дома. Никто не помнит, кто и когда его построил – говорят, что он уже стоял здесь, брошенный и полуразрушенный, когда пришли первые основатели Ану. Эту странную архитектуру освещало множество огней – некоторые знатные посетители любили здесь побыть и восхититься орнаментом здания.
Странник спешился с мурега и взял его за уздцы, и стал разглядывать резные изображения фаз луны и их положения на небосводе, обозначающие двадцатиоднодневный цикл месяца. Множество улиц расходятся отсюда во все уголки города и подземелья под ним. Каждая из них начинается с массивных арок, держащих купол. Отсюда начинается улица погребения, ведущая наверх, в кишащий жизнью город. Одна из улиц вела ещё глубже, в пещеры, другая еже была вымощена черепами поверженных врагов.
Впереди заявил о себе дневной свет – постепенно поднимаясь, путник вышел из катакомб, и вздохнув с облегчением, увидел снова сияние солнц и подумал:
«Огню не место в подземелье, где так мало воздуха для жизни»
Снова стали попадаться редкие прохожие – в основном это были жрецы и их прислужники. Улица погребения кончилась, и странник вышел на широкую храмовую улицу. Со всех сторон её окружали массивные храмы из камня и кирпича. Они были средних размеров – не такие большие, как монументальные зиккураты пятёрки главных светил; но и не такие маленькие, как святилища четырёх стихий. Среди них затерялся небольшой храм путников – храм бродяг, путешественников, странников и гостей из дальних земель. И маг медленно пошёл туда.
Войдя во двор храма, странник привязал мурега в стойле и оглянулся:
Храм был трехэтажным зданием с боковыми пристройками. Слева находились стойла, справа – большое поле для тренировок и спортивных игр. Весь двор был обнесён высокой, трёхметровой кирпичной стеной. Над входом в храм висела эмблема Пути – дороги, ведущей за горизонт, к рассвету двух светил.
Странник прошёл через полупрозрачную занавеску и оказался в большом зале, разукрашенным в фиолетовые цвета с красной каймой у потолка. Было тихо в этот утренний час. Жрец пути, который и был хозяином этого приятного заведения, сидел, разлёгшись на разноцветных подушках и дымя трубкой с игриамом. В полумраке не было видно его лица. Увидев вошедшего, жрец поприветствовал:
- Какая погода в огненных горах?
- Как всегда – сухо и полыхают огни святилищ.
- Садись и расскажи, как прошёл твой далёкий Путь?
Странник сел напротив жреца, достал свою длинную трубку, набил её игриамом, зажёг и закурил. Это вещество давало густой синий дым, пряный аромат которого вызывал из небытья давно ушедшие события. Дым понемногу рассеялся, превратившись постепенно в лёгкую голубоватую дымку, в которой проступили неясные картину других миров.
Маг сделал затяжку, выпустил струю дыма вверх, и начал свой рассказ…

***
Внутри Большого дома.
Сан сидел на вырезанном из дерева троне, томным взглядом наслаждаясь представлением танцовщиц. Правитель медленно отпивал пиво из глубокого бокала, наблюдая за плавными движениями девушек. Их тела то исчезали, то снова появлялись на свету, льющимся из большёго проёма в потолке. Шесть колонн поддерживали нерушимые своды зала. Двое стражей стоял, охраняя своего царя, а слуга с опахалом разгонял уже подступающую летнюю жару.
Танцующие девушки были из народа воды – низкорослые и гибкие, словно рыбы-угри. Их намасленная кожа блестела, а волосы цвета неба повторяли их страстные движения. Царь был эстетом – ему нравилось всё красивое и достойное восхищения. В этот момент его охватывало страстное вожделение, но он ещё не выбрал, кого взять с собой на ночь.
В таких развратных мыслях, сан не сразу заметил подошедшего слугу, ставшего что-то бормотать. Лишь на третий раз он расслышал слова:
- Правитель, к вам пришёл важный человек, и просит немедленной встречи.
Царь неистово взглянул на слугу, и казалось, хотел его ударить, но потом передумал:
- И кто этот важный человек, что смеет прерывать развлечение сана?
- Он показал царскую печать. – сан уставился на слугу непонимающе и раздражённо проговорил:
- Тогда разреши ему войти. – а затем хлопнул в ладоши и крикнул танцовщицам:
- Куп ахта!(Все вон) – и стайка девушек выпорхнула из главного зала. Слуга же убежал, передавая царское разрешение страже.
Примерно через минуту двери зала тяжело открылись, и в зал вошёл незнакомец. Он был одет очень ярко и вызывающе в своём длинном оранжевом одеянии из льна с жёлтыми всполохами огня. Стражники вышли вперёд и преградили путь незнакомцу, а сан с интересом изучал его – не часто странные путешественники приходят сюда из дальних земель. Правитель проговорил:
- Открой лицо и представься нам, важный человек из магов огня.
Странник откинул оранжевый балахон, открыв свои огненно-рыжие волосы. Царь узнал знакомые черты своей семьи:
- Ты сильно постарел, брат.
- А ты стал царём – что весьма похвально в твоём возрасте.
- Ну, как видишь, не зря же отец женил меня на дочке сана Ану. – Зачем ты вернулся?
- Что бы обсудить некие дела насчёт наследников и государства.
Стражники вышли, закрыв двери зала, и двое братьев остались одни. Лишь два солнца наблюдали за их разговором через большоё окно в потолке…

Отрывок 3. Посланец придёт!

