Вопрос о религиозных делах обычно считается самым важным в правлении Юлиана. Большинство историков, особенно если они верующие, даже не утруждают себя рассмотрением иных реформ Юлиана, зато говорят только о том, что он старался вернуть язычество и проводил гонения на христианство. Такой подход, во-первых, слишком односторонен, потому что нет никаких оснований к забвению государственных, финансовых и административных преобразований, а, во-вторых, упрощён и неверен. Чтобы ясно представить себе те события, надо последовательно рассмотреть все детали, и тогда можно будет составить богатую и многомерную картину, которая, естественно будет отличаться от лозунгов историков-христиан, которые годятся только для толпы.
Прежде всего надо кратко обрисовать идеологическую картину тогдашней Римской империи. Христиане пытаются уверить всех, будто тогда не было альтернативы их учению, и только оно могло спаси государство, а потому все неотвратимо должны были его принять. Это напоминает тезисы марксистов о неотвратимости и обязательности революций - такие же неверные. На самом деле в то время, во-первых, христианство не было никакой объединяющей или благой силой - церковники только дрались за власть и копили богатства. Во-вторых, христианство было лишь одним из идеологических направлений, и альтернативы существовали. Новая вера ещё не победила, и много было людей, которые не принимали её. Римская империя в то время была пёстрой в религиозном плане, и в ней соседствовали остатки прежних античных культов, восточные религии, верования варваров и философия.
Эта множественность была гораздо сложнее, чем её сегодня пытаются представить. Так, прежняя вера в Зевса-Юпитера, Гелиоса и Аполлона видоизменилась и была далека от примитивного культа, свойственного ранней античности, но при этом не исчезла совсем. И наряду с богами чествовали и героев, таких как Гектор или Ахилл - для людей в то время это были не мифические, а вполне реальные люди, и культ героического является признаком здоровой, развитой цивилизации. То, что христиане зовут язычеством, во время Юлиана было сплавом философии, традиций обрядовости и попыток понять строение мира. Политеизм есть обожествление сил природы и материальных сил общественного развития, но только на ранней его стадии римляне и греки воспринимали всех богов как реально существующих в том виде, в каком они действуют в мифах - как подобие обычных людей. В позднее время, когда жил Юлиан, это уже было просто символическое обозначение сил природы и законов её жизни, способ выразить соотношение элементов вселенной. Политеизм стал пантеизмом, и вместо того, чтобы чувствовать волю и око богов люди стали ощущать, что живут в огромном мире, настолько огромном, что они для него - лишь песчинки, которые могут пытаться понять действующие законы, но никогда не постигнут всех тайн. Христианская триада ад-земля-небо по сравнению с этим чувством окружающей античного человека вселенной как раз и представляется простенькой мифологией.
Не было христианство и единственным монотеистическим учением. В то время не меньшую силу и потенциал имел митраизм - культ индо-иранского бога солнца Митры, принесённый из Малой Азии ещё во время завоеваний Александра Македонского. Я не буду подробно рассказывать о тонкостях этой доктрины, потому что любой желающий найдёт достаточно информации в интернете, достаточно только сказать, что эта религия очень походила на христианство, но в отличие от него была нацелена не на достижение рая, а на добродетельную земную жизнь.
Митраизм исходил из того, что в мире вечно идёт борьба между благим богом Ормуздом и злым Ахриманом. Митра - это существо, посланное к людям, чтобы защищать их и помогать им, он Посредник. Культ Митры особенно сильно был распространён среди римских солдат, потому что митраизм проповедовал те идеалы, которые ценились среди воинов - мужество, дружба, взаимопомощь. Женщинам нельзя было поклоняться Митре, для них существовала богиня Анаитис-Кибела. Верящие в митраизм объединялись в общины, члены которых были связаны братскими узами, и эта модель оказалась очень подходящей для легионеров, потому что спаивала их отряды и воспитывала молодёжь. Однако, и среди обычного народа митраизм распространялся довольно широко. Интересно, что все другие секты, включая христианство, давали много примеров порочного поведения, отличающегося от того, что они проповедовали, но последователи митраизма никогда не были замечены ни в чём недостойном, то есть их вера оказалась действенным средством поддержания здорового общества.
