Дух Еврабии
Едва не самым поразительным аспектом войны против терроризма является то, что Западная Европа за редкими исключениями фактически выступает в роли союзницы террористов. Европейская печать с нескрываемым злорадством пишет о трудностях, с которыми сталкиваются Соединенные Штаты в Ираке, не считая нужным даже притворяться, за кого она болеет в этом матче. А об Израиле и говорить нечего – американцам невозможно даже представить себе степень остервенения просвещенной Европы против крохотного еврейского государства.
Европейское общественное мнение отлично информировано о том, что происходит на Ближнем Востоке, все факты на поверхности – культ терроризма с жертвоприношениями детей, марширующих с муляжами поясов шахидов под восторженные клики своих родителей, гонения на евреев и христиан (до последнего десятилетия 90% арабских эмигрантов в Америку составляли ливанские христиане, спасавшиеся от неприкрытого геноцида со стороны мусульманских братьев по крови), полная разруха и беспредел на палестинских территориях, беззастенчивое разграбление палестинскими властями сотен миллионов долларов, даримых Европой на цели развития, утопающая в роскоши верхушка и бьющееся в страшной нужде простое население. И во всем этом виноват… Израиль! По всей Европе катится волна антисемитизма, который его адепты уже не считают нужным прикрывать фиговым листком антисионистских лозунгов; с телевизионных экранов, газетных страниц и университетских кафедр как из рога изобилия сыплются проклятия в адрес Израиля и его патрона – Америки.
А ведь так было не всегда. До конца 60-х годов имидж Израиля среди европейцев был необычайно высоким. Маленькое государство, героически сражавшееся с враждебным окружением, вызывало восхищение, газеты, захлебываясь, восторгались эпическими подвигами Армии обороны Израиля и легендарного Мосада. И вдруг, как по мановению жезла волшебника, все изменилось. Шестидневная война и Война Судного Дня разрушили представление об Израиле как о жертве, со всех сторон теснимой превосходящими силами безжалостного противника. Вместо этого еврейское государство преобразилось в европейском сознании в военного исполина, в региональную сверхдержаву, способную легко сокрушить любую комбинацию сил противника. Израиль перекочевал из лагеря "жертв угнетения" в стан "угнетателей". В какой-то степени эту трансформацию можно объяснить присущему "прогрессивной" общественности хроническому чувству вины перед униженными и оскорбленными, которое побуждает ее инстинктивно защищать "слабых", в частности, брать сторону палестинского Давида в противостоянии с израильским Голиафом.
Но откуда такое фанатичное озлобление? Почему особенную ярость в Европе вызывает союз Израиля с США? И почему в Европе на всех углах трубят, что опасность для мира исходит не от исламского джихада, а от Америки и Израиля? Неужели кто-либо всерьез верит, что единственный кошмар, который мешает европейцам пребывать в сладкой спячке, это перспектива высадки американских и израильских десантов? Нет, конечно. Как ни велик соблазн приписать политику Европы умственной неполноценности ее лидеров, приходится признать, что они руководствуются вполне рациональными соображениями. Очевидно, что в европейских столицах боятся лишь того, что оказываемый Америкой и Израилем отпор джихаду навлечет гнев террористов на Европу, которая давно перестала им сопротивляться.
Этот страх имеет давние и глубокие корни. Известная специалистка по истории Ислама Бат-Йеор убеждена, что Европа пала жертвой "синдрома зимми" – исторически сложившегося приниженного статуса иноверцев – христиан и евреев – под властью мусульман. Европа без борьбы покорилась Исламу, причем соответствующий инструментарий был создан свыше 30 лет назад по инициативе Франции, заявила Бат-Йеор на прошлогоднем семинаре во французском Сенате. Вот суть ее выступления:
В начале 70-х годов французы разработали в общих чертах план симбиоза Европы с арабским миром, благодаря чему Европа – и в первую очередь, конечно, Франция – рассчитывала обрести достаточный политический вес и влияние, чтобы на равных конкурировать с США, и заодно заручиться бесперебойными поставками ближневосточной нефти – залога ее экономического преуспеяния. Во избежание излишнего шума новая политика была оформлена в виде неформальных договоренностей в рамках невинно звучавшей инициативы – "Евро-арабского диалога". В 1974 году в Париже была создана Парламентская ассоциация евро-арабского сотрудничества с задачей руководить связями между Европой и арабским миром во всех аспектах – финансовых, политических, экономических, культурных и иммиграционных. Этой организации покровительствовали главы правительств и министры иностранных дел стран Европейского экономического сообщества (ЕЭС) в тесном контакте со своими коллегами из арабских стран, а также с представителями Европейской комиссии и Лиги арабских государств
Эта стратегия, нацеленная на создание пансредиземноморского евро-арабского квазигосударственного объединения, обеспечивающего свободное движение людей и товаров в своих пределах (Бат-Йеор называет его Еврабией), также была положена в основу иммиграционной и культурно-просветительской политики Европейского сообщества (ЕС) в отношении арабов. На первом саммите "Евро-арабского диалога" в Каире в 1975 году был достигнут целый ряд соглашений о распространении и поощрении в Европе Ислама, арабского языка и культуры посредством учреждения в главных европейских городах арабских культурных центров. За ним последовали другие соглашения, предназначенные укрепить евро-арабский культурный, экономический и политический симбиоз.