Находясь в зените, два солнца жгли неимоверно, превращая холмистые равнину в раскалённую сковороду. На ярко-голубом небосводе рядом со светилами плыл тонкий полумесяц огромного Эффена. Над землёй поднималось марево – горизонт дрожал, а иногда и вовсе пропадал в голубой дымке.
В такое неблагоприятное для пути время, среди невысоких каменистых холмов брёл путник, немного хромая на правую ногу. Он был одет, как бедный воин, в коричневую тунику с эмблемой быка на груди. Голову скрывал тюрбан, обёрнутый вокруг медного шлема. Из оружия был лишь один кельт, да сломанное копьё вместо костыля.
Человек хмурился, наступая на больную ногу, но продолжал идти вперёд. Иногда он останавливался и вслушивался в окружающую тишину, надеясь почувствовать врагов раньше, чем они заметят его. Шаги давались ему с трудом, хотелось прилечь на песке и немного отдохнуть от боли и жары. Но такой отдых грозил смертью в безводных холмах.
Здесь не было поселений, и редкий путешественник забредал сюда, находя лишь камни и песок. Но даже в такой суровой местности произрастали растения. Большинство из них не были пригодны в пищу, а многие – вообще вредны. Единственное, что спасало здесь – это немногочисленные источники с озёрами чистой воды и низкорослыми пальмами вокруг. Можно было идти и другим путём, огибая безжизненные холмы, но такая дорога заняла бы в три раза больше времени.
Уже давно остались позади царские холмы Каммагда с величественными курганами и массивными статуями древних царей. Давно остался позади город Сансарра, судьба которого теперь попала в руки рядового воина. Давно не свершалось такого, что может кардинально изменить мир. Теперь осталось немного – дойти до Ану и рассказать всё сану.
Но всё же солнца пекли неимоверно, и солдат слишком устал – ему надо было отдохнуть. На его счастье, вскоре среди холмов показалась пальма, и её раскидистые листья давали хорошую тень. Путник уселся под ней, и стал опустошать свой бурдюк с водой. Выпив половину, он оставил другую до конца дороги. Оперевшись о пальму, запрокинул голову, и глядя на безжизненное ярко-голубое небо, не заметил, как уснул.
Сны его были странны:
«Дикие мустанги бегали по просторам равнин, копытами подымая пыль. Верблюды шли через барханы песчаного моря, щурясь от яркого света солнц. Дикий гепард охотился на уставшую газель, а поймав, отведал её плоть. Массивные слоны ревели, провожая уходящие на запад светила.
Солдат стоял на холме и смотрел на эту картину. Один жеребец отделился от стада, подбежал к воину и лизнул его своим шершавым языком по лицу. Воин отмахнулся, и прорвал пелену сна»
Был уже вечер, красное солнце садилось, а голубое – уже готовилось ко сну. Всё просыпалось, как только жара спадала. Жизнь забурлила здесь ручьём. То там, то здесь среди камней были слышны шорохи и поскрипывания неведомых существ.
Воин потянул свою уставшую шею, пощурился, поглядев немного на солнца. И встал. Встал – и чуть не рухнув обратно опять – диким взрывом боли отозвалась подвёрнутая нога.
- Ох, чёрт, бака, бака! – выругался хромой воин, оперевшись неуклюже на своё сломанное копьё. Снова оглянулся вокруг, не заметил никого, собрался с мыслями – и шагнул.
Нога тут же отозвалась болью – но ему всё равно надо было всенепременно дойти. Ещё шаг, и снова волна боли прошла вверх, ударив, словно жгучий хлыст работорговца.
Шаг, и снова боль – «Ничего, я справлюсь» - человек шагнул и снова почувствовал боль. Началась долгая череда борьбы с самим собой.
«Нет слабости, есть только сила» - подбадривал себя воин, медленно поднимаясь на холм, который был выше остальных. Красное солнце взглянуло в последний раз на старые равнины и скрылось за горизонтом. Голубое, с сияющей короной медленно следовало за ним. Скоро и оно скроется, и наступит время Фэона и его лун освещать поднебесный мир.
Осторожно воин стал спускаться с холма, стараясь не наступать на острые камни. Холм за холмом преодолевал солдат, борясь со своей болью и своим гневом.
Вскоре и голубое солнце скрылось из виду, и только корона освещала этот мир. Путник вышел на равнину, и вдалеке увидел город Ану, который уже готовился ко сну. Из далека он казался спящей девушкой, свернувшейся калачиком на холмах.
Воин пошёл туда – осталось лишь пройти равнину.
В его спину мягко светили две поднимающиеся вместе луны – золотая и белая. Под их холодным светом он продолжал идти в ночи.

