[Eversleeping]

Проза (лат. prosa, от prōsa — прямая, простая, из proversa — обращённая вперёд) — устная или письменная речь без деления на соизмеримые отрезки — стихи; в прозаических произведениях текст не разбивается на ритмические группы, предложения идут одно за одним.

В данной теме любой молодой талантливый автор может поделиться с читателем своими творческими изысканиями. Предпочтительная форма для разбора в этой ветке – малая проза (1-2 авторских листа).
Разрешается сделать дабл-пост, если ваш рассказ превышает по объему максимально разрешенное для одного сообщения количество символов.
Прозу в более крупной форме – повести и, возможно, даже романы – рекомендуем публиковать в спец-разделе Арт-Кафе.

Скрытый текст:

В типографских терминах, 1 авторский лист – 40 000 печатных знаков (включая пробелы между словами, знаки препинания, цифры и т. п.). Как правило, один авторский лист — это 22-24 страницы текста, напечатанного через 2 интервала между строками на пишущей машинке или напечатанный 12 кеглем с помощью компьютерной техники.
6-8 авторских листов – это крупная повесть, дальше – уже роман. 10-12 авторских листов – минимальный объем романа, который могут рассматривать в издательстве

В данной теме приветствуется:

• Публикация своих рассказов на любые темы и в любых жанровых направлениях (с оглядкой на правила форума и конституцию РФ!);
• Детальный разбор публикуемых произведений;
• Любое корректное обсуждение произведений.

Авторы лучших рецензий, как и лучших произведений, будут поощряться!

Не приветствуется:

• Публикация больших объемов текста без спойлера;
• Публикация ссылок на свои произведения на сторонних сайтах;
• Нытье в духе «Ой, никто не обратил внимания на мою работу Т_Т» (Совет: интересуйтесь тем, что пишут ваши «коллеги по цеху», тогда и они будут интересоваться вашими работами.)

Особо не приветствуются неконструктивные разборы.

О них – отдельной строкой. Сообщения в духе «Круто», «Все плохо», «Мне (не) понравилось» без хотя бы какой-то элементарной расшифровки с пояснением, почему, будут караться предупреждением за флуд.

Рецензии в стиле «Интеллектуальный сноб»:

Вы знаете, на первый взгляд, вашему тексту не хватает глубины. Впрочем, на второй взгляд все еще хуже - исчезает не только оная, но и многие другие, более прозаические вещи. Посудите сами - картонные герои чего-то хотят, о чем-то страдают, что-то даже пытаются сделать, но при этом вы сами не понимаете, зачем. Вам захотелось, и ваши герои страдают. Весь текст пронизан этим "вам захотелось". В нем нет более никакой причины для нормального читателя знакомиться с ним.

Все рецензии в схожем ключе будут также караться как флуд, если их авторы откажутся предоставить нормальную критику на произведение.

Сильно не приветствуется оверквотинг. Совершенно не надо цитировать каждое предложение критикуемой работы, где вам что-то видится «не так». Орфографические и пунктуационные ошибки – то, что вполне допустимо обобщить без перечисления. Издевательское комментирование каждой цитаты – тоже не лучшая модель поведения.

Рекомендуется:
Настоятельно рекомендуем вам, дорогие авторы, перечитывать свои произведения перед публикацией. Даже самую прекрасную идею могут не оценить, если она будет подана с огромным количеством ошибок. Более того, подобная работа может быть «награждена» предупреждением за безграмотность.

Пишем, читаем, советуем!

["The Heavy"]

Тараканы

Скрытый текст:

Тараканы странные существа: убьешь одного - появятся два, убьешь два - появятся 4, убьешь 4 -появятся 8, убьешь 8 - появятся 16 , убьешь 16 - появятся 32, убьешь 32 - появятся 64, убьешь 64 - появятся 128, убьешь 128 - появятся 256, убьешь 256 - появятся 512, убьешь 512 - появятся 1024. И каждый жирнее другого, больше и страшнее, и это вовсе не один малюсенький таракан. Да, 1024 таракана это уже не один таракан, и убить их всех весьма проблематично. А с какой, дескать, стати? Я ведь не хочу убивать тараканов, более того, я даже не хочу знать про тараканов, и видеть их. Я тараканов не видел, и ничего не знаю. Что за тараканы? Это тараканы!? Нет! Это не тараканы, я не знаю что это. Я ничего не знаю. Я ничего не хочу слышать, я не верю в тараканов, я тараканов не видел, я ничего не знаю. Я не убивал тараканов, ведь я о них ничего не знаю, и их никогда не видел. А не видел я их, потому что я в них не верю.

А помимо тараканов? А вот как с тараканами – сериалы по телевизору: посмотришь один - появятся 2, посмотришь 2 - появятся 4, посмотришь 4 - появятся 8, посмотришь 8 - появятся 16, посмотришь 16 - появятся 32, посмотришь 32 - появятся 64. А дальше ты уже не смотришь сериалы, у тебя нечем их смотреть и нечем их воспринимать, да и жизнь так быстро пролетела, тебе уже 52, и об этой самой жизни ты ничего не знаешь, а только делаешь вид. А на самом деле ты - знаешь жизнь: ты столько раз любил, ненавидел, предавал, рожал, плакал, ругался, истерил, забавлялся, уничижался, возвышался, смеялся, негодовал, целовался, дрался, раздевался, признавался, врал, любил… Ты все это знаешь, и знаешь как это делается, потому что сам делал, ты ведь смотрел столько сериалов. А сам такой весь из себя самозабвенный, дескать, я! А с какой стати? Нет, все же, ты все это делал и прожил кучу жизней, да ты получается еще и актер! А потом ты задумался, а надо было стать актером, мама дорогая, сколько всего ты бы мог сделать! А что бы ты сделал, ты же смотрел все эти сериалы. А сделал бы ты такой же сериал, где ты бы ненавидел, предавал, рожал, плакал, ругался, истерил, забавлялся, уничижался, возвышался, смеялся, негодовал, целовался, дрался, раздевался, признавался, врал, любил… А тогда какая разница? ТЫ смотрел сериал, или ТЫ его СОЗДАВАЛ? А с какой, дескать, стати я должен его создавать, зато я создал себя, вот он я, неповторимый. А что за сериалы? Не знаю я никаких сериалов, я их не смотрел, я не знаю что такое сериалы, я не верю в сериалы. Сериалов нет и точка. А с какой стати? Я сам себя создал, вот он я. И прожил я отличную жизнь без всяких сериалов.

А вот искусство, как тараканы. Появилась певица, посмотрел и послушал ты певицу, и появилось четыре певицы. Потом появилось еще 4, а потом 8, а потом еще 3, а плюс ко всему еще 3 певицы и 1 певец. А потом появился еще певец и 4 певицы, а потом еще певица и 5 певцов, а потом 2 певца. А потом эти певцы и певицы размножаются, и у них появляется еще 1 певица, а потом еще 2 певца, а потом еще 8 певиц, и 2 певца, а потом еще 1 певица и 2 певца. А потом певцы-родители, передают песню певцам-детям, передают внешность певцам-детям, и мозги певцам-детям, и одежду певцам-детям. А все эти песни, которые певцы-родители передали певцам детям, и внешность, и все остальное, они получили от своих певцов-родителей, которые так же появлялись от других певцов-родителей. А у первых певцов-родителей уже не было певцов родителей, потому что размножаться они не могли, потому что было некогда. Они писали песни, шили одежду, строили дома, приобретали мозги вместе с пищей и водкой по 20 копеек. И писали песни они все про это, как они шили одежду, строили дома, приобретали мозги вместе с пищей и водкой по 20 копеек. А потом эти певцы-родители, у которых не было певцов-детей, пели друг другу эти песни, когда вместе пили водку по 20 копеек. Но вот они уже построили дом, сшили одежду, наелись пищи и водки, и делать им было нечего. Они пошли петь свои песни младшим певцам, и взяли с собой водку за 20 копеек, а песни эти, надо сказать смутили младших певцов, и они не пели свои песни, потому что песни старших певцов были лучше, и стали они петь песни старших певцов. И одежда, и дом, и мозги были лучше у старших певцов, тех самых певцов, у которых не было певцов-детей.