Несмотря на утверждения христиан, что митраизм был бесперспективен, это не так, и можно с уверенностью утверждать, что он мог бы стать идеологической основой Римской империи, если бы поддерживался на государственном уровне. Дело в том, что этот культ к другим верованиям относился терпимо, а все терпимые религии были втоптаны в грязь христианством, которое презирало чужую веру и укреплялось огнём и мечом.
Несмотря на то, что Юлиан оставил после себя много философских работ, трудно исчерпывающе охарактеризовать, во что он верил, потому что, с одной стороны, это была философия, а с другой стороны - религия, а нелегко определить их соотношение.
Юлиан был очень суеверен, верил предсказаниям прорицателей и знамениям, хотя, если было надо, то нарушал их. Ему были такие же видения, как и Константину, например дух римского народа, облачённый в доспехи проплывал сквозь палатку: в то время люди часто верили в такое, и это ничем не смешнее, чем явления христианских ангелов и святых. Жертвоприношения Юлиан проводил так же часто, как Марк Аврелий, но, конечно, рассказы христиан о том, что он разрывал женщинам животы и доставал внутренности - ложь. Скорее всего, обряды и богослужения он устраивал потому, что каждая религия должна иметь внешнюю, простую сторону. Христиане это всегда прекрасно понимали, и потому их ритуалы очень сильно воздействуют на психику верующих. Не зря ведь Юлиан заимствовал у христиан другой инструмент пропаганды - он приказал языческим жрецам раздавать милостыню, как это делали христиане, тем самым привлекая на свою сторону бедноту, готовую за миску похлёбки поддержать кого угодно. То, что язычники игнорировали такое, давало преимущество христианам.
Юлиан старался дать Империи альтернативу, другое направление развития, но одной философии недостаточно - даже сегодня разве многие смогут перечислить тезисы платонизма? Основная масса людей - серая масса - нуждается в религии, которая бы их направляла в сторону наиболее полезного обществу поведения, причём религии простой и обрядовой, а не философски глубокой.
Философия Юлиана представляет собой сплав из различных направлений античной мысли. Лучше всего разделить его практическую и метафизическую философию: в том, что касалось жизни и взаимоотношений с другими людьми Юлиан был киником (он сам писал о кинизиме, но на самом деле это был стоицизм), а что касается строения мира и представлений о бытии - тут его взгляды были неоплатоническими.
Стоицизм давно был известен римскому обществу и оставался на Западе самой привлекательной и популярной системой взглядов вплоть до появления христианства. Стоицизм был привлекателен тем, что не ставил все под сомнение, как скептицизм, не отрицал культуру, как кинизм, не подрывал, подобно эпикурейству, основы религии. В суждениях стоиков о познании было гораздо больше здравого смысла, доступного неискушенному человеку, чем в гносеологии других философов. Стоики создали новый жанр духовно-нравственной литературы и впервые в античном мире проблемы внутренней жизни человека были раскрыты с таким тонким пониманием, проникновенностью и глубиной. Доктрина Стои была удивительно родственной римскому складу мышления и жизненным принципам латинства. Старинные идеалы верности, доблести и самообладания именно у стоиков и обретали философский смысл, близок римскому духу был и стоичесий принцип, что верность долгу и совести есть верность себе. Казалось, что многие римляне были последователями этого учения, даже не слыхав его философов. Цари и полководцы, рабы и сенаторы, ученые и поэты постоянно пополняли ряды приверженцев Стои. Самым известным из стоиков Рима стал император Марк Аврелий, тот самый, на кого так похож был Юлиан (и известно, что этого императора Юлиан почитал больше всех).
Отношение стоиков к религии было сложным. Постепенно они пришли к мысли, что бог - это Природа, и человек должен жить, постигая её законы. Стоики были в некотором роде фаталистами, потому что старались привести разум в такую гармонию, чтобы никакие происшествия не могли поколебать спокойствие духа. Они старались смягчить грубость мифологии, давая ей аллегорическое толкование. Сам по себе этот подход был плодотворен: он показывал, что в древних символах часто можно уловить серьезные и возвышенные идеи. Юлиан тоже много писал о таком понимании мифа и о том, что буквального его постижения недостаточно. В речи "к кинику Эраклейосу" он размышлял над сутью мифа, и показывал, что миф наиболее должным образом используется в процессе обучения основам философии и религии, как упрощённая модель сложных понятий.