Отрывок 4. Предчувствие беды.
Тихо плывёт в небесах луна Аурелла, блестя золотым своим сиянием. С небольшим опозданием ей вслед мчится луна бела. В зените их ждёт уже полный Феон, огромный газовый гигант, опоясанный двумя пальцами и постоянно нависающий над планетой.
Миром правит тишина. Безмятежно спит город Ану, ждущий следующего рассвета. Лишь огоньки башен и некоторых домов разгоняют темноту вокруг. В ней спряталась тайна, что своей невидимой рукой управляет всем на планете. Только некоторые знают о ней. И в неё залез правитель Ану, разбудив бдительного врага.
На западе города, на высоком холме, на зиккурате Красному солнцу стоял человек. Порывистый степной ветер здесь сильнее и трепал его тёмно-зелёную мантию. Она блестела золотистыми кобрами от света большого костра на вершине храма. Огонь трещал и извивался в небе, словно скопище живых змей. Искры летели вверх, смешивались с яркими звёздами, образую калейдоскопом меняющийся узор. Четыре резных обелиска окружающих пламя, в рельефах раскрывали длинную историю эпохи Красного солнца, времени упадка и разрушения.
Правитель любил здесь оставаться ночью, смотря на движение лун, облаков на огромном гиганте. Небо в этот час жило своей жизнью. Иногда казалось, что видны материки и моря под покровом золотистой пелены Ауреллы. В другие моменты можно заметить огоньки, как бы случайно пролетающих там.
«Какие тайны скрывает небо?» - так думал сан, заодно вспоминая слова недавно прибывшего брата:
«Нам нужно укрепить власть над Ану». «Жени дочерей своих на сыновей Масинтина.» «Мне нужен ученик». «Я боюсь, он плохо воспримет моё возвращение». «Булава? – я нашёл нечто, что сможет тебя удивить». «Храни в тайне, пусть останется между нами». «На восток, в Сансарру». «И тебе надо помириться со старшим братом».
Так размышлял царь, пока его не отвлёк шорох на лестнице. Правитель спрятался за обелиском и стал ждать. Сейчас жрецы спали, и никому не было дела до вершины Красного храма.
На зиккурат быстрым шагом взлетела женщина, расправив своё тёмно-зелёное платье. Под пламенем костра золотом заблестели многочисленные змеи, вышитые на ткани. Волосы её, закреплённый уреем, загорелись огнём. Правитель узнал её – и вышел из-за обелиска.
- Масемеу, ты опять не спишь? – женщина протянула руки к огню, заметив его. Пламя стало чутко отзываться на волнистые движения её ладоней.
- Как видишь.- облокотился он на обелиск.
- мой Феон, опять всё тот же сон?
- Да, тот же самый. – колупая рельеф обелиска, проговорил он.
- Расскажи о нём? – она оставила свою забаву с костром, и подошла к нему на расстояние вытянутой руки.
От неё шёл чарующий аромат жасмина – правитель сразу вспомнил, как он её когда-то любил.
- Не могу, – выдохнул он.
- Почему не можешь? Сколько мне еще одной ворочаться в ночи? – женщина прильнула к нему своим горячим телом и стала нежно гладить его по щекам.
- оставь. – Масемеу отнял её руки от себя. – мне надо идти.
- Куда идти? Все же спят! – встретились два огненных взгляда.
- К провидцу. Наверное, он всё объяснит. – правитель не выдержал и первым отвернулся, пойдя к лестнице. А женщина ему вслед:
- Удираешь? А сил мне сказать – нет? – Масемеу остановился, оглянулся, секунду помедлил и дальше пошёл. – Иди, иди к своему провидцу – может, что путного скажет! – Уже чуть ли не вопила она.
Сан стал спускаться с зиккурата, а женщина рухнула перед костром, села, оперевшись на обелиск. Стала смотреть на яркое пламя, и вода искрилась на её щеках, и жгла, жгла, словно солёное безбрежное море в жаркий день синего солнцестояния.
***
Длинная дорога – долгое решение.
Одна лестница, потом вторая и третья – и вот Масемеу оказался у подножия трёхступенчатого храма Красному солнцу. На вершине зиккурата горело яркое пламя. Правитель взглянул туда, и на секунду всколыхнул дремавшие было чувства, но также быстро их подавил. Давно запретил иметь он чувства, очень давно.
На широкой площади рядом с храмом было тихо. Огни в домах давно погасли, и все подданные спали. Ветер колыхал шторы в открытых настежь окнах. В чарующем свете обеих лун и гиганта Феона всё становилось загадочным и странным, меняя свои очертания.
Шадуф над колодцем в ближайшем дворе был похож на искорёженную цаплю. Двухэтажные дома глядели на улицу, словно маски древних богов. Порывами ветра открывались их тёмные глазницы.
Было тепло, но лёгкий ветерок немного охлаждал. Давая надежду на скорый приход дождей. Сандалии шуршали по плитам площади. Рука под пазухой сжимала рукоять кинжала.
Площадь кончилась, и Масемеу вышел на широкий проспект. Эта улица была самой длинной, и вела почти через весь город. Днём здесь оживлённое движение, и всякий люд снуёт туда и обратно, хрен знает, чем занимаясь. Сейчас же редкий прохожий попался бы царю.
Масемеу прошёл половину улицы, когда что-то странное привлекло его впереди. Там было темно, и лишь красный туман застилал улицу. Царь подошёл ближе, постепенно замедляя шаг, всматриваясь в подозрительную дымку, похожую на огонь и льющуюся с небес кровь – даже солёный привкус имелся. Всполохи поднимались ввысь, и кривыми протуберанцами пронзали космос. Рука под пазухой взмокла.
Правитель вступил в туман – под ногами мерзко захлюпало. Всполохи вокруг создавали очертания людей, мурегов и повозок. Призраки кричали, но их не было слышно. Масемеу не замечали, всё их внимание устремлено вперёд. Вскоре показалась и причина – шеренга призрачных воинов пробивала себе путь через толпу силуэтов. Духи дрались, падали, а умиряя – таяли без следа. Сан тыкнул в одного из солдат, и тот растворяясь в воздухе. Успел крикнуть другим:
- Тассар Амед! – прочёл правитель по губам.. призрачные воины построились, закрылись щитами и выставили вперёд копья. На них из толпы посыпались камни. Кто-то задышал огнём. Строй ударил и пробежал мимо – за ней показалась большая, шестиколёсная повозка. Её тащили четыре мурега, надрываясь изо всех сил. Один упал – стрела пробила ему бок. Солдаты оттащили его в сторону, и телега поползла медленнее. На ней стоял массивный гранитный саркофаг. Масемеу узнал резьбу на боках – в нём хоронили погибшего царя Редоптха.
Телега встала напротив, крышка гроба съехала и упала с глухим ударом о землю. Вначале показалась рука, а потом и весь призрак поднялся из саркофага, достал от туда же свой Урей и водрузил себе на голову. Масемеу стоял, не шелохнувшись, смотря на своего полуразложившегося предшественника. Хотелось бежать. Но ноги не слушались.
Призрак взглянул оценивающе на своего приемника, и зашипел перерезанной глоткой:
- Ну, здравствуй, «друг», мы с тобой давно не виделись.
- Здравствуй, – выдавил из себя Масемеу.
- ты не знаешь, почему всё так получилось? – призрак сошёл с телеги, приближаясь к правителю.
- Не знаю! – сан попятился от него.
Редоптх почесал пальцем в дырявой голове:
- Даже ты не знаешь?
- Ничего я не знаю! – Масемеу дрогнул, упал, поднялся и побежал прочь. Призрак – за ним, крича вслед:
- Да стой ты, чего испугался? – правитель, прорываясь через мерзкий туман, прокричал:
- Тебя нет! Ты мёртв! Тебя сожгли!
Призрак в ответ:
- Идиот! Что, что поговорить нельзя?
Масемеу не ответил, а только ускорил бег, подумав:
«В гробу я видел таких собеседников».
В ушах зазвенел утихающий голос
- Постой! Не уходи! Дай поговорить с тобой!
Но сан также продолжал нестись, словно пугливая газель.
- Где ты? Я тебя не вижу! Вернись!
Мелькали мимо всполохи, противно хлюпало под ногами. Красный туман мешал – залезал в глаза и проникал в уши. Пелена понемногу разошлась, и Масемеу выбежал снова на Длинную улицу под сияние знакомых лун. Вокруг также стояли дома. Также ветер колыхал шторы. Город спал, а сзади доносилось:
- Вернись! Вернись! Вернись ко мне!
Правитель побежал дальше по улице.
Когда он остановился и оглянулся назад – красный туман исчез, как будто его и никогда и не было. Открылась взору Длинная улица, ведущая с холма – на холм. На другой стороне, на западе, был виден огонь на вершине храма Красному солнцу. Сердце в груди бешено стучало, отдавая шумом в висках и готовое выпрыгнуть и убежать.
«Всё. Ночью – ни ногой!»
Правитель немного постоял, переводя дух, опираясь о стену ближайшего двора. Вытерев платком испарину со лба, стал дышать ровнее и глубже. Когда же мысли и чувства пришли в порядок, Масемеу двинулся дальше по улице.
Дома стали выше – трёхэтажные, и круглые в основании. В них живут зажиточные горожане. Иногда попадались высокие, четырёх и пяти ступенчатые здания различных родов знати. По форме они напоминали юрты кочевников Старых равнин.
Улица закончилась, и Масемеу вышел на большую, круглую площадь. Посередине высился Большой дом – семиступенчатое здание, символизировавшую почти небесную высоту царской власти. Слева, на севере, виднелись многочисленные храмы на одноимённой улице. Справа, на юге, терялся в темноте квартал оружейников.
Переходя площадь, правитель разглядывал резные плиты под ногами. В них рассказывалась длинная история всего города. Некоторые надписи уже почти стёрлись, а другие – выдавали непонятные имена.
«Если долго искать, можно найти и своих предков» - подошёл правитель к Большому дому, громадой чернеющей на фоне неба. Вокруг здания были самые старые надписи. Каждая из них сопровождалась каменной статуей первопредка-кочевника. Они были суровы. И внушали трепет своими предсмертными масками. Где-то среди них затерялся предок «Змей».
Вход внутрь охраняли двое стражников. Они поприветствовали сан, и тот вошёл в длинный коридор. Чадящие факелы давали мало света. Тени играли и казались существами из глубин Небытья. Масемеу взял факел и пошёл вглубь.
Один поворот, второй, лестница вниз – и правитель вышел к нужной двери. Постучал в неё два раза, подождал секунд, а потом – ещё два раза.
Раздались шаги, затвор щелкнул, и дверь открыл маленький старичок. Высокорослому правителю он был по грудь, и своим носом напоминал хищную птицу. Несколько седых прядей украшали его лысину.
Увидев царя, гадатель зевнул и пропустил его внутрь.
Масемеу прошёл, сел на циновку у низкого столика и сказал:
- Посмотрим, что скажут карты на этот раз.
Старичок вздохнул, достал из небольшой шкатулки сотовые карты и уселся напротив сана.
Правитель следил за его действиями, а гадатель, раскладывая по столу карты, зевнул устало и проговорил:
- Поздно пришли.
- Брат приехал, задержал меня.
- Ладно, посмотри, что поведает расклад.
***
Гадание было результативным, но задало больше вопросов, чем дало ответов на них.
Масемеу поднимался на вторую ступень Большого дома, обдумывая слова старика. Вышел на внешнюю палубу уровня, взглянул на небо – Феон медленно убывал, превращаясь в наполовину срезанный щит. Аурелла стала полной, а Белла – Убывающим полумесяцем блестела на востоке.
Потом будет рассвет, и жизнь правителя изменится навсегда… Навсегда.