Так и повелось, старшие певцы все помирали, а младшие певцы пели их песни, ели их еду, жили в их домах, пользовались их мозгами, и становились певцами-детьми, тех певцов-родителей, от которых появилось все песни и, и все остальное. И дети-певцы поют песни родителей-певцов их родителей-певцов. Водка за 20 копеек, правда, уже не в моде, но песни одинаковые. Вот что такое искусство: песни все те же, а водку за 20 копеек пить не модно.

А что еще помимо тараканов? А новости вот, как тараканы, посмотришь где самолет разбился, террористы захватили контору, Африка с голоду пухнет, в политиков ботинком кинули, трава наркотик, пиво радость, детей не усыновляют, кругом все от СПИДа помирают, свинячий грипп хрюкает, Арктика тает, в новый год пожары, застрелили мамонта, бандиты торгуют мясом кошек, беляши из фольги, водка из картона, оливье цианистый калий, милиционер повесился на ремне обвиняемого. Посмотрел одну такую новость, появилось 2 новости, посмотрел 2 такие новости, появилось 4, посмотрел 4, появилось 8, посмотрел 8, появилось 16, посмотрел 16, появилось 32, посмотрел 32 и появилось.. нет, не 64, а 4096, посмотрел 4096, и появилось.. Нет не 16.777.216, а 211.212, а почему не 16.777.216, спросишь ты? А потому что 211.212 это последнее число, больше чисел и не будет. Об этом в новостях говорят, посмотри, на каждом канале. А еще там говорят, что самолет разбился, террористы захватили контору, Африка с голоду пухнет, в политиков ботинком кинули, детей не усыновляют, кругом все от СПИДа помирают, свинячий грипп хрюкает, Арктика тает, в новый год пожары, застрелили кого-то, бандиты торгуют мясом кошек, беляши из фольги, водка из картона, оливье цианистый калий, милиционер повесился на ремне обвиняемого. Да еще много чего говорят, новостей-то всяких вон как много, разных-разнообразных. Только они никакие не разные, как это не разные, спросишь ты? А вот так не разные, потому что , посмотришь где самолет разбился, террористы захватили контору, Африка с голоду пухнет, в политиков ботинком кинули, трава наркотик, пиво радость, детей не усыновляют, кругом все от СПИДа помирают, свинячий грипп хрюкает, Арктика тает, в новый год пожары, застрелили мамонта, бандиты торгуют мясом кошек, беляши из фольги, водка из картона, оливье цианистый калий, милиционер повесился на ремне обвиняемого. Посмотрел одну такую новость, появилось 2 новости, а кто-то еще посмотрел новость и уже 1+1 = 2 * 2 4, а потом 16, а потом 256, в потом 65.536. А на земле людей много, так что не 1+1 получается, а три миллиарда + три миллиарда умножить на два, получается 12 миллиардов. А я не о людях говорю вообще-то, я о новостях, так вот появляются миллиарды новостей, но только на Земле больше чем 211.212 числа быть не может, поэтому все новости одинаковые, просто гоняют по кругу, как любимую песню всех людей Земли. Получается такой Гимн человечества, но только не больше 211.212 раз, потому что больше чем 211.212 числа на планете нет.

А потом ты просыпаешься дома, и вспоминаешь все эти новости, и как страшно жить с этими тараканами, сериалами, новостями, певцами-клонами, и вообще людьми. А что такое, в самом деле, с какой, дескать стати? Не буду я тараканов убивать, ведь их станет больше, а потом еще больше, и еще больше, да и сериалы я не смотрю, да и музыку я не люблю, а новости… мне это все не интересно! И не забивайте мне голову всякой ерундой! Я ничего не знаю, я ничего не видел. Я ничего не видел, потому что я во все это не верю. Этого всего нет и точка. И Я ничего НЕ ЗНАЮ. И вообще, у меня нет времени об этом думать! У меня новости, сериал, певица, и еще с тараканами надо разобраться. И помните, я во все это НЕ ВЕРЮ!

При создании текста был использован калькулятор Windows.
Ни один деятель искусства, ни одна новость, ни один сериал, при создании этого текста не пострадали.
Пострадали только тараканы, потому что текст - про них.

[Urevan682]

Сообщение от "The Heavy"

Я в это не верю!

Чем-то напомнило Хармса... причём я сомневаюсь, что точно знаю: плюс это или минус?
А если серьёзно, то подобного творчества на просторах сети видимо-невидимо, как отдельных и бессвязных выкриков с мест, так и более глубоких вещей в плане владения языком и проработанности позиции автора по отношению к описываемому.

[Темные очки]

Сообщение от "The Heavy"

Тараканы

Если вдруг вам будет внезапно интересно и мое мнение, можете прочесть его под спойлером.

Скрытый текст:

Позволю себе определить ваше произведение к жанру "эссе". Так вот, писать эссе, вопреки широко распространенному мнению, куда сложнее, чем хорошо построенное сюжетное сочинение, которое многие считают чем-то уму непостижимым. Написание эссе - это почти искусство, ведь эссе - это, по сути своей, не особо структурированный поток авторского сознания, и чтобы оно получилось хоть сколько-либо ценным, автор очень четко должен передать, чего он хочет, о чем он вообще глаголет. Вы начали с тараканов. Вы закончили тараканами. Можно прочитать первый абзац и последний абзац, потому что в основной части текста неимоверно трудно продираться через ваш забор из цифр. В первом абзаце, положим, можно простить, это прием такой у автора. Но потом одна и та же шутка начинает повторяться из раза в раз, и соль теряется. В том же первом абзаце количество чисел можно было сократить уже порядочно: любой школьник, доживший до информатики, знает, что два в десятой степени - 1024, можно так тщательно не прописывать. Если много-много раз подряд говорить какое-то одно слово, неважно, какое, то уже вскоре мы вообще забываем, что оно исходно значило, просто говорим уже бессмысленный для себя набор звуков. Так и у вас получается в тексте - цифр так много, что это просто бессмысленный набор цифр, а не числа, в которые вы какое-то значение все-таки вкладываете. Было бы в данном случае, ИМХО, более удачной фишкой писать все те же числа прописью, окрас легкого, но стабильного издевательства над читателем в определенной мере имеет свой шарм. Этого шарма я могу посоветовать добавить в тело вашего эссе, тогда оно будет относиться к более высокой подкатегории "видимо-невидимо". И, несмотря ни на что, выделение слов заглавными в литературе считается моветоном. В общем, на троечку работка, я смею сказать, но все можно исправить...

[Темные очки]

Заглохла как-то тема, вот, думается мне, отчего бы не оживить малость.
Кто пойдет под спойлер - тем предупреждение: ничего убер-серьезного вы там не увидите, не надейтесь, это простая пьеса абсурда, и читать ее надлежит с частично отключенным мозгом.

Скрытый текст:

ВЫ ПОВТОРЯЕТЕСЬ

Пьеса в одном бездействии.

Бездействующие лица

Преображенский
Шурик
Тамарочка
Следователь
Буцефал

Действие первое и для кого-то, возможно, последнее

Палата. В углу на вешалке – доспех. Шурик в пижаме лежит на кушетке, вдумчиво рассматривает потолок.
Из-за сцены слышатся голоса, на середину сцены выходят Преображенский и Тамарочка. Преображенский страдает одышкой, Тамарочка чистит ногти иглой от шприца.

