[HopeNick]

ПРИБЫТИЕ
Arrival

Жанр: фантастика, драма
Режиссер: Дени Вильнёв
Премьера (мир): 1 сентября 2016
Премьера (РФ): 11 ноября 2016
Актеры: Эми Адамс, Джереми Реннер, Форест Уитакер, Майкл Стулбарг, Марк О’Брайен и др.

СИНОПСИС:

Неожиданное появление неопознанных летающих объектов в разных точках планеты повергает мир в трепет. Намерения пришельцев не ясны — вооружённые силы всего мира приведены в полную боевую готовность, а лучшие умы человечества пытаются понять, как разговаривать с непрошеными гостями. Правительство США обращается за помощью к лингвисту Луизе Бэнкс и физику Иэну Доннели, чтобы те в кратчайшие сроки помогли найти общий язык с пришельцами.

[HopeNick]

Фильм «Прибытие» Дени Вильнёва примечателен тем, что сюжетное заигрывание со временем в нём сделано настолько искусно, что допускает, во всяком случае, троякое толкование. И все эти три интерпретации, каждая в меру своей изощрённости, будут отчасти справедливы.

Прибытие первое: здравый смысл

Первое прочтение фильма довольно типично для всех картин, заигрывающих с перестановкой сюжетных кусков местами, инверсией событий.

В ходе повествования зритель узнает, что талантливый лингвист Луиза Бэнкс (Эми Адамс) с усвоением языка пришельцев также приобретает возможность видеть будущее. В основе этой фантастической способности героини лежит вполне реалистичное основание, а именно известный в гуманитарных науках постулат о предопределённости мышления языком.

Согласно этому научному воззрению, наше мышление в принципе возможно благодаря языку (каждое человеческое существо рождается в языке: «язык – дом бытия» М. Хайдеггер), но в то же время мышление обнаруживает и свои границы в дифференцирующих возможностях того или иного языка. Иными словами, француз мыслит не точно так же, как китаец именно вследствие языковых отличий (а не наоборот).

Так, Луиза Бэнкс, изучив язык инопланетян, по всей видимости, лишенного тех ограничений, которые накладывают на интеллектуальное прозрение языки человека, расширяет свои мыслительные способности и приобретает действительные провидческие возможности, видя будущие события.

С получением этого дара героиня вместе со зрителем в итоге распознают вступительную трагическую компоненту сюжета (смерть дочери Луизы, Анны), как то событие, которому во временных координатах самого фильма (в его «диегетическом пространстве») только предстоит произойти, что её новоявленный коллега Иэн (Джереми Реннер) – это будущий отец Анны.

С самого начала основную сюжетную линию прерывают кажущимися неуместными в научной фантастике драматическими вставками. И чем больше героиня усваивает язык пришельцев (с соответствующим усилением способности видеть время в целом, а не последовательно), тем уместнее становятся эти сентиментальные вкрапления.

Суггестивность последних становится оправданным решением – показанное в фильме начало сличается с концом в логическом разрешении. Зритель постигает хитрый замысел повествования. Путаное становится ясным и мы получаем интеллектуальное удовлетворение от осознания того, что нас с самого начала умело водили за нос, чтобы в конце раскрыть карты, показав, что драматические семейные сцены-флешбэки на самом деле были не краткосрочным возвратом в прошлое, но являлись видением Луизы будущего в текущем настоящем: её дочь не умерла – ей только предстоит родиться.

Это интересное с точки зрения «зрелищности» решение, однако, конечно же, упирается в апорию невозможности существования такой реальности ввиду скрытого допущения метафизики «стрелы» времени, то есть времени, протекающего строго линейно и последовательного из точки «А» в точку «В» — из прошлого в будущее.

При таком «наивном» представлении о времени также допускается возможность его дробления как бы на сменяющие друг друга кадры, т. е. что время является дискретным. Только при таком представлении времени возможно принять включённость уже измененного будущего в имеющийся опыт, и наоборот (как бы порезав и склеив время – совершить монтаж событий). Или что сам факт предвидения будущего, как в самоисполняющемся пророчестве будет моделировать текущую реальность под воздействием видений, претворяющихся в настоящем.

Существование такого мира, конечно, невозможно, потому что реализация событий с таким временем необходимо приведёт к «короткому замыканию» причинно-следственной связи (увиденное в будущем воздействует на настоящее, меняя его — на меняющееся под воздействием провидения настоящее, которое должно менять и видимое будущее, меняющее это меняющееся настоящее и так далее, что должно приостановить всякое дление).

Эта трактовка сюжета «Прибытия» является, пожалуй, наиболее правильной. Официальной. Но здесь мы неминуемо попадаем в ловушку привычных апорий. В попытке устранить обозначенные противоречия и гармонизировать сюжет фильма идём дальше.