Глава 5. Красное солнце войны.
Светло. Просторная комната. Лежу на кровати. Смотрю в потолок. Ветер поёт неизвестную песню.
Замечаю что-то странное. Смотрю в угол. Тень там увеличивается. Становится темно. Оттуда выходит силуэт. Мантия и балахон. Не видно лица. Подходит ко мне.
Я пытаюсь подняться. Руки не двигаются. Он надвигается и достаёт кинжал. Говорит:
- Солнце закатится в срок!
Дёргаюсь – невидимые путы связали меня. Тень почти рядом. Отрываю руку. Надеюсь защититься. Всё таки вскакиваю. Под капюшоном даже глаз не видно.
Прыгает ко мне. Сверкнул кинжал в темноте. Кровь моя пролилась. Смотрю ему в лицо, судорожно шепчу:
- Умираю! – смерть так странна.
Слышу сквозь сон:
- сан, сан, проснитесь!
Открываю глаза, понимаю, где я. Вскакиваю. Оглядываюсь вокруг.
Просторная комната. Слуга стоит у кровати. Говорит:
- Вы шептали во сне!
- Что шептал?
- Вот, - передаёт мне табличку со свежими записями.
Читаю. Ужасаюсь. Действительно ли я так говорил?
- Ты ничего не слышал! – ясно?
- Ничего не слышал!
Комкаю глину, стирая текст. Никто не узнает. Не должен узнать.
Смотрю в окно. Уже утро. Над миром поднимаются светила. Доносится уличный гул. Слышны выкрики базарных торговок. Скрипят повозки. Мычат муреги.
Одеваюсь. Слуга помогает, подавая мантию. Надевает мне корону – золотую кобру с красными глазами-рубинами. Сверху – зелёный льняной клавт, ниспадающий на плечи. Помощник вручает мне жезл в виде змеи – мои скипетр.
Выхожу из покоев. Ветер дёргает занавеску в проёме. Слуги приветствуют меня.
Ничего не замечая, величаво выползаю на открытую ступень. Высокие колонны держат крышу. Между ними натянуты паруса, дающие тень. Безоблачное небо. Видно далеко. Внизу ,в городе снуют по улицам люди и повозки. Круглые в основании дома обрамляют площадь.
Поднимаюсь по лестнице наверх – здесь храм Феона ждёт меня.
Парусов здесь нет. Четыре резные стелы своими вершинами указывают на гиганта. Феон занимает всё место между ними. Встал у алтаря – угли на нём тлеют.
Приветствуют младшие жрецы и дают жертву мне. Огненно-красный петух дёргается, предчувствуя скорую гибель. Хватаю его за шею. Дают кинжал. Раздаётся последний его крик. Рывком разрезаю ему брюхо. Требуха падает. Шипя на углях. Лёгкий дымок подымается вверх.
Судьба сегодня благосклонна. Жертву принимает бог.
Ухожу вниз. Младшие жрецы бьют в гонг, возвещая начало рабочего дня.
Правитель окончательно проснулся, и теперь его ждёт род.
Раньше род был крупным. И много детей требовали внимания. Теперь многие убежали. Некоторые убиты. Только самые лояльные и льстивые остались с царём.
«Змеиное гнездо» - Масемеу спустился вниз по запутанным коридорам Большого дома. На следующем уровне встретили многочисленные писцы, изложившие список дел на день. Всё было у них по порядку.
«Вначале надо проводить брата до пристани» - за правителем увязался постоянный писец-номенкулатор, в чьи обязанности входило помнить имена всех встречных. С собой он носил большую кожаную сумку с табличками, которыми гремел, раздражая царя Масемеу.
Следующий уровень принадлежал жрецам. Они выходили из своих святилищ, и склонялись перед саном. Правитель был осторожен – они часто оспаривали власть.
Пройдя вниз по лестнице, правитель оказался перед строем знатных воинов. Их набирали из сыновей и внуков Детей Огня. Пламенные волосы водопадом спадали на их плечи, а глаза с ярко рыжими зрачками выражали любопытство и послушание. Его приветствовали. Многие из них добились положения при его помощи. Масемеу каждым здоровался – ведь он тоже когда-то был воином.
В последней, самой нижней ступени сидели чиновники. Слышны ругань горожан и мелкие споры селян. Здесь же располагался суд и царский трон. Масемеу направился к выходу.
Из караулки вышел брат:
- ну и пирамида, к тебе не пробиться! – говорят, ты сладко спишь.
Если бы… - тут писец перебил правителя, заявив:
- Сон царя нельзя прерывать. Если он встанет не стой ноги, то что случится тогда с городом?
- Не перевернётся. – Масемеу подошёл к брату, хлопнув по плечу. Пошли, покажу тебе корабль.
- Решил меня отпустить?
- Мастиретх – с тобой поплывут двадцать воинов.
- А без конвоя?
- Не упрямься, ты приедешь в родной город, как подобает наследному принцу.
- принц? Но ты же знаешь, я уже давно ни на что не претендую.
- претендуешь, или нет – но ты – наследный принц.
- А зачем тогда конвой?
- посмотри на свою одежду – Масемеу ткнул в оранжево-красную мантию брата – тебя разорвут без охраны.
- ну хорошо, надеюсь ты прав – и караул выставит меня перед старшим братом в лучшем свете.
Пробираясь по улицам, братья дошли до стен города. Две древние, округлые башни охраняли ворота. Стражники расступились, поглядывая на сана и ашавана огня.
За стенами раскинулась пойма реки Анахиты. Дорога вела вниз, к недавно расширенной пристани. Весь берег загромождали разнообразные торговые и рыбацкие суда. Большинство собиралось из тростника, и только самые крупные – из дерева. Покачиваясь на волнах. Они были похожи на пузатые бочонки. Словно бдительные кобры, ждали приказа боевые корабли. Стройными силуэтами выделялись три царских ладьи..
Царь и брат направились к ним. Мастиретх увидел корабль:
- ты что шутишь? Хватит и военного корабля!
- Давай, залезай – команда ужё ждёт!
Вблизи корабль выглядел весьма внушительно. Нос венчала готовая к атаке кобра. По бокам висели вёсла. Корма возвышалась на метр. На ней стоял трон, скрытый под тенью широкого тента. Мачта была одна, да и та – без паруса. От змеи к рее тянулся ещё один тент, под которым сидела команда. Они увидели сана и стали его приветствовать.
Масемеу помахал им в ответ, а Мастиретх вступил на трап и обернулся:
- Ладно, к чему прощаться. Мы же ещё увидимся?
- Увидимся. Удачи тебе в поисках ученика.
- тебе тоже. Правь мудро, суди милосердно.
Братья сделали двойное рукопожатие, и Мастиретх взошёл на борт.
Матросы сняли крюки, освободив корабль. Толкнули шестом от причала. Палуба качнулась, ладья медленно выплыла на открытую воду. Паруса не расправляли – ветер дул против течения.
Мастиретх смотрел на пристань – виден силуэт сана. Вначале одно судно, потом другое. А за ним и последующие закрывали их друг от друга. Течение убыстрилось, и фигура брата растворилась в толпе.
Пристань кончилась, но некоторые рыбаки плыли вслед. Но и они отстали. Причал скрылся за поворотом реки. Мастиретх стал смотреть на удаляющийся город.
Отсюда Ану казался пузатым великаном, решившим вздремнуть на солнышке. Окружённые домами. На холмах стояли зиккураты. Сам город был окружён массивной стеной.
«Как он его взял?»
Мастиретх обернулся и увидел лица знакомых уже воинов.
«бака, бака, Масемеу!» - это оказался не почётный караул, а принудительный конвой.