Преображенский: …таким образом поведение нашего пациента не то что оправдано, а более того – совершенно адекватно обстоятельствам! Ведь в древней Греции, как вы знаете, не было, простите, сортиров в нынешнем понимании.
Тамарочка: Если все древние греки начнут мочиться на клумбы в центре города, у нас настанет разруха, и сможем ли мы тогда считать себя прогрессивным человечеством, сможем ли мы тогда без стыда гордиться тысячами лет цивилизации?
П: Тамарочка, помилуйте, о чем вы? (тяжело дышит, останавливается) О какой цивилизации, о каком прогрессе вы можете говорить, когда мы при всем этом прогрессе продолжаем вместо того, чтобы доверять галоперидолу, играть в детские игры и всячески, простите, попустительствовать?
Т: (увлечена маникюром) Коли так, профессор, застегните ширинку.
П: (спохватился) И правда же, ни к чему себя распускать в мелочах… (застегивается) Так вот, Тамарочка, я вас спрашиваю, какого черта?
Т: Простите?
П: Какого черта, говорю, Тамарочка…
Т: (перебивая) Ах да, действительно, я с первого раза не расслышала…
П: Какого, Тамарочка…
Т: (снова перебивая) Профессор, вы начинаете повторяться!
П: (сердито) Да не перебивайте же, где ваши манеры? Какого… Что за напасть снизошла на нас, что профессионалы своего дела коллективно тронулись и перестали отличать простого древнего грека от шизофреника и, что хуже, от обычного идиота?
Т: Шизофреники весьма коварны, профессор, а идиоты уж и подавно. Помню вот, в ту среду было со мной – шла по улице, и налетел на меня какой-то охальник…
П: С непристойными предложениями?
Т: Но я отказалась! (гордо выпрямляется)
П: По глазам, Тамарочка, вижу, что согласились.
Т: Неправдочка ваша, не сразу. Не нужны мне были его сковородки.
П: (удивился) Что же непристойного в сковородках?
Т: Так вот и говорю же я, профессор, идиоты коварны! До сих пор не могу понять, в чем же он меня обманул… (за дверью кашляет Шурик) Кажется, наш больной пришел в себя.

Профессор и Тамарочка заходят в палату. Шурик садится на кушетке.

П: Александр?
Ш: Ага.
П: Македонский?
Ш: Ага.
П: Я профессор Преображенский, если вы не помните.
Ш: Ага.
П: А это Тамарочка, если вы не помните.
Ш: Ага.
П: А вы другие слова знаете?
Ш: Ага.
Т: (в сторону) Поразительно…
П: Вы повторяетесь.
Ш: Ага. Быть иль не быть — вот в чем вопрос.
Что благороднее: сносить удары
Неистовой судьбы — иль против моря
Невзгод вооружиться, в бой вступить
И все покончить разом… Умереть…
(замолкает на мгновение, приседает в книксене)
Вам достаточно?
Т: Ага…
П: (закашлялся; в сторону) Поразительно… (Шурику) И давно это у вас?
Ш: Да вот, сколько себя помню, всегда страдал от каких-то незнакомых голосов… К слову, голоса в вашей голове меня беспокоят.
П: Да? Меня же они, напротив, успокаивают. Быть или не быть? Я бы предложил, например, быть.
Ш: Буду.
Т: (оторвалась от маникюра) И я буду. А что предлагают?
П: Утренний галоперидол, Тамарочка.
Т: Да, что-то я отвлеклась. Ступай, отравленная дрянь, по назначенью! (подходит к Шурику, бесцеремонно всаживает шприц. Шурик взвизгивает и вскакивает)

В окно засовывается недовольная конская морда. Буцефал сурово осматривает палату.

Б: Почто орешь, блаженный?
Ш: Да вот, судьбы сношу удары. Ужель прикажешь мне, хозяину, заткнуться?
Б: Пожалуй, было бы недурно. Впрочем, раз уж разбудил, так что теперь поделаешь… (нюхает горшок с геранью на подоконнике, смачно чихает)
П: (с великим удивлением глядя на говорящего коня, Тамарочке) Тамарочка, еще один, пожалуйста. (Тамарочка уходит. Преображенский — Шурику) И давно у вас это?
Ш: С детства. Встану, знаете, поутру, сяду на иголку, заору, а тут Анацефал просыпается…
Б: (оторвался от пережевывания герани) Сколько раз тебе, блаженному, твердить, что я Буцефал? Бу-це-фал. БУ! БУ! (надрывно ревет)
Ш: Уймись же ты, болезный. Задайте ему, кто-нибудь, овса!
Б: Зачем овса? Я сам большой уж, справлюсь… (забирает герань, скрывается. Из-за сцены время от времени доносится чавканье)
Ш: Так вот, говорю, встану поутру, а там – они. Они повсюду. И развился у меня с детства такой, знаете ли, панический страх перед этим всем, я даже, право, называть вслух боюсь… Ни поесть, знаете, ни поспать, ни в сортир, извините… Вот, видите сами, до чего дошло со временем…
П: Нельзя, право, так запускать болезни, батенька. Так ведь можно и лишиться…
Ш: А я лишался! Лишался годами, вечно, постоянно, ещенощно терпел лишения, и кто бы только проявил сочувствие – а нет же! И только тварь эта – знай себе ржет…
П: (записывает) Угнетения, издевательства с раннего детства… (Шурику) Скажите, а отец к вам, простите, в детстве не… не приставал?
Ш: Приставал! Приставал! Будешь, говорит, полководцем, царем, политиком… проще было, знаете, согласиться, чем упорствовать…
П: (записывает, бормочет) Интересная складывается картина. Вот как, простите, докатились вы до жизни такой…

Появляется Тамарочка, объявляет о приходе следователя. Приносит лекарства. Входит Следователь.

С: И здравствуйте?
П: И здравствуйте.
Ш: (угрюмо) И здравствуйте же.
С: (Преображенскому) А кто это у нас порядки нарушает? (игриво) Кто это у нас на клумбы писает?
П: (разворачивает следователя за плечи, лицом к Шурику) Господин хороший, больной, простите, – там.
С: (Македонскому, еще игривее) А кто это у нас порядки нарушает? Кто…
Ш: Вы повторяетесь.
С: Да, и правда. Так, собственно, кто?
Ш: Вы пришли у меня об этом спрашивать?
С: Да.
Ш: Тогда вынужден, извините, не обессудьте. На клумбы мочатся решительно все! Кошки, собаки, пьяные, в том числе… осметьте фронт работ! Как планируете сузить круг подозреваемых?
С: (внимательно осматривая Македонского) Вы собака?
Ш: Нет.
С: Кошка?
Ш: Отнюдь, и пьян я тоже не был.
С: И чем вы можете объяснить свое непристойное поведение?
П: (вмешивается, протягивает следователю «конспект») Ознакомьтесь, пожалуйста. У больного панический страх перед шпингалетами.
С: (Шурику) И давно у вас…?
Ш: (закатывает глаза) С детства же… (напевает) Люблю я шпингалеты, хоть говорят: они меня погубят…
Б: (снова сунул морду в окно, тихонько подпевает) Люблю я шпингалеты, хотя моя невеста их не любит…
С: (в ужасе смотрит на говорящего коня)
Т: (ненавязчиво, Преображенскому) Да-да, я поняла!
П: (Македонскому) Надо, батенька, лечить…
Ш: Спасибо, мне вполне комфортно. Люблю, знаете, на свежем воздухе выйти в поле поутру и…
С: Избавьте от подробностей. Почему вы боитесь шпингалетов?
Ш: (трагически) В них — смерть моя! (в зал) Гадалка как-то в прошлом сообщила отцу великому, почтенному Филиппу, что боги злые так распорядились, что смертью сыну будет шпингалет. И вот живу, дверей не запирая, не отворяя окон, (сбивается) боюсь зайти, простите, даже в сортир – везде они, они, постылые железки, что гибелью грозят мне верной… твердила та колдунья – уколется, де, мальчик при шитье – и сон его внезапно одолеет, который уж прогнать не суждено, и только принц прекрасный спасти его способен будет, впрочем…
П: (записывает) Шизофазия. Запущенная.
Ш: (продолжает так же трагически) Ходил тут слух, что на дубу великом, у верха самого висит в цепях сундук. В нем утка уж не первый год томится, лишь богу всемогущему понять дано, как эта тварь еще не задохнулась: вестимо, кто-то дырок насверлил. А в утке – заяц, что еще смешнее, и не понять мне, как туда он уместился, но отчего-то вновь Всевышний прикололся, и внутри зайца поместил яйцо. В яйце, как можно догадаться, шпингалет, на кончике которого…
П: Тамара! Чтобы два раза не ходить… (Македонскому) Так где, говорите, дуб?
Ш: Что вы имеете в виду?
П: Будем клин клином вышибать. (Следователю) Будем проводить иппотерапию. Там где-то конь припаркован, езжайте.
Б: Я категорически возражаю.
П: Ты – конь, и права слова не имеешь.
Б: Тьфу! (сплевывая на пол палаты) Все мной помыкают… Никто меня не любит…
Ш: (Буцефалу) Я! Я тебя люблю, мой верный конь!
П: (бормочет, записывает) И репаративную…
Б: Тьфу! (сплевывает снова)
Т: (Буцефалу) Вы повторяетесь.
П: (Тамарочке) Вы тоже.
С: (гладя Буцефалу морду) Ну что, на посошок, и я поехал?
П: Пожалуй, да… Тамарочка?

