Еще только первые лучи утреннего солнца робко коснулись золотых куполов променада Вокин, ознаменовав наступление первого дня, наступившего года Дракона, как стены таверны «Медная корона» содрогнулись от душераздирающего крика.
«Бу! Где же ты, Бу!», – эхом разносилось по пустым коридорам таверны.
- Что же ты так орешь, то! – с силой распахнув дверь, Корган едва не сшиб ею Минска.
Широкоплечий дварф стоял посреди коридора, одной рукой почесывая волосатый живот, а другой подтягивая кольчужные труселя.
- Что уставился? Чистый мифрил между прочим, - злобно прорычал гном, - Опять своего крысеныша потерял?
- Не смей так говорить о Бу! Бу мой друг! Он умный, он все знает! Бу он… - Минск не успел закончить свою тираду. «Аааррргх», - донеслось со стороны лестницы.
Сгорбленная фигура, издавая устрашающий рык и что-то хрипло бормоча, вынырнула из полумрака коридора. Механически переставляя ноги и то и дело ударяясь о стены, она медленно, но неотвратимо приближалась к друзьям.
- Зомби! – Минск со скрежетом потащил из ножен гигантский двуручник.
- Молот и наковальня! Совсем некроманты страх потеряли, уже без намордников гулять выпускают! - Корган уже сжимал в своей огромной лапе миниатюрный, но от этого не менее смертоносный, топорик, - Никогда с ним не расстаюсь, - ласково пробуя остроту лезвия, пробурчал дварф.
- О, как же я устала, - простонала «зомби», сползая по стене на пол перед оторопевшими воинами.
- Аэри? – Минск растеряно опустил меч. – Ты случайно не видела Бу?
- Минск, душечка, помоги мне подняться… А где же… где же мои крылья? – повисая на могучем плече рейнджера, пробормотала девушка, - Бу? Какой Бу?
- Он спрашивает: «не видела ли ты его проклятого грызуна?», чтоб им кобольды подавились! – брызгая слюной и изрыгая проклятья, прорычал Корган.
- Может и видала, но память надо бы освежить, - демонстративно помахала пустой бутылью Аэри, - Пойдемте вниз, мальчики.
- Я только халат накину, - гном исчез в своей комнате. Мгновение спустя он показался вновь, натягивая кольчугу, - Никуда не уходите, мои сладкие, - бросил он на прощание двум смазливым эльфийкам, с деланной стыдливостью прикрывавшим срамоту простынями. Из-за двери послышался игривый смех и что-то насчет того, что у гномов оказывается не все так коротко, как может показаться на первый взгляд.
Подходя к лестнице, Корган, не церемонясь, толкнул дверь в одну из комнат.
- Думаю, его тоже стоит захватить с собой, как-то боязно за свои вещи, когда такие типы остаются без присмотра.
- А я это… просто я лучше всех вел себя в прошлом году, - оправдывался застигнутый врасплох Йошимо, пытаясь закрыть своим щуплым тельцем огромную кучу свертков, коробочек и мешочков наваленных посреди комнаты. – Идите-идите, я вас догоню, вот только порядок здесь наведу, столько подарков, столько подарков, ума не приложу, куда все попрятать… эээ… разложить, – скороговоркой выпалил он, захлопывая дверь.
- Клептоман узкоглазый, все ему неймется, - Корган презрительно сплюнул под ноги.
В столь ранний час обеденный зал «Медной короны» был почти пуст. Постояльцы медленно выползали из своих номеров и под звон бокалов начинали приходить в себя после вчерашнего празднества. Мрачная больше обычного Джахейра, в окружении двух магов – одного с всклоченными волосами и безумным выражением лица, другого в добротной кроваво красной мантии и аккуратно стриженой бородкой, уже сидела за столом.
- Ба! Какие люди! Раздери вас Баал, - проревел Корган, стискивая магов в своих медвежьих объятьях, - С вечера вас не видел и еще бы век не видать…
После пары кружечек за встречу, Минск жалобным всхлипыванием напомнил о себе и о своем горе.