Прибытие второе: научное безумие

Второе, более свободное толкование временных искажений «Прибытия» опирается на интуицию современной науки и на те подсказки, что даны в самом фильме.

Согласно этому подходу, неординарную жизнь Луизы следует воспринимать не как линейно развертывающуюся последовательность событий, а, вопреки природным способностям нашего рассудка, как целиком и сразу уже развёрнутую данность.

Иными словами, при таком представлении о времени мы должны воспринимать жизнь Луизы «симультанно» – так же, как функционирует мышление самих пришельцев, наделивших Луизу этими провиденциалистскими способностями. То есть постигать сюжет всего фильма следует не как разворачивающуюся перед нами линейную цепочку событий, не как текст, а как картину. Не механицистски, но органицистски.

Эта вторая трактовка обходит ловушки первой, так как она сознает невозможность разрыва порочного круга самодетерминаций темпоральных модусов – только такого и никакого иного опыта Луизы при таком, а не ином образе данном ей будущем. В самом деле, герои, наделенные способностью предвидеть будущее, перемещаться во времени и проч. варианты, в изобилии представленные в литературе и кино, в действительности бессильны повлиять на причинно-следственную связь ввиду того, что они сами вместе со своим «мошенничеством» (возможность видеть будущее) уже задним числом включены в предписания судьбы.
Так и появившаяся у Луизы сверхчеловеческая способность предвидения на самом деле всё также оставляет её обычным человеком с предопределенными выборами событий – человеком, живущим под покрывалом Рока.

Ничего другого «Прибытие» нам и не показывает. Это главный урок фильма: что не только несмотря на все фантастические события, произошедшие с Луизой и вопреки её случайной встрече и любви с Иэном, но именно благодаря всей этой совокупности обстоятельств её дочери уготована неминуемая смерть.

Однако эта вторая попытка объяснения сюжета, являясь более успешной теоретически, невозможна практически, так как априорные схемы рассудка накладывают исходные ограничения на восприятие времени именно как последовательности, череды следующих друг за другом событий.
Так мы плавно подходим к третьей, наиболее смелой и несколько грубой интерпретации фильма.

Прибытие третье: психоанализ

Что будет, если мы воспримем сцену смерти ребёнка Луизы не как одно и то же грядущее событие, находящееся в рамках фильма (1-ая трактовка) или как одну и ту же часть в недифференцированной тождественности судьбы Луизы, проявляющей свою устойчивость и данной одним махом (2-ое возможное прочтение), но как событие в действительности минувшее? Что если фабула «Прибытия» идёт не задом наперёд («здравый смысл», метафизика линейного времени), но последовательность событий подаётся нам именно в том порядке, в котором её нам и представляют в фильме?

Что, скажем это прямо, если смерть Анны и травма Луизы произошли на самом деле до прибытия НЛО (и дальнейшая вербовка Луизы и всего прочего действия вообще произошли после смерти Анны). Что, иначе говоря, если мы воспримем смерть ребёнка Луизы как отправной пункт сюжета – исходную точку, которая сама не включена в последующий разворот событий, но при этом их инициирующую? И не потому ли, в конце концов, инопланетяне прозорливо избрали Луизу, потому что время для неё, как и для них, попросту ничего не значит. Что если бессмысленность всего хода вещей эмоционально опустошённой Луизы и позволило ей так запросто изучить качественно другой язык?

В самом деле, если первое прочтение упирается в избитые временные апории, то вторая интерпретация, сама являясь фантазией о некоей другой рациональности, упускает из виду главное...

В этой третьей, казалось бы, абсурдной и нелепой перспективе рассмотрения «Прибытия», придерживающейся чисто формального прочтения (в какой последовательности материал фильма нам дан, так мы его и принимаем), мы отчетливее осознаем всю глубину и размах трагедии утраты матери ребёнка, при этом минуя все временные парадоксы.

Итак, Луиза встраивает новые события и связи своей жизни «на холостом ходу» (после смерти Анны) в сцену своей травмы. Все события фильма, следующее за трагическим событием – это «горючее» для травматичной сцены Луизы.
С этой позиции рассмотрения становится куда более ясным постепенное наращивание сюжетных деталей с появлением всё более значимых событий и персоналий вокруг травматичного ядра Луизы, смерти дочери.
Отец ребёнка Иэн, какой-то пластилиновый осьминог, дополнительные воспоминания с дочерью и многое другое – всё это включается в сцену травмы, упорно возвращающегося и обновляемого травматичного ядра Луизы. Случайный опыт филолога укладывается в системообразующую травму, придавая этому центру пульсирующей силы.