Киническая (стоическая) часть философии Юлиана очень наполнена интимно-личностными размышлениями, она посвящена поискам своей внутренней сути.
Он писал: "Я думаю, что тот, кто узнает себя, узнает нечто намного более важное, чем чужое мнение о нём - то, чем он является в действительности... Мы должны понять внутри себя, что является для нас правильным поведением, а не получить указания извне. Пока вы остаётесь рабами чужих мнений, вы не приблизитесь к свободе и не впитаете её нектар. Но я не подразумеваю этим, что мы должны забыть стыд перед людьми и делать то, что нам не подобает; но пусть всё, от чего мы воздерживаемся и все, чего мы не делаем, будет отвергнуто нами не только из-за мнения большинства, но и потому, что это запрещает рассудок и бог внутри нас.
Конечная цель философии киников, как, в действительности, каждой философии - это счастье, но счастье, которое состоит в жизни согласно природе, а не согласно мнениям большинства.
Не абсурдно ли, когда человек пробует найти счастье где-нибудь вне себя, и думает что богатство, и происхождение, и влиятельные друзья наиболее важны в жизни?... Поэтому мы должны сказать, что счастье можно найти только внутри нашего ума, в этой лучшей и самой благородной части нас".
Что же касается неоплатонических идей Юлиана, то они есть сочетание философии, существовавших в то время представлений о Солнце и планетах и религиозных верований. За ничтожным исключением, Юлиан писал свои произведения только от случая к случаю, видимо, не имея возможности перечитывать свои рукописи и придавать им окончательный вид. Поэтому его труды носят сырой, недостаточно упорядоченный характер. Поскольку я не имею здесь цели углубляться в тонкости философии, то ограничусь общим описанием.
Особенно много Юлиан писал о Гелиосе, боге солнца, и Матери богов, Кибеле, почитание которой, видимо, связано с митраизмом. Все эти понятия для него обозначают сразу несколько разных вещей. Так, Солнцем или "великим Солнцем" Юлиан вслед за вековой традицией именует неоплатоническое первоединое. Вся ноуменальная сфера, следующая за первоединым, мыслящая надмировая сущность у Юлиана, как и у всех неоплатоников, тоже называется Солнцем. И, наконец, Солнце он понимает и просто как звезду, окружённую планетами. Он писал: "Весь мир - это единый живой организм, обладающий душой и разумом, он постоянно изменяется, проходя через циклы рождения и смерти".
Его вера в Гелиоса не была примитивным поклонением абстрактному богу - Юлиан рассуждал о свойствах солнечного света, о смене времён года и влиянии Солнца на человека и другую жизнь на земле. Эти рассуждения и выводы из них не противоречат даже современным учёным. Как мог Юлиан мыслить так чётко в свою эпоху, неясно, и потому ещё более удивительно.
Кроме того его работы о Солнце наполнены романтическим энтузиазмом, он прямо-таки влюблён в Солнце. Эта восторженность и постоянная приподнятость стиля сразу бросаются в глаза. Культ Солнца вообще в то время имел богатую традицию. Начиная с V века до н. э. появилась тенденция сближать и отождествлять Гелиоса с Аполлоном, затем к мифологии добавилось и неоплатоническое понимание солнца как первоединого и как мыслящей первоосновы. Гелиоса славил Софокл: "О Солнце! Пожалело бы ты меня, ты, которого мудрецы называют родителем богов и отцом всего", у Овидия Гелиос "управляет миром", а у Корнута (I в. до н.э.) Гелиос и Аполлон просто отождествляются. В орфических гимнах Гелиос именуется "правителем мира". Атеней (III в. н.э.) именует Гелиоса "богом соединяющим и сдерживающим, а также вечно обходящим космос". Месомед (II в. н.э.) написал целый гимн, посвященный специально Гелиосу. Философским характером отличается гимн неоплатоника Прокла, обращенный к Солнцу. В дальнейшем Гелиос отождествляется не только с Аполлоном, но и с Гефестом, с самим Зевсом и даже с Осирисом. Статуи Гелиоса часто воздвигались римскими императорами, а на монетах они, включая Константина, писали Sol Invictus - "Непобедимое Солнце".