Тамара ставит всем по уколу. Следователь седлает коня и выезжает. Македонский и Преображенский укладываются на кушетку и рефлексируют.

Занавес.

[Valar]

А сам не буду - никому до этого дела нет.

Ну, не то чтобы никому, мне бывает интересно почитать
Кстати по делу.

MR.IVAN, очень трудно читать. Много стилистических ошибок.
Уже в первом абзаце можно найти как минимум три ошибки. Не прибавляет тексту красоты и множественные обороты и метафоричность текста, местами делающие текст чересчур громоздким, чаще просто запутанным.
Весь текст цитировать мне, честно говоря, лень, поэтому обращу внимание на те предложения, которые почему-то вызвали у меня наибольшее негодование.

Из соседней квартиры вышла та добро деятельница, которая отдала ключи молодому человеку.

Из соседней квартиры вышла та добро деятельница, которая отдала ключи молодому человеку.

У женщины не вызвало подозрений, то что кто-то назвал её имя и она спокойно окончила схватку с китайским кроссвордом. Внезапное беспокойство заставило всеми мыслями обратиться к юноше.

Здесь какое-то несоответствие или мне только кажется?

я могу придти позже

сам найдешь в чем ошибка?
Есть претензии и к тексту в целом вернее, к дейтсвиям персонажей, их поведению, в частности поведение этого мужчины:

-Что вы… Кто этот парень?- из соседней квартиры справа вышел рассудительный мужчина в очках,- У него кровь, пусть пройдёт ко мне, сейчас я ему осмотрю рану.

Таких невнятностей и неровностей достаточно много.
Много и грамматических ошибок, заострять внимания на них не буду, на одну и так уже указал. Просто перепроверяй свой текст хоть изредка.

Он не помнил прикосновения ветра, забыл вкус хлеба. Он не видел ни солнца, ни луны уже много лет. Неизвестно, как он вообще выжил здесь, в этом богом забыто подземелье.

Этот отрывок мне жутко напомнил ВК >_>

[MR.IVAN]

Просто перепроверяй свой текст хоть изредка.

Перепроверял и не раз.Грамматических ошибок просто не замечал, а стилистических,видимо,не хотел замечать.

[Nuttery]

Сообщение от Valar

Этот отрывок мне жутко напомнил ВК >_>

Голлум детектед
Кстати, когда писал, о нем не думал, да)

[Urevan682]

Маленький отрывок.

Скрытый текст:

Печать четвёртая: Кровавая баня в "Принцессе бурбона".

По версии Ричарда Трентона Чейза Апокалипсис уже давно наступил. Просто никто этого не заметил. Человечество попросту пропустило Судный День и многочисленные духовники различных конфессий всё продолжали обнадёживать свою паству байками про загробный Рай.
Однажды в детстве Ричи видел сон, где к нему в руки попала тайная книга, "Золотой Икар". В книге была всего одна страница с текстом, заглавная. Всё остальное занимали жуткие фотографии: младенцы с врождёнными уродствами, обезображенные трупы солдат, жертв терактов, катастроф или стихийных бедствий, умирающие от болезней или от голода, запечатлённые неизвестным фотографом в свои последние мгновения и прочие прелести человеческой жизни. А на заглавной странице говорилось о том, что людям никогда не покинуть отведённого им мира, как бы они ни старались взлететь на своих восковых крыльях к Солнцу. Эта засраная планета - это всё, что у нас с вами есть, а смерть - это просто смерь, окончательный конец, неизбежный и столь же бессмысленный, как и жизнь.
По версии Ричарда Трентона Чейза Всемогущий Господь Бог давно уже закупорил бутылку с человеческим миром внутри и задвинул её куда подальше - если вообще не выкинул на помойку - не оставив роду людскому ни единой лазейки. Все, кто с горящими глазами болтают о свете в конце тоннеля по версии Ричи являются блаженными идиотами, слепцами, не видящими, к чему всё катится. Точнее - уже скатилось.
Чейзу стоило больших трудов раздобыть клетчатые штаны; в конце концов он нашёл их в магазинчике, где торговали рок-атрибутикой. И вот прямо сейчас, в полночь субботы, одетый только в эти клетчатые штаны и кеды он стоял на противоположной от "Принцессы бурбона" стороне улицы, в узком, тёмном и вонючем проходе, ведущем в тупик между двумя старыми многоквартирными домами и курил. Курил уже третью сигарету подряд, глядя из обволакивающей его темноты на мигающую вывеску бара.
Согласно версии Ричарда Трентона Чейза его девушка ушла от него не потому, что он некрасивый или у него мало денег или у них разные характеры, а потому, что он сам хотел этого. В самом деле: он вполне симпатичный парень двадцати пяти лет, по-спортивному стройный, с незагорающей, чистой от угрей кожей, глубокими карими глазами, веснушками на носу и непослушной русой шевелюрой. Он вполне симпатичный парень с не самой последней должностью в региональном отделении крупной компании, занимающейся финансами. С не самой последней должностью и далеко не самой низкой зарплатой. А характер у него - что надо.
Но уход Лили был необходим Ричарду: когда-то давно, в день смерти матери необратимая реакция была запущена и всё, что требовалось для взрыва Ричарда Трентона Чейза - это хороший катализатор. Поэтому Лили ушла. Поэтому накануне вечером он не стал её останавливать.
Сейчас, стоя в подворотне, Ричи думал о том, что он, вероятно, и сблизился-то с ней только потому, что его тёмной половине нужно было устроить всё таким образом, чтобы он опять почувствовал себя брошенным, пережил ещё один удар, чтобы он наконец-то откинул всякие иллюзии и сомнения. Теперь от старого Ричарда Чейза не осталось и следа - в мрачном тупике сейчас стояла сама Смерть в стадии имаго, неизбежная и бессмысленная, как, впрочем, и сама жизнь.
Ричи прикурил ещё одну сигарету от окурка предыдущей, поудобнее перехватил свой FABARM SDASS Ultra-short и неторопливым, прогулочным шагом направился к "Принцессе". Дымя сигаретой, зажатой в зубах он благополучно пересёк проезжую часть и стоянку.
На крыльце бара броско накрашенная девица в чересчур короткой юбке и белой рубашке с короткими рукавами, нездорово хохотала в компании пары крепко пьяных парней. Помимо ничего не скрывающей юбки у её рубашки были расстёгнуты две верхние пуговицы, а подмышками сверкали мокрые пятна. Троица, видимо, собиралась покинуть "Принцессу", но спуск с крыльца всё никак им не давался: парни едва стояли на ногах. Ричи благополучно обошёл их и уже было собрался войти, когда девица окликнула его. Чейз развернулся к ней всем корпусом, чтобы она могла без труда увидеть, что в руках у него не палка салями, не обрезок трубы и не крашеный черной краской саксофон, а самый настоящий дробовик, но на девку это не произвело ровно никакого впечатления.
- Слышь, парень... слышь, не угостишь даму выпивкой? - она, похоже, была совсем не прочь свалить от своих убитых в хлам дружков.
- Тебе хватит - ответил Ричард Трентон Чейз, с грохотом разряжая в девицу первый из входящих в FABARM SDASS семи зарядов и разбрызгивая во все стороны ошмётки того, что ещё секунду назад было её безвкусно накрашенным лицом.
Потом он входит в бар. Музыканты играют "Song For The Dead" и он принимается сеять смерть и панику, стреляя картечью вправо и влево и перед собой; по посетителям и по обслуге; прицельно и наугад, а в зубах у него всё ещё зажата дымящаяся сигарета.
Ба-бах! - и кто-то истошно визжит, а кто-то, фонтанируя кровью из пробитой шеи, падает под стол... Ба-бах! - он проходит ещё глубже, а вокруг осколки стекла, щепки и чьи-то мозги летят фейерверком... Ба-бах! - никто не пытается его остановить, толпа в ужасе ломится к выходу и тогда он на мгновение поворачивается, замечает чью-то спину и...
Ба-бах!...
Нужно отдать должное музыкантам: подобно парням Уолласа Хартли они не перестают играть до последнего. Впрочем, не они одни сохраняют хладнокровие и выдержку.
Спустя ровно одну песню Ричи подходит к столу, за которым сидит толстый до шарообразности человек, который всё это время не переставал есть пастицио, словно на свете и не существует ничего важнее макарон под соусом. В самом начале мочилова Ричи застрелил громилу с лицом неандертальца, который сидел за одним столом с толстяком и резким рывком подался навстречу Чейзу при первом выстреле.
По версии Ричарда Трентона Чейза это был телохранитель жирдяя или что-то в этом роде и он мог быть вооружён.
И вот одной ногой Ричи стоит в луже крови, натёкшей из лежащего на полу возле стола верзилы, а вторую ставит прямо на стол жирдяя, напротив его тарелки. Жирдяй поднимает голову от своего кушанья: маленькие, заплывшие жиром глазки смотрят на Ричарда, как на насекомое, в этих глазах нет и тени страха - уж скорее там можно отыскать отвращение или брезгливую жалость. Подбородок толстяка лоснится.
Ричи сплёвывает окурок, кладёт FABARM себе на колено и принимается неторопливо его перезаряжать, вынимая патроны из кармана своих модных клетчатых штанов.
- Скажи, что ты думаешь обо всём этом? - не глядя в его сторону спрашивает Ричи у жирдяя, при этом старательно всовывая очередной патрон в дробовик - Очевидно, первая мысль, которая тебя посетила, что это какое-нибудь банальное ограбление. Так вот: ты не прав. Может быть ты подумал, что это заказ? Думаешь, небось, что я киллер? Опять неверно, толстячок.
Жирдяй всё так же молча смотрит на Ричи.
- А может быть ты думаешь, что это месть? - Чейз на секунду отвлекается от своего дела и с интересом глядит на толстяка - Знаешь, как в кино: типа, ты убил моего брата и всё такое прочее. Но нет, тоже не правильно.
- Ты совершаешь очень большую ошибку - наконец-то говорит шарообразный человек. Голос у него низкий, глубокий и на удивление приятный.
Тем временем Ричи заканчивает с перезарядкой.
- А вот если ты думаешь, что я псих - то ты совершенно, абсолютно прав!
- Ты знаешь кто я такой?
- Нет! - говорит Ричи и стреляет в жирдяя три раза подряд.
Уже в дверях он поворачивается и задумчиво смотрит в сторону парней на сцене.
- Чувак, да ты реально больной - говорит солист. На его лице, наполовину закрытом слипшимися чёрными патлами играет неестественная ухмылка.
Тут Ричи принимает окончательное решение: ведь оркестр на "Титанике" не только играл до конца, но и вообще не спасся.
Дальше наступает историческая справедливость по версии Ричарда Трентона Чейза.