- О, досточтимая, надеюсь, твоя память уже достаточно просветлела, не вспомнишь ли ты, что могло приключиться с моим многомудрым другом Бу? – едва не плача, обратился он к эльфийке.
- Да, да, дорогуша, напомни нам, что вчера было то, а то у меня в голове, словно тролли пляску устроили, - осушив очередную кружку эля, поддержал Минска гном.
- Ну, раз вы настаиваете, - посвежевшая и разрумянившаяся Аэри, одарила собравшихся неотразимой улыбкой и начала свой рассказ…
Огромная толпа, разряженная во все праздничное, собралась внутри променада Вокин, что бы проводить последний день уходящего года и встретить год новый. С помоста, возвышающегося около ворот и огороженного закованными в доспехи стражниками, читали речи представители знатных родов города Аскатла: поздравляли, обещали, сулили благо и процветание в скором будущем. Однако, их, как водится, мало кто слушал. Взгляды горожан были прикованы к центру площади, расчищенной от разномастных торговых лавочек и лотков, там, если верить заранее развешанным афишам, маги из далекой Долины Ледяного Ветра уже начинали свое представление.
Суровые маги севера в плащах из чешуйчатых шкур ледяных виверн подбитых мехом йетти под аккомпанемент барабанов из оленьих шкур, образовав круг, совершали сложнейшие магические пассы и демонстрировали чудеса владения посохом. Все это конечно было работой на публику, но выглядело впечатляюще. Маги все ускоряли и ускоряли свою пляску под все нарастающий и нарастающий ритм барабанов, вокруг них взмывали и опадали снежные вихри, вращались кольца из искрящихся кристаллов льда, а зрителей стоящих в первых рядах окатывали волны морозной свежести, такой непривычной для жителей столицы Амна избалованных теплыми ветрами Моря Мечей. Внезапно бой барабанов оборвался, маги замерли, ударив посохами оземь. Гигантский смерч поднялся из центра кольца магов, он все вырастал и вырастал, пока не поднялся над шпилями городских башен, стягивая к себе редкие облачка, проплывавшие по небу. Огромная туча стремительно разрасталась, закрывая небо над променадом и надо всем городом. Оглушительно завыли ритуальные рога и смерч с диким ревом втянулся в тучу, что бы мгновение спустя ледяным градом обрушиться в центр площади. Снежные глыбы разбивались о землю и покрывали ее гладким, словно стекло, льдом, а из тучи, накрывшей уже весь город, пошел самый настоящий снег. По толпе прокатился вздох восхищения, дети радостно кричали, пытаясь поймать снежинки, падавшие им на вытянутые ладошки. Взрослые удивленно смотрели на появившийся в центре площади каток. Ледяные големы, деловито пыхтя, возводили катальные горки, сгребали снег в пушистые сугробы и в мгновение ока вытачивали из ледяных глыб фигуры диковинных животных и скульптуры могучих воинов и прекрасных дев, такой красоты, что они казалось живыми.
Маги с достоинством поклонились и уступили место могучим варварам, выбежавшим на каток в странной обуви – с острыми кинжалами, привязанными к подошвам сапог из тюленьей кожи. Их лица обветренные суровыми ветрами были воплощением мужественности, а тела перевитые мускулами и прикрытые лишь набедренными повязками из шкуры белого медведя выглядели, словно отлитыми из бронзы. Они скользили по зеркальной ледяной глади подобно ветру на бескрайних пустошах севера, являя чудеса ловкости и акробатики, то взлетая в воздух в немыслимом кульбите, то кружась в бешеном танце, выписывая невообразимые спирали и кренделя. Впечатлительные барышни вздыхали, глядя, как перекатываются мышцы под смуглой кожей атлетов, юноши расправляли плечи и выпячивали грудь, чтоб быть хоть чуточку похожими на них…
- А вот, кстати, и они, - Аэри прервала свой рассказ, что бы промочить горло. Пятеро варваров, все также, только в набедренных повязках вошли в трапезный зал. Вокруг них сразу же засуетилась прислуга, и сам шеф повар торжественно вынес свежезажаренного поросенка на огромном серебряном блюде.