Культ Гелиоса у Юлиана принимал монотеистические черты, и он явно стремился сделать так, чтобы можно было заменить христианство не менее мощной государственной религией. Для этого император приказал провести унификацию священных обрядов, поскольку тогда в каждой местности языческое богослужение проводилось по-своему. Кроме того, Юлиан хотел создать чёткую иерархию жрецов по типу христианской. Также, как христиане назначали епископов, Юлиан назначал в определённые районы жрецов, сведущих в неоплатонизме. Эти меры должны были дать античной религии ту структурную прочность, которая оказалась такой полезной для христианства.
Христиане часто называют Юлиана идолопоклонником, но это неверно. Он прямо указывал, что изображения богов лишь помогают верующим направлять молитвы, но сами не являются богами - в чём это отличается от христианства? Зато император, по Юлиану, несёт в себе божественное, как единственный проводник небесной воли на земле - эта идея потом была использована христианством в виде помазанников божьих, но Марк Аврелий бы такое не одобрил...
Называть Юлиана Отступником - тем более глупо, что он никогда не был крещён, а только лишь получил в детстве христианское образование и участвовал в богослужениях как чтец и помощник. Вплоть до того, как началось противостояние с Констанцием, Юлиан был вынужден скрывать свои верования, но как только смог, он объявил о своей приверженности старым богам и старой культуре - в то время эти вещи не отделялись друг от друга, и христиане, отвергали всю античность целиком, включая всех её гениальных скульпторов, поэтов и писателей. Выбор стороны был обусловлен не столько религией, как это пытаются примитивно представить - это было вопрос образа жизни, того, как ты хочешь жить и каковы твои эстетические потребности.
Когда Юлиан объявил о том, что не будет поддерживать христианство, христиане пришли в ужас, а их противники обрадовались. Много лет со времени, когда Константин в обмен на политическую помощь осыпал благодеяниями Церковь, она крепла и богатела. Античная культура уничтожалась. Храмы, созданные гениальными зодчими, жемчужины древнего мира - разрушались невежественными толпами верующих, которые из камней эллинских шедевров строили христианские святилища или растаскивали материалы для строительства своих жилищ. Истребление искусства и триумф невежества - вот что несла новая религия, и это было очевидно в эпоху Юлиана.
Христиане боялись, что император будет их преследовать так же жестоко, как предыдущие правители язычники (в это время уже полным ходом шло создание мифа о гонениях, которые якобы были в Римской империи). Но Юлиан не предпринимал ничего подобного. Он вообще не был принципиально нетерпимым, и, хотя считал христианство вредным учением, тем не менее, всё время правления избегал принуждения. Дело в том, что Юлиан разделял основной тезис неоплатонистов, согласно которому есть много путей к правде; исходя из этого, они искали идеи, общие для всех учений. Он замечал, что человек может "увидеть, что те, кто в каком-либо из философских направлений действительно достигал вершин понимания, обычно разделяют общие идеи.... Все философы идут к одной и той же цели, хотя они и приходят к ней по разным дорогам... Я всё еще верю, что даже до рождения Геракла, не только среди греков, но и среди варваров были люди, которые занимались такой философией. Поскольку это, кажется, до некоторой степени универсальная философия и самая естественная из всех..."
Терпимость Юлиана превосходила даже терпимость христиан друг к другу: в то время по свидетельству современников никто не проявлял такой ненависти, как последователи различных христианских течений, сражавшихся между собой за чистоту догматов. При Юлиане были возращены из изгнания ариане, осуждённые при Константине, и другие еретики. Император собрал вместе представителей всех враждующих учений и обращался к ним с наставлениями о мире, призывая жить вместе, без конфликтов. Христианские историки с ненавистью проклинают Юлиана за потворство еретикам, но это для них ведь ясно, кто еретик, а кто праведник, а противники считают иначе, так как же можно с уверенностью обвинять и оправдывать? Для Юлиана эти внутренние разногласия были всего лишь разногласиями Церкви, а непримиримые стороны оставались христианами. Можно сказать ещё, что этот шаг был полезен тем, что христианство вместо того, чтобы стать монолитным учением, дробилось и отвлекалось на разногласия, тем самым давая возможность другим религиям взять верх. Юлиан даже принял закон, который запрещал христианам оскорблять своих единоверцев прозвищами идолопоклонников и еретиков.