Учитывая сказанное, возникает искушение наделить контакт с представителями другой цивилизации иконическим значением. В самом деле, разве появление пришельцев не такое же парализующее, тупое и необъяснимое событие, с которым лучшие умы человечества не в состоянии ничего поделать, как и новость о прогрессирующем раке у ребёнка для его родителей? Однако мы не будем развивать это метафорическое сравнение, придерживаясь и далее буквального прочтения.

Травма Луизы суть нулевая степень её идентичности (отождествления всей себя с событием смерти дочери) – то, что поддерживает её «голое» существование. Её не-живую жизнь. Её жизнь, исключившую нормальные межчеловеческие отношения, разыгрывающиеся в дуалистичном измерении Воображаемого.
Смерть Анны исключила Луизу из регистра Воображаемого, столкнув с несимволизируемым Реальным (смерть Анны) и в этом толчке выбив её в лишенное человеческих страстей Символическое измерение. Поневоле пребывая в ледяном космосе чистого значения Луиза возвышается над маленькой планетой иллюзий и заблуждений обычных людей. Она постигает язык, недоступный для нормального мышления. И все происходящие с ней фантастические события попросту идут в топливный расход её психики – поддерживают коматозное состояние травмы Луизы, которая есть то последнее, что является гарантом устойчивости её существования. Существования ради памяти о дочери.

Таковы три возможные интерпретации сюжета этого замечательного фильма: (1) правдоподобное прочтение «здравого смысла», (2) радикальное осмысление сквозь призму представления о времени как некоего физического полотна, а не схемы восприятия и, наконец (3), психоаналитическое толкование.

[Leo]

HopeNick, "третья интерпретация" не исключает предыдущих. Она имеет право на жизнь одновременно с прочими.
Ведь то что ты описал под ней, это развёртка арки внутреннего мира персонажа и это никак не противоречит интерпретациям основного сюжета.

К сожалению сам фиильм я смотрел единожды и на релизе, потому могу быть неправ, но.

Это интересное с точки зрения «зрелищности» решение, однако, конечно же, упирается в апорию невозможности существования такой реальности ввиду скрытого допущения метафизики «стрелы» времени, то есть времени, протекающего строго линейно и последовательного из точки «А» в точку «В» — из прошлого в будущее.

Показалось что это немного манипулятивное заявление для аргументации.
Ведь центральный фантдоп заключается в том, что никакой стрелы времени нет. И этот фантодп легко принимается и уже через его призму воспринимается история.

И как будто бы фильма рассуждает как раз сразу о двух "трактовках", описанных тобой.
Спасение в невозможной и парадоксальной синергии детерминизма и волюнтаризма. При этом каждое мировосприятия имеет свои серьезные недостатки и как будто бы невозможна жизнь в ультимативных их проявлениях.

[HopeNick]

Leo, да-да, всё так)
Взаимодополнение.

+ конечно возможны другие комментарии, не менее, а может и более обоснованные.
Да не просто "возможны". Есть.

Разведение на самостоятельные места этих "объяснений" временных тупиков у меня чист в "дидактических целях" (для лучшего понимания). Более отчетливого указания на многоплановость.

[Sam & Leon]

Как давно это было.
Вообще я помню Прибытие меня так впечатлило на показе в кинотеатре, что вот буквально через неделю я пошел снова на показ, что совсем не свойственно мне. И помню в кофе и сигаретах "восторгались" этим фильмом с фрозен фрогом. По крайней мере сам считал одним из самых впечатляющих и лучших фильмов года.
Но о таких деталях и интерпретациях точно не думал, какие Хоупник описал выше.
Только помню что говорили больше о завораживающем визуальном эффекте, звуке, драматизме и больше умирали на лингвистику, о проблеме коммуникации, то есть о невозможности нормально коммуницировать между людьми, а что тогда говорить об инопланетянах.

Как приятно читать такие тесты что выше. Спасибо.

[Барбекю]

Так зачем инопланетяне прилетели-то? Просто потусить и людишки тут не при чём? Они, поди, просто покакать захотели, а тут раздули целую драму.

[toymax]

Чет не знаю, что у меня за структура нейронных связей, прочел выше о Прибытии, и на ум пришло Снежное чувство Смиллы. И что, оказывается кроме тогдашнего фильма, еще и сериал свежий, пока только первая серия на Ультрадоксе и даже на Кинопоиске этого нет. Ну чуть в онлайне поглядел. Но на Кинопоиске в рецензиях один пользователь еще о первом фильме написал, что смеялся с кино, т. к. книга в разы лучше. В общем нашел на Флибусте ее, начал читать, и скорее всего я ее дочитаю.
Спасибо Хоупнику за Прибытие ))