Несмотря на свое положение младшего партнера, которое им отводили французские стратеги, и ясное сознание того, что одолеть Израиль силой оружия у них шансов нет, и поэтому нужно искать политических союзников, арабы легко разгадали замысел Парижа и выставили целый ряд требований в качестве условия своего участия в антиамериканском проекте: 1. Европа проводит политику независимую и антагонистическую по отношению к Соединенным Штатам.
2. Европа признает существование "палестинского народа" и законность цели создания "палестинского государства". 3. Европа поддерживает Организацию освобождения Палестины. 4. Европа признает Ясира Арафата единственным законным представителем «палестинского народа". 5. Европа разделяет цели исторической и политической делегитимизации Израиля, его отката до границ, не могущих обеспечить его безопасность, и арабизации Иерусалима. Вот где следует искать истоки скрытой войны против Израиля, ведущейся Европой посредством экономических и академических бойкотов, разнузданной кампании очернения и демонизации в печати, распространения антисионизма и антисемитизма.
На протяжении последних трех десятилетий между странами Европейского экономического сообщества, а затем Евросоюза, с одной стороны, и членами Арабской лиги, с другой, было заключено значительное число неофициальных соглашений, в русло которых была пущена культурно-политическая эволюция Европы. Бат-Йеор называет лишь четыре наиболее примечательных из них:
1. Европейских должностных лиц, имеющих дело с арабскими иммигрантами, будут в официальном порядке учить бережному и чуткому отношению к культуре, обычаям и нравам иммигрантов. 2. Арабские иммигранты останутся под контролем своих бывших стран, и будут подчиняться их законам. 3. Учебники истории в Европе будут переработаны с участием арабских историков, которые, естественно, рассматривают, скажем, битвы при Пуатье и Лепанто или испанскую Реконкисту несколько в ином плане, чем до сих пор было принято в Европе. 4. Преподавание арабского языка, арабской и исламской культуры в европейских школах и университетах будет отдано на откуп арабским педагогам.
На политическом фронте Европа привязала себя к арабской колеснице, чем и объясняется ее позиция в войне против терроризма. Как может Европа осуждать джихадистскую культуру, если на протяжении стольких лет она делала все возможное для подпитки джихада утверждениями, будто истинная опасность исходит не от исламотеррористов, а от тех, кто им сопротивляется. На фронте культуры произошла полная ревизия истории, начавшаяся в 70-х годах в европейских университетах и ратифицированная парламентской ассамблеей Совета Европы в сентябре 1991 года на заседании, посвященном "Вкладу исламской цивилизации в европейскую культуру". Ее подтвердил в речи, произнесенной 8 апреля 1996 года в Каире, президент Франции Жак Ширак. Подтвердил ее и президент Европейской комиссии Романо Проди, учредивший "Фонд поощрения диалога культур и цивилизаций", перед которым была поставлена задача взять под контроль все, что говорится, пишется и преподается в пределах Евросоюза в отношении нового континента Еврабии в составе Европы и арабских стран.
Французы рассчитывали, опираясь на арабов, возродить свою былое имперское величие и вернуть Парижу роль центра мировой политики. Но они переоценили свои силы и недооценили своих новых союзников. На практике их стратегия обернулась тем, что ворота Европы, запертые с конца XXVIII столетия, были широко распахнуты перед мусульманами. И те не замедлил воспользоваться открывшейся перед ними исторической возможностью.