- А что эти дикари так пялятся на меня? – Джахейра всем своим видом выражала недовольство, - Или они в своих берлогах о хороших манерах не слышали?
- Вчера, моя дорогая, отсутствие хороших манер у них тебя не смущало, - заговорщицки хихикнув, Аэри томно закатила глаза. Всегда невозмутимая друидша, словно вспомнив что-то, густо покраснела и отвернулась.
…Северяне закончили свое выступление, и глашатай объявил праздничные гулянья открытыми. Дети ринулись валяться в снегу, с веселыми криками скатывались с ледяных горок и устраивали снежковые побоища. Молодежь пыталась удержать равновесие на катке, а люди постарше стекались поглазеть на состязание талантов и магических искусств…
В зал вошла пышно одетая семья, в сопровождении охраны – господин в камзоле цветов знатного рода, его супруга с пышной прической и надменным взглядом и мальчик лет пяти. Подозвав к себе хозяина таверны, глава семейства о чем-то в полголоса заговорил с ним, отчаянно жестикулируя. Но всеобщее внимание было приковано к мальчику. Вокруг малыша, радостно лая и поскуливая от счастья, прыгала маленькая собачонка, вот только шерсти на щенке не было, впрочем, на нем не было и шкуры, и мяса, и внутренностей не наблюдалось тоже – вокруг мальчика вертелся и вилял хвостом скелетик собачки. «Папа, папа, а давай бабушку тоже оживим», - дергал отца за рукав счастливый малыш. Люди привставали со своих мест, чтобы получше разглядеть диковинку, а знатный господин в камзоле уже перешел с шепота на крик и обещал повесить на городских воротах того некромансера, что воскресил недавно почившего песика его сына, когда найдет его.
Некромант Кзар, сидевший рядом с Джахейрой, казалось, полностью утонул в складках своего плаща и пытался сползти под стол.
- Зато я выиграл первый приз, - едва слышно донеслось из тьмы под капюшоном, - вот только, почему-то не могу его нигде найти, - с горечью добавил он. Йошимо, старательно изучая закопченный потолок, насвистывал какую-то простенькую мелодию.
… Ближе к вечеру протрубили начало праздничного концерта. «Специально приглашенный из Жемчужины Севера, прославленный герой, видевший развалины Ундрентайда и прошедший подземельями Уотердипа, поправший лорда дьяволов в адских глубинах, звезда Невервинтера, непревзойденный бард и композитор – Огнедышащий Диикин», - надрывали глотки городские зазывалы. Диикин был, пожалуй, единственным кобольдом, которого люди встречали не градом стрел или ударом дубины, а овациями и рукоплесканиями. Бард вышел на сцену в окружении прелестных эльфиек, дополнявших его музыку незабываемым танцем. Звуки лютни Диикина заполнили площадь, невероятной красоты мелодия была способна растопить даже самое зачерствевшее сердце и затронуть самые потаенные струны человеческой души. Прошедший сотни опасных приключений, без страха смотревший в глаза смертельной опасности, Диикин пробудил в себе спящую кровь дракона. В конце своего выступления кобольд, чье имя уже вошло в легенды, расправил самые настоящие крылья и, под восторженные возгласы толпы, выдохнул столб огня, не худе самого заправского дракона. Эльфийки из подтанцовки взмыли в воздух, разматывая за собой шлейфы из тончайшего шелка, переливающегося магическими огнями, и приземлились на руки восхищенной толпы…
- Говорят после этого Сладкоголосый Диикин не досчитался двух своих танцовщиц, - Аэри недвусмысленно взглянула на уплетающего баранью ножку гнома.