[Ynblpb]

вот вам малюсенький поток сознания, покритикуйте, что ли

Боязнь темноты

Скрытый текст:

Во время дождя наступает момент, когда уже все равно. Машины суетливо и с какой-то опаской жмутся к горизонту, асфальт под ногами из серого становится черным, волосы ложатся мокрыми прядями на лоб, а футболка с каждой новой каплей все сильнее и сильнее прилипает к груди. И тогда одни смотрят на свои рваные старые джинсы и видят на них комья грязи. И тогда другие останавливаются и смотрят наверх. И выходит Солнце. И продолжается дождь.
Однажды я потерял ключи от дома. Я искал, искал долго. Был только конец августа, но небо уже затянули тучи. Я бродил по раскисшим дорогам, низко опустив голову; рассматривал свое отражение в лужах, думал, как и где я потерял их. Я перебирал в уме весь день, топтался на месте, пытался вспомнить. Я не нашел ключи.
...Ночью приходит время, когда уже все равно. Все равно ,что у тебя нет голоса, что ты не можешь написать ни строчки, что ты не способен любить хоть кого-то, даже себя. Ты с бессильным безразличием лежишь в желтом свете лампы, смотришь телевизор, и понимаешь, что тебе просто страшно переключить канал, почистить джинсы от собранной за день грязи и выключить свет.

[Urevan682]

Ещё отрывок.

Скрытый текст:

Печать вторая: Вервольф берётся за старое.

Джонни Баркер неимоверно устал от неразберихи со своей старой работой, которая в последнее время всё больше грозила превратиться в его жизнь. В конце-концов это уже не так забавно - каждый день в течении недели убивать с пару-тройку человек, осознавая, что никто не платит тебе за это пусть и весёлое, но довольно хлопотное дело. С этим нужно было кончать.
Джон Дерек Баркер, по прозвищу "Вервольф" , собирался в ближайшие минуты разобраться с этим беспределом.
- Баркер, выходи с поднятыми руками! Сопротивление бесполезно!
Снаружи заброшенного кирпичного завода собралась целая куча озлобленного вооружённого народа, сквозь дыры в кровле то и дело пробиваются нервные щупальца света от прожекторов: два геликоптера болтаются вокруг здания на малых высотах. Такой же слепящий свет бьёт в каждое разбитое окно, в каждый раздолбанный дверной проём заброшенного цеха по производству кирпича, где в захламленной конторке на втором этаже, прямо на загаженном голубями полу сидит бывший наёмник и военный преступник Джон Дерек Баркер.
Кто-то уже уверенный в том, что Вервольфу некуда бежать, через громкоговоритель предлагает ему сдаться...
Ещё неделю назад Джонни производил впечатление обычного увальня из глубинки и старательно жил банальной и скучной жизнью законопослушного гражданина и вот теперь, похоже, всё необратимо скатывалось к его кровавому прошлому. Джон Дерек Баркер не справился с поставленной задачей: жить тихо и мирно, а, значит, пришла пора Вервольфа.
Чей-то усиленный громкоговорителем голос сообщает Джону, что у него три минуты, чтобы отдать себя в руки правосудия, а иначе они, по всей видимости, идут на штурм.
Впервые Баркер завербовался в Анголу. Однажды к нему подсели в баре и предложили пострелять в людей за деньги. Он не раздумывая согласился. Именно там, отрабатывая свой первый контракт, он выпустил на волю своё второе "я", своего личного Зверя, именно там его соратники, воочию видевшие метаморфозы, приводящие простака-деревенщину Джона в состояние изощрённого, кровожадного и безжалостного монстра наградили его прозвищем. И потом, в течении нескольких последующих лет "Чёрный континент" щедро скармливал рыжеволосому чудовищу обильные жертвы. Баркер, раскрывший в себе гений жестокости уже не мог жить ни дня без свежей крови. Но особую радость ему доставляло то, что за его работу ему вполне ощутимо платили и Джон, словно подтверждая своё прозвище, безо всяких угрызений совести переходил к тем, кто платил больше и уже на их стороне проявлял свои звериные инстинкты к вчерашним работодателям.
В мире всегда есть где пострелять и после Африки Джонни довольно попутешествовал. Но в один из вроде бы счастливых дней с запахом горячего песка, пороховой гари и свернувшейся крови Джон Дерек Баркер поступил совсем уж нехорошо. Он снова повёл себя как делец и в очередной раз продал своих хозяев, думая, что уж этот-то раз - последний. Продал крупную фирму за крупные деньги. Кругленькая сумма на счёте, выдуманное имя и домик в спальном районе самого большого города на планете - отличное завершение карьеры. По мнению Джона пришло время завязывать, а если кто-то платит больше официального нанимателя - то это проблема нанимателя. Так Джонни отстрелялся, подставив с пару десятков своих коллег и, запрятав Вервольфа глубоко в недра подсознания, отправился жить мирной жизнью.
Именно это финальное предательство Баркер считал причиной того, что неделю назад на него вышли какие-то неразговорчивые крепкие парни и в перестрелке с ними синим пламенем сгорела вся его мимикрия под обычного человека. Джон не привык проигрывать и прямо посреди воскресной распродажи в торговом центре из-под личины Баркера наружу вырвался ощерившийся кошмар, в равной степени ненавидящий как стреляющих по нему киллеров, так и тех паникующих гражданских, которые мечутся на прицельной линии. Результатом этого стали не только трупы товарищей по цеху, но и четверо, как говорят в новостях, "невинных жертв".
Дальше ситуация приняла вид снежного кома: он по старой военной привычке отступал чтобы перегруппироваться, уходил, сжигая мосты и путая следы, а на хвосте у него висели обозлённые его неуловимостью "копы". И когда они подбирались слишком близко, тогда Вервольф снова огрызался свинцом. И так всю неделю, пока они не накрыли его в этом отстойнике.
По их мнению он загнан в западню. Всё кончено. Три минуты... хотя, если быть точным, уже полторы.
А через полторы минуты Джонни Баркер собирался положить этой охоте триумфальный конец: было бы глупо думать, что это они его сюда загнали. Это он их сюда привёл. В своё запасное логово. И через минуту Вервольф намеревался перейти из разряда дичи в разряд охотников и начать играть уже по своим правилам. Джон Дерек Баркер, по прозвищу "Вервольф" , собирался нанять сам себя для окончательной и бескомпромиссной войны с доставшим его человечеством.
Он натянул на лицо противогаз и поставил переводчик на Negev Commando в положение стрельбы очередями. Ну что ж, добро пожаловать, самоуверенные мудаки, все входы заминированы...
... три, два, раз...
...последнее, что подумал Вервольф перед штурмом - и эта мысль удивила его - что неплохо было бы добыть вертолётную лопасть и использовать её в качестве меча.