Нехристиане при Константине и его сыновьях были ущемлены в некоторых правах, земли языческих храмов передавали христианским, в судах часто присуждали победу христианам, даже если они были неправы. Юлиан восстановил равенство. Историки-христиане пишут, будто он отнимал землю и храмы у христиан - но это ложь, поскольку он лишь восстанавливал прежний порядок, приказав вернуть то, что было прежде взято. Там, где на месте языческого храма была построена христианская церковь, её надлежало уничтожить и восстановить прежний храм за счёт тех, кто его ломал. Имущество, растащенное по домам христиан, надлежало вернуть язычникам. Писали, что из разных уголков начали плыть корабли, груженые мрамором и статуями, похищенными христианами. Государственные субсидии христианскому духовенству и инвестиции в строительство новых церквей были отменены, а деньги перенаправлены на восстановление языческих храмов. Все эти меры были справедливы - но христиане принялись громко возмущаться и проклинать императора. Юлиан на это не оскорблялся - по привычке, он оставался спокойным, как бы его ни ненавидели.
Кроме того Юлиан отобрал у священников судейские полномочия, запретил им заверять в качестве нотариусов завещания и другие документы, присваивать чужое наследство и переписывать имущество на себя. Предоставление таких прав было грубейшей ошибкой христианских императоров, потому что тем самым церковь начинала сращиваться с государством.
Юлиан не преследовал христиан, но он призывал изменить веру, и давал привилегии тем, кто возвращался в язычество. Таких людей было тогда много.
Надо сказать, что Юлиан не лишал христиан своей защиты, например, в то время некоторые чиновники часто посылали принесшим обет безбрачия священнослужителям девушек, чтобы потом шантажировать их угрозой открытия таких визитов, но Юлиан строго наказал тех, кто был уличён в такой практике.
На самом деле настоящие христиане, живущие в соответствии со своим учением, могли не бояться императора - идти к истине другими путями, вот и всё. Мало кто знает, но среди высших командиров армии Юлиана было достаточно много христиан, которые вполне уживались с "Отступником". Проблемы возникали только у фанатиков, у тех, кто не умел уважать чужую веру, у тех христиан, чьи дела расходились со словами, у церковных иерархов, недовольных потерей власти. На самом деле поведение Юлиана было даже более христианским, чем у его врагов. Он оставался спокойным и не оскорблялся их поступками - они бесновались от ненависти и изрыгали бесконечные проклятия. По приказу Юлиана при языческих храмах создавались приюты и детские дома, где помогали всем, независимо от веры - а христиане, хоть и кичились своим милосердием, помогали только единоверцам и плевать хотели на страдания других.
Тем не менее, несмотря на терпимость Юлиана и стремление к мирному сосуществованию, постоянно возникали конфликты. Так, единственный случай, когда Юлиан действительно наказывал христиан - это издание указа по поводу беспорядков в Эдессе. После того, как христиане там устроили вооружённое нападение на валентинианских гностиков, Юлиан язвительно сказал, что без богатств христианам легче войти в царство небесное, а потому приказал отдать деньги, накопленные церквями Эдессы, солдатам. Император приказал применить жёсткие меры и против христиан-фанатиков в Сирии и Малой Азии, где эта чернь оскверняла и разрушала даже вновь восстановленные эллинские храмы.
Общественное напряжение нарастало, и язычники в Дамаске, Газе, Аскалоне, Александрии решили отомстить христианам за унижения и безграничные издевательства, которые терпели от них при предыдущих императорах. Христианские базилики в этих городах были сожжены, некоторые христиане убиты, в том числе епископ Марк из Арефизы. Но случаи, когда христиан наказывали по приказу императора, можно пересчитать по пальцам - это разве что Евгений и Макарий, которые были сосланы в Египет и вскоре там умерли. Обычно же Юлиан отвечал на все оскорбления и бунты христиан изречением "Мой разум услышал безрассудство". Зато Церковь придумала много мучеников, будто бы погибших за веру при Юлиане. Так, двое солдат-христиан, Ювентин и Максим, во время войны с Персией отказались подчиняться приказам командиров и были казнены по приказу Юлиана. А Церковь сделала из этих военных преступников - мучеников за веру.