***
Солнца уже припекали. От ночной прохлады не осталось и следа. Теперь время других дел – более рутинных и обычных.
Масемеу сощурился от света, смотря на уходящий вдаль корабль.
«Надеюсь, теперь меня старший брат простит?» - правитель развернулся и поспешил вверх, к воротам. За ним еле поспевал низкорослый писец-номенкулатор.
Сан подходил к воротам, когда оттуда выбежал воин. Чуть не врезавшись, он остановился, и задыхаясь, сказал:
- Пришли вести из сансары – она подверглась нападению.
- продолжай!
- пришёл хромой воин, говорит – два дня назад это было.
- кто напал?
- Он не знает, но думает – что Лаа.
Номенкулатор выглядел озадаченным::
- Что предпримешь?
- Собрать войско и послать разведчиков. – воин побежал обратно, в большой дом, а писец сказал:
- Часть армии оставим здесь. Возможно это уловка. Крокодилы не дремлют – они всегда ждут.
- Да, оставим. Хватит двести воинов.
- Не смеши. Они даже не везде караул на стенах смогут выставить. Нужно вдвое больше.
- Адвазд, как я с шестью сотнями смогу победить врага? – Масемеу и писец прошли через врата, оказавшись на рыбной улице. Она пустовала. Только несколько загорелых детей играли в догонялки среди лавок. Писец ответил:
- примени тактику и стратегию, собери ополчение – во всяком случая не мне же тебя учить.
- ополчение? Шутить изволишь – взять гончаров, водоносов и землепашцев?
- Вместо плуга и сохи возьмут топоры и копья. Руки у них мозолистые – не отвалятся.
- Возьмут, только в городе останутся триста воинов.
- твоё дело. Триста – так триста. – Адвазд записал что-то на папирусе.
Они вышли на базарную площадь. Резкий запах благовоний ударил в нос. Торговцы кричали, расхваливая свой товар. Между лавками ходили горожане и иноземные купцы. Все, увидев сана – склонялись. В животе правителя заурчало. Увидев аппетитный чириз на прилавке, Масемеу взял его, поблагодарив продавца. Человек снова поклонился, воссияв улыбкой. Царь пошёл дальше, жуя сладкий корнеплод:
- Как его зовут?
- Муребех, торгует два года.
Одним и тем же?
- Чиризами в основном.
- Понятно. – Масемеу проглотил кусок, и снова впился зубами в хрустящий чириз, такой же сочный, как груша. Оранжевый сок тёк по подбородку. Базар кончился, и они снова оказались в паутине узких улиц и переулков. Правитель закончил трапезу, и вытер лицо платком.
Огибая старую стену, увидели над крышками верхушку большого дома. Вначале заблестели четыре стелы Феона. Затем, уровень за уровнем зиккурат становился всё больше и больше. На секунду скрылся за округлым особняком и снова появился, когда Масемеу и Адвазд вышли на круглую площадь.
Со всех концов города стекался народ. У здания собралось крупная толпа горожан. Подойдя поближе, правитель услышал отрывки разговоров:
Снова война? Напали на Сансарру? Когда же это кончится? – завидев Масемеу, замолкали, расходились. А потом снова шептались за его спиной. Пройдя к трёхступенчатой трибуне, взойдя и возвышаясь над людьми, сан прокричал:
- Спокойно, ещё ничего не реши ли!
Все взгляды обратились на правителя. Разношёрстная толпа поражала своей пестротой. Люди притихли, внимая словам:
- Ещё ничего не решили. Не решили. Подождите немного. – Масемеу спустился с трибуны и вошёл внутрь. Стражники его пропустили, а потом сомкнули ряда, не дав толпе проникнуть. Командир караула отошёл от строя:
- Они все его хотели расспросить.
- Пошли, покажи его. – Масемеу и командир, а за ними – Адвазд вошли внутрь здания. Длинный коридор вёл внутрь, освещаемый факелами. Хромой воин сидел в караулке, небольшой комнате сбоку от главного входа. Правитель вошёл в помещение:
- Сумех, что занесло тебя – суда?
Посланник рассмеялся:
- Так видимо боги решили.
Масемеу сел рядом на низкий стул:
- Расскажи.
-Что тут рассказывать, тебе наверное уже известно.
- подробности.
Сумех вздохнул, и в который раз начал рассказывать:
- Наш отряд патрулировал между Семлисом и Сансаррой. Зашли посмотреть царские курганы, и лоб в лоб столкнулись с врагами. Бой был быстрым. Пятеро легли тут же. Три – немного опосля. Командир приказал бежать в город, что я и сделал.
- А кто напал?
- Лаа, ругательства больно похожие.
- А как от погони ушёл?
- Мчался со всех ног – они не отставали. Спрятался за камнем, атаковал и перебил троих. В город – а там уже сражение. Решил идти сюда, передать весть.
- Молодец, теперь отдыхай – ты это заслужил. – Правитель похлопал солдата по плечу, встал и пошёл в проём. Сумех спросил:
- А помощь придёт?
- Это ещё не решили. После обеда скажут.
- Я тоже пойду!
- Останешься здесь, пока ного не заживёт, – и Масемеу вышел, оставив солдата одного.
Длинный коридор привёл прямиком к тронному залу. Шесть высоких колонн держали своды. Через большое окно в потолке пробивался солнечный свет. Здесь Масемеу принимал гостей города. Правитель прошёл дальше и поднялся по широкой витой лестнице.
На уровне воинов вышел в круглый зал. Там его уже ждали. Десяток мужей – предводителей отрядов. Каждый из них был лучшим из лучших. Все они красовались своими заплетёнными огненно-красными бородами, и такими же волосами. Сан вошёл:
- Со слов солдата, Сансарр взята в осаду.
- Откуда ты знаешь, может он шпион? – заявил один.
- Исключено, я его знаю – у него семья в том городе.
- Тогда давайте собираться, давно мы не сражались, - сказал второй.
- это точно, скоро у нас животы будут больше, чем у рожениц – заметил третий.
- Встречаемся вечером, у храма Красному солнцу. – закончил совещание Масемеу.
Командиры вышли из зала. Номенкулатор переминаясь с ноги на ногу, спросил:
- Послать за братом? Предупредить его?
- Нет, нам нужны все корабли.
***
Жарко и душно. Солнца дошли до зенита. Встали почти рядом с тонким Феоновым серпом. Красное перешло полдень. А Голубое – только собиралось.
Ладья скользила по середине широкой реки Анахиты, дарующей жизнь. Вода бурунами расходилась от бортов. Мастиретх сидел на высоком троне, наблюдая за разговорами воинов. Они шептались, не доверяя ашавану огня. И не даром – ведь тысячелетнюю неприязнь древних. Но родственных народов трудно преодолеть.