[Urevan682]

И ещё немного.

Скрытый текст:

Печать третья: чёрный Dodge Charger как соучастник.

Турок тихо постанывал, но приходить в сознание не торопился. Что ж, она готова подождать.
Сьюзен Блаховец (или Камми Грин) вряд ли могла бы показаться вам головокружительно красивой. Однако и страшилищем она тоже не была. Обычная девушка, со среднестатистическим лицом, нормальными для её среднего роста объёмами груди, талии и бёдер, одетая во вполне заурядные джинсы и топ она не производила на людей эффекта разорвавшейся бомбы и не завораживала видевших её неземной красотой, но в ней не было и ничего настолько отвратительного, чтобы вы могли бы выделить её из толпы других прохожих. Да это было ей и не нужно: излишняя броскость могла бы многое испортить в стройном плане, которому сейчас подчинялась вся жизнь Камми Грин (или Сьюзен Блаховец).
Под маской малоинтересной девушки-из-толпы скрывалась поистине дьявольская сущность, ибо Сьюзен окончательно и бесповоротно решила посвятить себя одному весьма кровавому делу.
О том, что с миром что-то не так Сьюзен поняла ещё в детстве, одним воскресным утром, когда её старший, неродной ей, брат шлёпнул её по попе. Шестилетняя девочка Сью как раз собиралась выпить какао в компании кота Феликса и с кружкой в руках уж было пошла из кухни в комнату, к телевизору, когда Зак начал её задирать. Ему не понравилось, что "сопля" не приготовила какао и ему тоже. Это был обычный растворимый напиток от фирмы Nestle и всё, что требовалось от двенадцатилетнего Зака, если он и правда хотел этого какао, так это насыпать коричневого порошка из коробки в чашку и залить его молоком, но Зак не желал просто какао, о, нет. На самом деле Зак Мэлони хотел чего-то большего. Зак хотел подчинения "сопли", хотел власти над маленькой засранкой Сью, которую притащила её пропитая матушка в их, Зака и его отца, дом. И маленькая Сьюзен Блаховец прекрасно это чувствовала, её женская интуиция, более взрослая, чем она сама сигнализировала ей: за ширмой обычных слов речь шла о чём-то липком и гадком, как её страх перед пауками, о чём-то унизительном и мерзком. Она прекрасно понимала, что вслед за её отказом, каким бы смиренным и деликатным он ни был последует немедленная расправа. И всё же, как бы Сью не боялась пауков или чего бы то ни было, скрывающегося в голосе брата, она сказала "нет" и тогда Зак подошёл к ней и шлёпнул её по попе. От этого шлепка её кружка неожиданно выскользнула у неё из рук...
Из комнаты долетали звуки работающего телевизора, по которому шли мультики, по полу кухни растекалось её какао, а Закария в гневе кричал на неё: "Криворукая тупая сучка!" и ещё, и ещё бил маленькую Сьюзен Блаховец по заднице.
Она на всю жизнь запомнила тот день, когда поняла, что с миром что-то не так. Потому что тогда она набралась смелости и заглянула в глаза своего сводного брата и там, в их глубине, увидела нечто куда как более гадкое и липкое, чем страх маленькой девочки перед пауками.
Вся остальная жизнь Камми Грин была лишь накоплением заряда, терпеливым и осмысленным ожиданием того особенного дня, когда её дерьмовая судьба подавится своим наглым смехом и уже сама Камми будет вершить не только свою, но и чужие судьбы. Всякое унижение - а их в жизни Сью было хоть отбавляй - сколь бы ненавистным и грязным оно ни было, питало некую зловещую силу в душе Сьюзен и если в самом начале своего тёмного пути она бы дорого заплатила за то, чтобы избежать многое из того, что ей довелось пережить, то с возрастом, поняв правила игры, она стала нарываться сама. Её ненависть требовала периодической подпитки, пока окончательно не оформилась и не окрепла. Пока не заполнила её полностью, вытеснив всё остальное из истерзанной души Сьюзен Блаховец.
И вот три дня назад этот, без сомнения, переломный момент всё-таки настал и Сьюзен Блаховец наконец-то почувствовала, что занята настоящим делом. Три дня и четыре чужих никчёмных жизни назад откуда-то изнутри Сью на ночное шоссе вышла Камми Грин, хладнокровная серийная убийца, роковая женщина в прямом смысле этого выражения.
Три мужчины и одна женщина уже были на счету Камми Грин (или Сьюзен Блаховец) и она не собиралась на этом останавливаться.
В этом мире, где секс стал лишь ещё одним предметом потребления, где под яркими лицемерными наклейками толерантности процветают похоть и извращённые удовольствия, где те, кого уже не вставляет гонзо жадно ищут чего-то погорячее, где есть место педофилии и снаффу - в этом мире Камми поджидала обильная жатва.
Всякий, кто был голоден и всякий, кто этот голод провоцировал, эксплуатировал, торговал им или использовал его каким-либо другим способом был в "чёрном списке" Камми.
Прямо сейчас в её машине тихо постанывал - и, кстати, совсем не от удовольствия - связанный турок, которого она сняла в придорожной забегаловке. Позже, когда они уже выехали на шоссе и турок лапал колени Камми, она вырубила его приёмом, которому её обучил один знакомый, бывший военный инструктор по рукопашному бою. Потом ненадолго съехав к обочине и хорошенько связав свою жертву, она направила машину в сторону города.
Сегодня Камми Грин собиралась с помощью этого изголодавшегося потного мужика значительно продвинуться в практическом изучении человеческой анатомии и, заодно, дать ему возможность почувствовать вкус собственного члена.
Её чёрный Dodge Charger на самом деле был совсем не её, однако это не останавливало Сью от ставших регулярными вылазок именно на этой машине. Что-то приглушало голос её разума, который умолял Камми не рисковать понапрасну, рассекая в ворованной тачке. Чем-то неуловимым и труднообъяснимым эта машина нравилась ей и она готова была рисковать.
Сама себе она объясняла это тем, что Charger достался ей от её первой жертвы, это был её первый трофей. И во всех последовавших делах он был с нею и ни разу не подвёл её.
Сьюзи Блаховец считала ворованный Dodge Charger чем-то вроде своего талисмана. На подъезде к городу она сбавила скорость и свернула с главной дороги в сторону промзоны.
Турок тихонько постанывал, но по прежнему был в отключке. Что ж, ждать осталось совсем недолго.
Сьюзен Блаховец (или Камми Грин) ухмыльнулась в предвкушении.