- А я что? – закашлялся Корган, - Они сами пришли, не виноватый я.
…Наступила кульминация празднества. Десяток магов школы огня продемонстрировали свое мастерство. Огненные шары взлетели над городом, складываясь в фантастические фигуры и рассыпаясь снопами искр. Магические ракеты, оставляя витиеватые узоры, сплетались в причудливые орнаменты. Облака светящегося газа переливались всеми цветами радуги. Внезапно ночное небо прочертили две молнии – черная и серебряная. Огромные крылья с гулом рассекали воздух, огни угасающего фейерверка отражались на переливающейся чешуе, клубы дыма и пламени окутывали два гибких тела кувыркающихся в воздухе – горожане, затаив дыхание, следили за брачным танцем драконов. Заложив крутой вираж над самыми крышами, гигантские ящеры, ласково касаясь друг друга крыльями и изрыгая струи огня, скрылись в направлении побережья…
- Я вчера слышал, что городская стража с ног сбилась в поисках одного полоумного мага, устроившего вакханалию на кладбище, - перебил рассказчицу Йошимо, - говорят, он грязно ругался, сыпал вокруг себя огненными шарами и вообще не прилично себя вел. А кто-то даже упоминал, что это был один из Красных Волшебников, - понизив голос, добавил вор.
- Красные Волшебники, - встрепенулся, было задремавший, Эдвин, - никогда о таких не слыхал, - пробубнил он, оглаживая свою бородку и устраиваясь поудобнее.
…Глубоко за полночь, когда звезды светят особенно ярко, и говорят, что это боги смотрят на землю, над городом поднялись тысячи бумажных шаров наполненных теплым воздухом от привязанных снизу горящих свечей. К этим шарам люди привязывали подношения своим покровителям или просьбу божеству, чьим велениям следовали. Эта традиция давала людям надежду или укрепляла уверенность в завтрашнем дне и, кроме того, это было просто красиво…
- Постой, а как же Бу? – Минск вцепился в рукав платья Аэри, - Ты же обещала рассказать, где он!
- Ах да, последнее, что мне удается припомнить, перед тем как мы…- проворковала Аэри медовым голосом, а Джахейра вновь залившись краской, бросила на нее испепеляющий взгляд, - Я слышала как кто-то сильно подвыпивший орал на улице:»Лети, мой друг, лети! Тебя ждут твои космические братья!». Кстати, чей-то воздушный шар до сих пор висит снаружи, зацепившись за вывеску Медной короны.
- Пресветлая Милики!- Минск, опрокидывая стулья и расталкивая посетителей, бросился к выходу, - Бу, я спасу тебя!
- Вот, дорогие гости, как вы и заказывали, все в лучшем виде, - повар, подобострастно поклонившись, поставил посреди стола блюдо с фаршированным цыпленком. Друзья в недоумении переглянулись.
- Я… это… да он уже почти задохнулся в мешке у Коргана,- начал сбивчиво объяснять Кзар, - зачем мы его с собой таскаем, то?
Аэри, поперхнувшись, прыснула вином на стол. Джахейра, прикрыв лицо рукой, отвернулась. Йошимо трясся, сдерживая смех, и только Эдвин, с каменным лицом, извлек из-под мантии дневник обтянутый потертой кожей.
- Расколдовать Меликампа - вычеркиваем, - замогильным голосом произнес маг.
Бу - Гигантский Космический Хомяк в миниатюре, нежился на нагретой утренним солнцем крыше таверны. Его внутренний взор был обращен за пределы небесной сферы, туда, где его старшие собратья управляют движением колес летучих кораблей, путешествующих с плана на план. Как бы он хотел оказаться вместе с ними, но тут у него тоже есть важные дела. Бу передернул ушами и посмотрел вниз. Безутешный рейнджер, заламывая руки и оглашая окрестности истошными криками, уже целый час бегал вокруг таверны. «Да,- подумал Бу, - ну как оставишь такого без присмотра? Пропадет без меня».