Над рекой поднималась дымка. Тяжело дышать. Пот со лба не испарялся, стекая и мешая видеть. Оттирая мокрой тряпкой лицо. Мастиретх на время приободрялся. Волосы цвета огня пришлось убрать в узел.
Ближе всех сидел командир, ветеран с выжженной лысиной и густой чёрной бородой. И поглядывал изредка на ашаван. Мастиретх подозвал его рукой, и тот, подойдя, спросил:
- Что вам угодно?
- ты никогда не видел ашаванов огня?
- Их не видел, но пришлось встречать ученика.
- Вижу, такие отметины мало что может оставить, – вздохнул, - к сожалению не все способные обучаются в наших обителях. Встречаются самоучки и просто дураки.
Ветеран сел недалеко и сказал:
- жрецы огня говорят, что вы опасны.
- Это давнее заблуждение.
- В чём?
- В силе огня.
- Какое может быть заблуждение, если в легендах такое описывается, – ветеран потряс руками над головой.
- легенды приукрашают, удивляя.
- Я даже слышал, что самые искусные ашаваны умели превращаться в огненных драконов!
- если бы так всё и было – мы бы давно уже захватили весь мир.
- но жрецы не дают вам этого сделать – они останавливают идущий от вас огонь.
- долго это им не удастся – рано, или поздно пламя войны выйдет с плато, и сожжёт мир. Мы же учёные, а не схоласты.
- Как это?
- Каждый ашаван вкладывает свою душу в познание огня.
- Нельзя познать то, что священно.
- Рассказать историю?
- Давай!
- Слышал про изгнание?
- Да, «Их было восемь. Двое ушли на юг. Двое остались в степи. Четверо поселились у реки». - вспомнил ветеран некогда зазубренную строчку поэмы.
- У нас по другому – «Двенадцать стражей хранили огонь. Двое бежали на юг. Трое пустились в степь. Четверо спрятались у реки. И трое, и трое – осталось у огня»
- А кто ещё в степь пошёл?
- Вы их не знаете. Они до сих пор живут на границах плато.
- А почему не девять? – задал риторический вопрос себе ветеран.
- У шаманов кочевников именно девять.
- И они тоже боятся ашаванов?
- Нет, уважают.
Ветеран поперхнулся:
- Как вас можно уважать?
- Они знают нашу силу и поэтому остерегаются.
- Вот. Вы всё-таки сильны! – ветеран отхлебнул из кружки и продолжил:
- А вот всё-таки… - но ашаван его перебил:
- Тихо, - Мастиретх сжимал камень на своей груди, закрыв глаза. Зрачки под веками шевелились, губы что-то шептали. Но ничего не было слышно.
Когда же открыл их, огненные зрачки сузились и казались заражёнными холодом и жестокостью. Ветеран отпрянул:
- Ашаван?
- посмотри назад!
Ветеран повернулся:
- Сзади корабль!
Команда вся вскинулась, и даже рулевой на время отвлёкся. Выше по течению плыл ещё один корабль. Отсюда он выглядел неопределенно – ладья, как ладья, только фигура заставляла спорить. Кто-то видел в ней голову кобры, а кто-то голову страуса.
А тем временем корабль приближался. Кто-то выкрикнул:
- это страус, страус!
Всматриваясь вдаль, Мастиретх тоже увидел знакомый силуэт на носу ладьи:
«За мной»
Ветеран крикнул:
- на вёсла!
Воины бросились к ручкам и стали неистово грести. Вёсла падали и опускались, толкая корабль. Нос в виде кобры рассекал воду.
- Это за тобой? – ветеран всматривался на вражескую ладью.
- За нами.
Несмотря на усилия, страусиная ладья нагоняла. За ней видны ещё две такие же. Ашаван посмотрел вниз по течению, заметил знакомый проток:
- Можно уйти в пойме, или спрятаться среди тростников.
Ветеран посмотрел туда и указал пальцем рулевому:
- Туда! Давай туда!
Рулевой упёрся в шест. Ладья поменяла курс, заскользив к узкому протоку. Воины поднимали и опускали вёсла. Хором гремела их песня:
- Эээх! – взмах, и они сделали ещё один шажок к свободе.
- Эээх! – пугливые лягушки выпрыгнули из воды.
- Эээх! – враги стали отставать.
Ветеран обратился к ашавану:
- Ты поможешь нам?
- Сделаю, всё что смогу – но вы должны точно выполнять мои приказы.
Ладья вошла в проток и стала петлять по нему. Вёсла почти касались берегов. Вскоре он кончился, и лодка выплыла в другой рукав реки Анахиты.
Мастиретх как крикнул:
- Разворот! Гребите против течения!
Кормовой пожал плечами и выполнил странный приказ. Ветеран удивлённо:
- ты хочешь взять на абордаж?
- Нет!
Ладья развернулась и поплыла медленнее. С каждым ударом вёсел поднималась выше. Проплыла устье протока.
И тут враги нагнали, выплыв следом. Они не ожидали такого манёвра и бросились к лукам и копьям. Всё застыло перед решающей битвой.
Набрав воздуха в грудь, Мастиретх крикнул:
- Аааардааз! – прогремело словно гром.
- Аааардааз! – промчалось, словно завывание бури.
- Аааардааз! – на миг замерла природа в ужасе.
- Аааардааз! – пламя вырвалось изо рта ашаван, обрушилось на вражескую ладью. Перевернула её и забросила в хрустящий тростник.
Рулевой, ветеран и воины остались. Потерев управление, и скорость, их собственная лодка поплыла по течению. Мастиретх упал на дно ладьи, и стал жадно дышать. Ветеран бросился к ашавану и спросил
- Что это, чёрт возьми, было? Магия?
А Мастиретх только прокаркал в ответ, показывая на свой рот.
Ветеран посмотрел – и действительно, нижняя челюсть неестественно широко открылась. Ашаван сел, и стал указывать вниз по течению
Ветеран понял:
- Поплыли.
Рулевой развернул ладью, а воины снова взялись за вёсла. Мастиретх встал, показывая на следующий проток. Тот был уже и глубже.
- Туда? – ветеран указал на проток, а ашаван подтвердил.
Снова поворот, и царская ладья влетела в новый проток. Через пару минут она вышла на более широкий рукав.
Ветеран хотел спросить, куда плыть теперь, когда ашаван выхватил большой топор, крякнул и с размаху срубил тонкую мачту.
- Эй! – только и успел выкрикнуть ветеран, когда Мастиретх следующим ударом пробил дно. Кинул топор, показал на берег, прыгнул в воду, поплыв туда.
Лодка стала тонуть. Ветеран и воины пребывали в ступоре, кто-то пытался выбраться из под упавшего тента. Ветеран посмотрел в сторону ашаван, и приказал покинуть ладью.
Воины быстро собрали свои припасы, и попрыгали в воду. Последним сошёл ветеран с уже полузатонувшей ладьи. Про себя он проклинал вчерашний день, когда ему довелось встретить этого безумного ашавана.