[Valar]

Здесь это уже не модно но может кто покритикует

маленький набросок

Скрытый текст:

Написано под влиянием Темной Башни Стивена Кинга как часть истории, начало которой я ранее выкладывал в ЖЖ.

Начинать всегда трудно. Не знаю, как вам, а мне особенно трудно начать делать то, что сделать следовало уже давно.
Меня зовут… Хотя, это неважно. Вы можете называть меня так, как Вам угодно. Не стесняйтесь и ни в чем себе не отказывайте. Теперь этот дневник Ваш, точно так же как и Вы стали собственностью истории, которая здесь описана. Так или иначе, кем бы Вы ни были, какую бы цель ни преследовали, эта история закончится Вами. Предадите Вы её огласке или в гневе сожжете в пламени костра, а пепел развеете по ветру над ночным Нью-Йорком, решать только Вам. И я говорю, спасибо и аминь.
Итак, сейчас около полуночи. Сквозь сплошные тучи не видно ни звездочки, ни намека на Луну, возможно, оно и к лучшему, когда никто с небес не может увидеть то, о чем я собираюсь рассказать.

Эта история началась, когда я встретился с Джорджем Консоньетти, великим макаронником верхнего Манхэттена и повелителем жизней несчастных и обездоленных, и черт бы Вас побрал, если Вы никогда не слышали этого имени. Вас минула самая страшная кара, которую Вы только можете себе представить. И здесь Вы можете полагаться только на моё слово, ибо большей гарантии я Вам представить не могу.
Джордж Консоньетти никогда не был ни Джорджем, ни Консоньетти, это известно всем и каждому, кто когда-либо пытался выйти на него легальным путем или найти хоть какие-нибудь компрометирующие факты. Джордж Консоньетти всегда был чист, просто потому, что его никогда не существовало. И, тем не менее, он полусидел передо мной в госпитальной кровати с подключенной капельницей и, казалось, был совсем не против прожить ещё с десяток жизней таких малозначительных личностей, как я. Его затуманенный морфием взгляд жадно всматривался в район кадыка моей собственной шеи, отчего мне все время хотелось спрятать её в подобострастном поклоне от одурманенных глаз жирного старика. Его толстые руки лежали поверх одеяла покрывавшего две трети туловища. Пальцы правой руки мерно отстукивали какой-то ритм. На каждый второй удар большого пальца приходился подъем диафрагмы. Левая же постоянно сжималась в кулак, как будто хватая последние моменты этой жизни за шкирку. Нет, Джордж категорически не хотел умирать, но Танатос, стоявший в изголовье кровати, неумолимо отсчитывал оставшееся время старика, педантично ожидал своего часа.
-У меня мало времени и ты это видишь, парень, - голос звучал хрипло и тихо, как из старого приглушенного приемника, чей срок службы вышел ещё в пятидесятые годы.
-Да сэр, - то ли просипев, то ли промолчав, ответил я. Ничего постыдного в том, чтобы струсить, нет, как нет ничего постыдного том, чтобы закрывать лицо и живот руками, когда тебя бьют трое подвыпивших молодцов на старой бензозаправке, Честное слово, нет даже ничего постыдного в том, чтобы обмочиться от страха, когда к твоему виску приставлен холодный, пока ещё, ствол пистолета. Такой стратегии придерживался я тогда, такой придерживаюсь и сейчас. И вы знаете, мне ни разу не пришлось об этом пожалеть: не тратя время на убеждение себя в том, что я должен быть смелым и сильным, я всегда успевал вспомнить мать и отца, помолиться господу и попросить всех святых замолвить за меня там, наверху, словечко, может даже и два. Впрочем, как бы там ни было, жирдяя явно не интересовали мои эзотерические изыскания, равно как и переживания. Он не обратил на мои слова внимания и перешел к делу.

И тут я благодарю Господа за то, что не дал мне обмочиться, ибо на самом деле мне было чего бояться в комнате у Консоньетти.
Старик умирал уже не один год и никто не мог точно сказать от какой болезни. Факт в том, что съедала она его постепенно, и с каждым откушенным от него болезнью куском собственной жизни, Джордж становился все невыносимее, злее, жестче. Он ни с кем не разбирался и никого не судил, он наказывал и воздавал, нередко и не по заслугам.
В своё время этим успел воспользоваться некий Мартинес, мексиканец по происхождению, ныне смиренно покоящийся на кладбище. Однако, я забегаю вперед, несмотря на то, что рассказывать эту историю надо строго по порядку.
Итак, Мартинес сделал быструю карьеру в это время у Консоньетти. Он убивал быстро, беспощадно, дешево и всегда приносил доказательство выполненной работы. Ходили слухи, что Мартинес был психически болен и получал искреннее удовольствие от совершаемых деяний. Некоторые были готовы поклясться, что видели улыбку на его лице, когда пуля вышибала мозги очередному бедолаге. Так это или нет, но Консоньетти высоко ценил такие кадры и не собирался избавляться от столь талантливого киллера за то, что тот якобы получал удовольствие от работы.
-Кто я такой чтобы разлучать человека с его любимым делом? Только руке Господа дозволено верщить такие злодеяния, - отвечал старик тем, кто сомневался в адекватности Мартинеса, а на следующее утро их нередко находили мертвыми. Впрочем, вскоре тех, кто мог задавать вопросы Консоньетти, не осталось совсем.
Тем временем Мартинес делал карьерные успехи и вскоре стал единственным, кому Джордж доверял все свои секреты. Ходили слухи, что Мартинес собирается убрать старика или уже помогает болезни свалить его с ног, чтобы вскорости занять его место. Многие начали точить зуб на мексиканца, как вдруг врачи заявили, что болезнь замедлила свой ход и, вполне вероятно, может совсем отступить. Верите вы в чудеса или нет, но врачи сочли именно появление Мартинеса благотворным эффектом. Однако мексиканец был хитрее, мексиканец вел свою партию и проигрывать её явно не намеревался. Итак, отметя все подозрения в своей корысти, Мартинес получил воистину безграничное влияние на Консоньетти. И тут Джордж совсем съехал с катушек. Можно сказать, кровь полилась рекой по улицам Верхнего Манхэттена, вы уж простите меня за столь высокопарный слог.

[Masker]

В духе сами знаете чего.

Скрытый текст:

«365»
23.06
4:18 am
Атлантик-сити.Мэдисон-сквер,345\23.
“А-а-а”,- унылый стон прервал ночную тишину.”Какого черта?” -подумал Пит. Вскочив с постели, он стал соображать что происходит, увидев дребежащий телефон, Пит схватил его: “Да ?!”
- Здорово! Это Паркер. Прости, что так рано или поздно, для кого как.
- Чтоб тебя! Сейчас 4 часа утра!!!
- Я бы не стал просто так звонить среди ночи. Вобщем, так: ты должен быть сейчас же здесь - на складе. Сек сегодня работает. И, прошу тебя, не задавай вопросов - просто приезжай.
- Зачем я вам понадобился в 4 утра ?
- Я же просил. Вали сюда, - сдавленно ответил Паркер. Но, поняв, что сказал слишком грубо, добавил:”Пожалуйста».
- Черт с тобой, сейчас буду.
- Ок.
Пит, протирая глаза, оделся и вышел в подъезд. ”Хорошо, что дома никого нет.”