Самым значительным ущемлением прав христиан при Юлиане считается его рескрипт, запрещавший христианам преподавать в школе. На самом деле, в тексте этого документа содержится подробное обоснование того, почему была применена такая мера. Для Юлиана очень важно было преподавание эллинской культуры, всего богатства античной традиции, а учителя-христиане чаще всего преподавали Гомера и других поэтов с презрением, говорили о великих философах как об идолопоклонниках. Поэтому император поставил условие, что преподавать могут только те, кто относится к античной культуре с должным уважением. Это была очень правильная мера, поскольку избавляла детей от вредного воспитания - всё равно, как, например, запрещение преподавать в школе историю Второй мировой войны в ключе "СССР завалил немцев числом, благодаря заградотрядам и вопреки бездарному командованию коммунистов". Кроме того, христиане не желали отдавать в такие школы своих детей, и без получения классического образования христианам была бы закрыта дорога в органы власти и на управленческие должности. Эта мера обеспечивала будущее Империи и подрывала власть Церкви - естественно, что до сих пор именно этот рескрипт получает больше всего проклятий христиан, которые пытаются исказить его смысл и представить карательной мерой, не имевшей оснований. Кроме того, обычно забывают, что это ничто по сравнению с мерами христианских монархов: так, Юстиниан, император права, объявил всех некрещёных вне закона, еретиков - юридически лишёнными права состоять на государственной службе. Этот подход послужил основой средневекового представления, что только католик является полноправным гражданином и что любые нападки на веру и Церковь означают посягательство на государство.
Особенно сильный конфликт был у Юлиана с жителями Антиохии, столицы Востока. Этот изнеженный город, почти полностью христианский, в то время стал местом всевозможных пороков, распущенности и невежества. Как писал Гиббон, "мода была единственным законом для граждан Антиохии; удовольствие было их единственной целью, а роскошь костюмов и домашней обстановки была единственным отличием, возбуждавшим в них соревнование. Искусства, удовлетворявшие склонность к роскоши, были в почёте; серьёзные и благородные доблести были предметом насмешек, а презрение к женской стыдливости и преклонным летам доказывало всеобщую нравственную испорченность. Влечение к публичным зрелищам доходило у сирийцев до страсти; из ближайших городов выписывались самые искусные артисты; значительная часть доходов тратилась на общественные забавы, а великолепие игр в театре и цирке считалось благополучием и славой Антиохии". Естественно, что такая жизнь была не по душе строгому императору, и он пытался образумить жителей. Те только оскорбляли его, его религию, его привычки и образ жизни. В ответ на всю ругань Юлиан не прибегал ни к каким властным мерам, он лишь написал своё сатирическое произведение "Мисопогон", где отвечает антиохийцам и вспоминает свою жизнь в Галлии, где нравы намного чище. Наверное, император обошёлся с городом слишком мягко, потому что следовало лишить Антиохию всех привилегий, конфисковать имущество и провести казни - но такое не соответствовало характеру Юлиана.
Почитание мучеников, принимающее формы поклонения перед мощами и широкой торговли останками, было неприятно Юлиану, и он часто высмеивал подобное поведение. Известно, что в то время Церковь придумывала несуществующих мучеников, и появилась та тенденция, из-за которой в Средние века, например, из мощей Святого Людовика можно было собрать целый пол Людовиков. В Антиохии Юлиан велел убрать из языческого храма останки св. Вавилы, но в процессе переноса несколько христиан кинулись к императору, чтобы утолить свою ненависть. Все они были схвачены и подвергнуты пыткам, но гнев Юлиана быстро прошёл, и все были отпущены. Через несколько дней великолепный храм с 700-летней статуей работы Бриаксия сгорел дотла. Очевидно, что это было сделано христианами. Поскольку точно установить виновных не удалось, Юлиан не наказывал никого, но терпимость его стала меньше. Когда город Нисибий в Месопотамии пожаловался на нападения персов, Юлиан потребовал сначала убрать из города все следы христианства. Кроме того, он издал эдикт, запрещающий проведение похорон днём - это было в обычае христиан, но оскорбляло чувства язычников.
В целом можно заключить, что усилия Юлиана не были такими уж бесплодными, как их пытаются представить. То, что он делал, действительно создавало условия для того, чтобы не христианство стало господствующей идеологией. Его начинания были уничтожены из-за ранней смерти - но разве это повод объявлять Юлиана неудачником?