***
Солнца отражались в глазах сокола, высоко парящего в небе. Как умелый пловец, он махал крыльями. Лавируя в потоках ветра. Серебренный змеёй извивалась внизу крупная река. Тянулась пойма на многие километры вокруг. Там было всё – зелёный ковёр тростника, жёлтые поля пшеницы, фыркающие бегемоты. Лодки рыбаков и опасные, смертельно опасные крокодилы.
Слева, до горизонта уходила степь Старых равнин. Слева – тянулись Волчьи холмы, переходящие в Бумийское всхолмье.
Вечер. Красное солнце почти достигло края неба. Голубое – только приближалось. Дневная жара спадала, освобождая напористый степной ветер. Дуновения поднимали вверх пыльцу, запахи животных и людей. Но больше всего в этом времени красного заката проявляла себя кровь.
Птица летела на запах, как акула, чувствуя направление. Крупный город рос впереди. Зиккураты возвышались на холмах, окружённые свитой из домов и особняков.
Сокол сложил крылья, и ринулся вниз. Пролетел над массивными стенами. Стражники оглянулись, провожая взглядом. Людей на улицах было непривычно мало.
Внизу – округлые особняки. Залаяла собака в одном из дворов. Хищник промчался над крупной площадью, чуть не задев верхушки стел Феона, венчающих Большой дом. Молодой жрец посмотрел на птицу, оторвавшись от чистки гонга, и почесал подбородок.
По длинной улице шли люди на запад. Мальчик в толпе показал на птицу:
- Вон! Вон!
А мама ему в ответ:
- Да, да, сапсан – и мальчик проводил его взглядом.
Красный холм наполнен людьми. Словно море. Он плескался и шумел, угрожая пролится на крыши и балконы. А новые потоки всё пребывали и пребывали.
Сокол сделал круг над холмом – где-то здесь пахло кровью. Люди внизу взбудоражены, чего-то ждут. Их взоры обращены на верх зиккурата Красному солнцу. Храм трёхступенчатый, окрашенный в багровые и алые цвета. Заходящие светила придавали ему ещё более жестокий вид.
Хищник ещё немного покружил, и сел на обелиск на вершине храма. Жрецы не обращали на него внимания. Они впали в транс, и стоя на коленях, обратив руки на запад – молились.
Их молитва – без слов. Низкое ,утробное «У» звучало не переставая., теребя тайные струны души. Как будто труба надрывно пыталась разбудить древнее, неведомое чудовище.
Когда они умолкли, Масемеу встал и вышел на открытую площадку. Зелёная мантия заблестела золотыми змеями в свете солнц. Золотая кобра-корона огрызнулась. Увидев новую жертву. Царь достал ритуальный кинжал и прокричал, что бы его слышали все:
- Я даю свою жизнь в долг, тебе – бог разрушения и упадка. Прими мою жертву и дай нам победить! – и резким взмахом порезал ладонь. Сжал руку и кровь каплями пролилась. Десять человек разом перерезали глотки быкам. Вся кровь смешалась, устремившись вниз по желобу. Стекая вниз к подножию, скапливалась в маленьком пруду.
Воины подходили, набирали в ладони и обмывали свои лица. Они принимали страшный вид кровавых чудовищ. Пили хаому и пустились в пляс, расхваливая бога разрушения. Барабанщики и флейтисты задавали бешеный ритм.
Масемеу спустился с зиккурат, а сердце уже бешено стучало. Испив хаомы присоединился к воинам, пустившись сразу в пляс. Над площадью летел мотив:
«Если завтра умирать, то давай спляшем в ещё раз – если завтра умирать.
Завтра битва, завтра прольётся кровь.
А сегодня – пляши в последний раз.
Угости друга и подругу свою –
Спляши в последний раз!»
В толпе попадались девушки. С надетыми масками они были похожи на диких животных. Больше всего было газелей. Юноши же изображали охотников. Выполнив ритуал, они разбивались на пары и уходили с площади.
Стройная девушка закружилась рядом, схватила Масемеу за руку и с ним затанцевала. Маска волка скрывала её лицо. Казалось, что не он её поймал, а она – его. Сан отдался чувствам и время остановилось.
Так они танцевали, пока не скрылись солнца и не засияли звёзды. Феон снова вступил с свои права ночного хранителя.
А после…
А после – Масемеу уже ничего не помнил.