5:31 am
Aтлантик-сити. Форд-авеню. “The international transportations”. Склад №2.

Секьюрити или просто Сек, сидел на деревянном стуле и задумчиво рассматривал разноцветную пробку из-под Ahashi. Это так его увлекло, что он не заметил, как вошел Пит, а за ним и Паркер. Оба уселись на стулья, стоявшие возле круглого потертого стола, больше походившего на столики из кафе. Сек работал вторые сутки и поэтому, с красными, широко открытыми глазами, облокотился на стол.
Охранником склада, принадлежавшего транспортной корпорации “TiT”, он работал уже 2 года. Здание склада находилось на окраине города, возле железной дороги. Близжайший магазин находился в 3х километрах, на автозаправочной станции. Вокруг были только склады : огромные контейнеры , сложенные друг на друга как кубики, заполняли всю территорию корпорации. Контейнеры поменьше складировались в специальных ангарах, расположившихся по периметру. В одном из таких ангаров и работал Сек. Он находился немного поодаль от основных складов, поэтому для него потребовался отдельный охранник, коим и стал Сек.
- Ну, рассказывайте, что случилось,- сложив руки на груди, попросил Пит.
Паркер достал из кармана сложенную бумажку.
- Разворачивай,- Паркер передал её Питу.
Тот аккуратно раскрыл листок, пробежался по тексту раза три, кинул его на стол и , откинувшись на спинку стула, спросил :”Пиво есть?”

“ Охраннику склада №2 “TiT”
23.06 в 9:00 am на склад поступит контейнер зелёного цвета с надписью “Niderland flowers”. Охранник склада после проверки груза должен оставить незакрытым замок контейнера и покинуть здание. В 12:00 am он должен вернуться обратно. В случае отказа от сотрудничества или заявления в полицию штата будут приняты соответствующие меры.
TG ”


- Ты где это взял? - спросил Пит.
- Она была в двери, когда я пришел на склад.
- По-моему, это просто чья-то неудачная шутка,- предположил Пит.
- Сомневаюсь,- Сек достал из кармана конверт,- здесь 10 тысяч, они лежали на столе. Как они здесь оказались, я не знаю.
- Мне кажется, нужно сделать то, что от нас хотят,- сказал Паркер,- мы ничего не теряем.
- А мне так не кажется,- вскрикнул Пит, - нужно сообщить, куда положено, мы не знаем, что это за люди.
Все трое задумались. Сек смотрел на стоящий возле стены диван. Обычный такой, коричневый в полоску. Обычный человек мог бы просто сесть на него, ни о чем не задумываясь. Но для него это был не просто диван.
В один из вечеров Сек решил почистить спинку дивана, т.к. на днях Паркер запачкал его слюной, когда спал. Он так усердно тер материал, что стал ощущать нехарактерную для спинки дивана выпуклость. Поняв, что в нем что-то спрятано, Сек аккуратно по месту стыка оторвал обшивку. Поролон был цел, кроме одного места. В этом самом месте был вырез в форме квадрата. Прикоснувшись к месту дефекта, он понял, что за паралоном что-то есть. Убрав его, Сек увидел пистолет. Внимательно осмотрев его, он заметил надпись - "Remington Rand inc". Позже он узнал у знакомого, который работал в оружейном магазине, что это Кольт 1911 года. Более того, эта модель находится на вооружении в армии и флоте США. Это означало, что пистолет принадлежит полицейскому. Но туда обращаться не стал. Теперь этот пистолет был закопан под деревом за автозаправкой.
Когда мыслительные процессы были в самом разгаре, лампочка под потолком стала помигивать, и через мгновение погасла……

16:00
- Алилуя! – торжественно заявил Пит.
- Мне кажется или погас свет? – спросил Паркер.
- Нет, тебе не кажется, - ответил Сек.

Написал давно. Решил не продолжать.

Добавлено через 52 минуты

Сообщение от Ynblpb

Боязнь темноты
Скрытый текст: Во время дождя наступает момент, когда уже все равно. Машины суетливо и с какой-то опаской жмутся к горизонту, асфальт под ногами из серого становится черным, волосы ложатся мокрыми прядями на лоб, а футболка с каждой новой каплей все сильнее и сильнее прилипает к груди. И тогда одни смотрят на свои рваные старые джинсы и видят на них комья грязи. И тогда другие останавливаются и смотрят наверх. И выходит Солнце. И продолжается дождь.
Однажды я потерял ключи от дома. Я искал, искал долго. Был только конец августа, но небо уже затянули тучи. Я бродил по раскисшим дорогам, низко опустив голову; рассматривал свое отражение в лужах, думал, как и где я потерял их. Я перебирал в уме весь день, топтался на месте, пытался вспомнить. Я не нашел ключи.
...Ночью приходит время, когда уже все равно. Все равно ,что у тебя нет голоса, что ты не можешь написать ни строчки, что ты не способен любить хоть кого-то, даже себя. Ты с бессильным безразличием лежишь в желтом свете лампы, смотришь телевизор, и понимаешь, что тебе просто страшно переключить канал, почистить джинсы от собранной за день грязи и выключить свет.

Весь смысл во второй части. Первая только запутывает.
Valar,

Сообщение от Valar

Не стесняйтесь и ни в чем себе не отказывайте

Понравилось, только смысла не уловил.

[Темные очки]

Сообщение от Valar

Здесь это уже не модно но может кто покритикует

маленький набросок

Действительно набросок и действительно очень маленький, ему бы следовало придать сюжетной завершенности.
В целом еще что... грамотный русский язык, спасибо за него, хотя в одном месте стопроцентно забыта запятая. Но это сойдет вам с рук
Немало времени я как-то раз провела в ознакомлении с писаниной Кинга как в оригинале, так и в различных переводах на русский, и по общему стилю написания набросок ваш действительно очень хорошо так отдает Кингом, но у вас даже побогаче лексически. Плюс еще почувствовалось мне в речи что-то неуловимое, что было в рассказах у Шекли. Единственная черта, которую, как мне кажется, не стоило перенимать у Кинга - это отведения едва ли не половины текста под диалог с читателем. Я вообще никогда не могла понять этот прием, мне это кажется дурным тоном, по правде говоря. Понимаю, что создает атмосферу интимности, рождает у читателя впечатление, что автор беседует непосредственно с ним. Но ладно бы, если бы на это в тексте было отведено в худшем случае несколько сухих фраз... У Кинга этого почти везде слишком много, у вас тоже с избытком.
Текст в целом, с точки зрения языка, хоть и делает эротический массаж читательского мозга, но не выглядит гладким. Он выверенный, выглаженный, но в каких-то лексических морщинках. Будто в каком-то месте не хватает слова или двух, а в каком-то вообще много лишнего.
Что я еще могу вам сказать по этому наброску... набросайте еще чего-нибудь, чтобы получился завершенный рассказ. Было бы круто.

[Темные очки]

Ребята, извините за дабл-пост.
Если кто-то помнит, пару страниц назад мы вас приглашали на литературный конкурс. Если кто-то надумал участвовать, еще раз все приглашаются, стала известна тема конкурса - "Двойник".
Всем спасибо

[Зидан]

Скрытый текст:

[IMG][/IMG]

[Salute]

Зидан
Поскольку этого не сделал автор поста, предупреждаю: под спойлером картинка, которая рвет мониторы.

Рассказ хорош.

[Зидан]

Это ещё в газете опубликовали школьной... А после этого я стал штатным журналистом...

[Темные очки]

Я таки боюсь прослыть жестокой и бессердечной, но может быть, мне кто-нибудь скажет, что это за диавольская жесть под катом? Первый опыт, все такое, но это же ни в какие ворота вообще.

[Ynblpb]

Зидан, "никакие слова не выразят наших восторгов: это слишком прекрасно, слишком прекрасно для нашей бренной земли"