К
ризис ли государственных долгов, бюджетное ли сжатие — называйте как хотите, но Европа уже помаленьку, страна за страной, приступает к затягиванию поясов, США или, скажем, Япония приступят чуть позднее — процесс пошёл. Корпорациям указали, что арифметику никто не отменял, ещё два года назад; государства постигают этот урок сейчас. Жизнь в кредит, ставшая едва ли не синонимом жизни вообще, не кончается, конечно, но входит в гораздо более узкие берега. По одёжке протягивать ножки предстоит решительно всем — и лучше делать это поскорее.
Вот читаем в репортаже из Междуреченска («Русский репортёр», № 19), как, с негодованием говоря корреспонденту о финансовом положении горняков, молодой шахтёр Сергей объясняет, что почти каждый из его товарищей тащит на себе ещё и выплаты по нескольким кредитам: «Люди же хотят жить по-людски. Вот я брал первый кредит на свадьбу: хочется ведь, чтоб операторы были, фейерверки, белое платье…» Невесёлый комизм этих запальчивых слов, увы, не уникален. Я раз за разом слышу от социологов, как плохо наши сограждане умеют планировать будущее, как часто они решают брать кредиты не вполне рационально — и начинают понимать всю тяжесть долгового ярма, только уже безвозвратно на него подписавшись. Когда речь идёт, допустим, об ипотеке, такое поведение бывает можно объяснить крайней остротой нужды: ну негде жить, негде растить детей, аренда жилья оскорбительно дорога и (или) не решает проблемы — поневоле впряжёшься в любую кабалу. Но когда речь идёт об «операторах и фейерверках» или о том, чтобы машина была не хуже, чем у соседа… Нет, лезть в долги и с этими целями — никак не преступление, но когда такой дебитор горячо сетует, что у него «на жизнь остаются копейки», он являет миру только достойную сожаления — как бы помягче сказать? — незрелость ума.
Но боюсь, мы — страна или, если угодно, суверенный народ России — не вправе милостиво улыбаться над горячим Сергеем. Потому что мы изо всех сил стараемся вести себя точно так же. Рассмотрим лишь один пример: три тома общим весом в семь килограммов, содержащие заявку России на право проведения мирового чемпионата по футболу в 2018 или 2022 году. Как вы думаете, во сколько нам обойдётся этот праздник жизни, если нам удастся его себе выхлопотать? Вот и я не знаю: цифр никто не называет. The Times на днях сообщила, что за нашей заявкой стоит «практически неограниченная помощь» российских олигархов и «Газпрома» и что «общая сумма, которую Россия может потратить на организацию ЧМ, составит от 180 до 550 млрд долларов» (цитирую по «НГ»). Цифры, разумеется, бредовые: англичане, для которых заявка Москвы стала основным конкурентом, — не самый надёжный источник информации. А надёжный где? Весной, помнится, мелькала полуофициальная оценка в 6 млрд долларов, но это тоже несерьёзно: в похожую сумму, по нынешним стандартам, должна влететь только постройка необходимых стадионов — и то без учёта нашей манеры кратного превышения начальных смет; а ведь в семи килограммах заявочной книги обещано многое и помимо стадионов. Кто-то из знающих людей говорил, что на ЧМ-2018 России придётся потратить даже больше, чем на Сочи-2014. А на Сочи сколько? Говорили вроде о десяти бюджетных миллиардах, потом Степашин сообщил, что выходит вдвое дороже, правильный ответ мы узнаем только post factum, и то не сразу. Так что осторожная оценка трат на ЧМ могла бы выглядеть так: от пятнадцати — вверх. Важно помнить, что деньги это будут (во всяком случае, те, что из казны) — кредитные, поскольку бюджет во всё время подготовки к ЧМ будет дефицитен. И государство будет занимать на внешнем рынке, по оценке Кудрина, от 10 млрд в год: год-полтора страна будет лезть в долги — и долго потом с долгами расплачиваться — исключительно ради проведения ЧМ-2018.
Что же мы получим за эти деньги? В точности по шахтёру Сергею: операторов и фейерверки. Мы будем не хуже людей — буквально. Министр спорта Мутко так и говорит: мол, ФИФА идёт в Африку и Азию, стараясь расширять границы футбола, — пусть же придёт и к нам. Продолжит ли ФИФА свои цивилизаторские походы в наступающей эпохе затянутых поясов, я предсказать не возьмусь, но мы за её приход к нам как-то несуразно переплачиваем. Что построенные для ЧМ стадионы пригодятся и потом, это правда. Ну так неясно, кто мешает их строить — не там, такие и тогда, какие годятся для ЧМ-2018, а там, такие и тогда, какие нужны гражданам. Например, в Саранске — при всём к нему уважении — суперсовременный футбольный стадион едва ли жизненно необходим, а просто стадион, наверно, можно построить. Да и деньги на него будет легче найти, если не делать бессмысленных трат со срочным возведением в том же Саранске целой грозди разнозвёздных отелей, обучением персонала для них и пр. Всероссийский прилив воодушевления, который предвидит от успеха нашей заявки гендиректор Заявочного комитета Сорокин, вероятно, в какой-то мере возможен, но стоит ли он 15 миллиардов долларов? Этот вопрос следовало бы пристрастно обсудить, если бы эти деньги у нас были, — и его, по-моему, даже не стоит обсуждать, раз эти деньги нужно занимать.
Это то же показное потребление, за которое справедливо поносят нашу элиту, — даже хуже. Самый удалой из рентных нуворишей не станет покупать миллиардных игрушек при текущем дефиците — вместо остро необходимых вещей. Далеко не ходить: только что президент Медведев признал в Дагестане, что подушевое финансирование школ не должно «механически действовать» на Кавказе, поскольку-де это может породить «очень опасные тенденции». Так разве оно не породит столь же опасных тенденций, механически действуя в Центральной России? На Кавказе ушедшего из аула учителя может заменить ваххабит — в тамбовской или ивановской деревне его с неменьшей вероятностью заменят пьянство и деградация. Идущая сейчас реструктуризация бюджетной сферы и так вызывает слишком много вопросов, и ссылка на необходимость экономии средств далеко не все эти вопросы снимает; едва ли будет благоразумно одновременно с жёстким перетряхиванием социалки устраивать на заёмные миллиарды — фейерверк.
24.05.2010, 11:35