[Arhitecter]

Сообщение от Arhitecter

Случайное знакомство, спешим!

Пардон, поправил ссылку.

[DjDiversant]

ЧТ: Глава II: Возвращение в ад

Скрытый текст:

Использовав сканнер оружия, как и ожидалось, я ничего не обнаружил. Зато сканирование инструментов, показало любопытные результаты. В шкафчике обнаружился Плазменный резак, еще раритетной модели — Plasma Cutter XS 3. Старая рухлядь, но, учитывая отсутствие альтернатив, и это сойдет.

Не успел я вооружиться резаком, как за дверью послышалось заметное движение.

Похоже эти твари устали ждать и сейчас попытаются ко мне добраться. Это было очевидно, как в классическом фильме ужасов.

Теперь камеры наблюдения четко отображали любое движение в радиусе обзора, и все это было на голограмме моего КПК. Я хоть и был как в том кошмаре, но уже не был беззащитен, и четко знал свои дальнейшие действия.

Для начала взял в руки Резак и попробовал прицелиться, немного тяжелее обычного пистолета, но вполне возможно прицелиться, плюс девайс подсвечивал цель двумя зелеными лазерами.

Перезарядка происходила с помощью одноразовых энергетических батарей, или от станции подзарядки.

На голограмме моего КПК постоянно мелькали человекоподобные существа, с какими-то отростками, что начинались за спиной, на лопатках и висели над головами тварей, демонстрируя свои костяные лезвия на показ и внушая ими страх в своих будущих жертв.

Черт, да эти твари прямо вылитые монстры из моего кошмара, как такое может быть?

Но больше времени на раздумья не было.

Как только движение прекратилось, и они исчезли из поля зрения, я начал действовать.

Держа оружие наперевес, я осторожно разблокировал дверь и перевел КПК в режим ожидания, при малейших признаках тварей, он активируется.

Очень надеясь на плохое зрение тварей в темноте, я выключил все источники света на своих приборах. Почем зря.

Не успел я отойти от двери, как в стороне послышался громкий рев тварей. Те, особо не ожидая, сразу рванули в мою сторону.

- КПК, полная освещенность! - тихо сказал я.

И в тот момент все вокруг меня в радиусе 10-15 метров, стало видимо как днем.

Тогда в той темной рубке управления я выяснил одно: эти твари прекрасно видят в темноте.

Но мне нужен был этот свет.

Через пару секунд из кромешной тьмы, на мой свет вырвалась первый монстр.

Увидев этого уродца, я прицелился, и, нажав на спусковой механизм, отстрелил монстру руку.

Но тот даже не остановился, и, не сбавляя темпа, приближался ко мне.

Выстрел, еще один. И тварь мертва.

- Живучие твари, — сказал я себе.

В голове пронеслась знакомая мысль: разве это на самом деле происходит?

Но я быстро избавился от серых мыслей. И принялся действовать.

Остальные твари уже были на подходе, и я что есть духу, рванул к лифту.

Набрав на консоли консоли "вызов лифта", я глянул на индикатор зарядов. Оставалось 5 выстрелов — не густо. Учитывая количество монстров, то мне оставалось надеяться лишь на чудо.

За спиной послышались тяжелые шаги, и ужасные утробные звуки, лифт уже подъезжал...

[Enzim]

Так и есть, Dead Space. Только не страшно. Прибавить к вышесказанному нечего, но пара моментов улыбнула:

послышалось заметное движение.

Или слух у героя развит чрезмерно, или видит через дверь

я выключил все источники света на своих приборах. Почем зря.

Тут, наверное, "причем")

нажав на спусковой механизм, отстрелил монстру руку.

Если это Резак, то правильнее будет "отрезал".
Ну и с запятыми и наречиями прежняя ситуация.

[DjDiversant]

Enzim,
Все, на следующий рассказ беру тебя в редакторы!)

Интересно, какие элементы ты считаешь ужасными в рассказах?

С другой стороны это первый мой рассказ, так что мне интересны как недочеты так и светлые стороны, на будущее.

[[Mr. Ki.D.]]

DjDiversant,
я считаю, что для первого рассказа хорошо, но именно для первого. Вы сами в будущем поймете над чем нужно работать) Через пару рассказов)
На мой же взгляд В основном нужно уделить внимание пунктуации и речевым оборотам, сюжет неплох.

[Enzim]

DjDiversant, Не сочти за грубость, я вовсе не пытаюсь тебя залажать, но простое описание игрового процесса не вставляет. Мало окружения. Переживаний. Размышлений. Только экшн. Прости, но скучно.
ЗЫ. И если это Dead Space, где кровища и крупнопанельное описание жутких монстров?)

Добавлено через 22 часа 38 минут
Teos Megalio, Драгоценный камень. Большой, пока грубо ограненный. Играет гранями сравнений. Некоторые чересчур остры, режут глаз, другие останавливают взгляд. Иногда что-то проступает внутри, но тут же прячется за внешней неряшливостью. Хочется отколоть кусочек тут, отшлифовать там... но владелец справится лучше. Если захочет. Но попробовать стоит.