"Зиммизация" Европы началась с подрыва ее собственных ценностей и замещения ее истории исламским вариантом, построенном на романтическом мифе о земле "Эль-Андалус" (мавританская Испания). Еврабия приняла мусульманскую концепцию истории, согласно которой Ислам является освободительной и миролюбивой силой, а джихад – "справедливой войной". В войне повинны не те, кто ведет джихад, а те, кто осмеливается ему сопротивляться, как, например, Америка и Израиль. "Нельзя позволить Европе продолжать верить в то, что ее культура коренится в иудео-христианской традиции", - пишет один из главных идеологов исламизации Европы француз Тарик Рамадан. Стоит ли удивляться яростным нападкам европейцев на Джорджа Буша, этого "деревенского олуха", открыто заявляющего о своей приверженности именно этой традиции?
Конечно, не следует думать, будто у проблемы исламизации Европы существует лишь одно – политико-идеологическое измерение. Погрязшая в роскоши и лени, испуганная перспективой надвигающегося демографического коллапса Европа всячески поощряла приток мусульманских иммигрантов, готовых выполнять черные работы, на которые среди местных получателей пособий по бедности в странах всеобщего благоденствия охотников уже не находилось. По какой-то непонятной причине европейским мыслителям в голову не приходило, что мусульмане не будут вечно мириться с участью граждан второго сорта. Действительно, само слово "Ислам" означает "покорность", но покорность только воле Аллаха.
Законы политики неумолимы – по мере роста электората растет его вес и влияние, все громче звучит его голос, все жестче предъявляемые им требования. И наступает момент, когда процесс становится необратимым. Не успела Европа опомниться, как в ее сердце образовалось огромное, стремительно растущее мусульманское меньшинство – энергичное, кипящее злобой, категорически отвергающее принцип ассимиляции, вооруженное четкой целью, подстегиваемое своими оголтело радикальными духовными наставниками. А иммунная система Европы, скованная собственными законами и представлениями о веротерпимости, парализованной чувством вины перед нищим Третьим миром, утратившая веру в Бога и полностью изверившаяся во всем, ослабла настолько, что утратила сопротивляемость. Политики, задумавшие евро-арабский симбиоз, фактически лишь ратифицировали неумолимые процессы, развивавшиеся помимо них.
История учит, что великие империи и культуры обычно гибнут не под ударами извне, а вследствие собственного разложения, а варвары лишь наносят им последний удар. Во времена ганнибаловых походов Рим, казалось, стоял на грани гибели, враг стоял у самых его ворот, римские армии терпели поражение за поражением. Но Рим с населением 4 миллиона проявил несокрушимую силу воли и после каждого нокдауна находил в себе силы вновь подняться, выставить в поле новые легионы и продолжать борьбу. И могучий Карфаген дрогнул, Ганнибалу было приказано уходить из Италии.
Но если для Карфагена война закончилась, для римлян она только началась. Они переправились вслед за отступающим Ганнибалом в Африку, разгромили его войско, сравняли Карфаген с землей, вспахали пепелище и засеяли его солью – чтобы на этом месте никогда ничего уже не могло вырасти. Решающим фактором в исходе войны была духовная стойкость, железная решимость и готовность к жертвам во имя победы любой ценой. Прошло шесть столетий. Население Римской империи выросло в 10 раз, но императорам уже не удавалось найти добровольцев, готовых встать на защиту своего города, и пришлось нанимать варваров для защиты от них же. Результат известен. Однако историософские размышления уводят нас далеко за рамки нашей темы. Вернемся к лекции Бат-Йеор
Синдром зимми, поясняет она, это не просто подчинение без борьбы, даже не капитуляция. У зимми деформируется как индивидуальная, так и коллективная психология. В индивидуальном плане для этого синдрома характерен глубокий уровень дегуманизации. У человека, обреченного на пассивное существование, в результате отсутствия безопасности развиваются чувства бессилия и зависимости, раболепие и льстивость. Угнетенный и дискриминируемый, он относится к себе подобным с презрительной, осуждающей, саморазрушительной ненавистью, интенсивность которой варьирует в соответствии со степенью его желания быть ассимилированным доминантной группой. Основные характеристики синдрома зимми связаны с психологическим процессом унижения достоинства человека. Низведенный до зависимого существования в обстоятельствах, способствующих его физической и моральной деградации, зимми рассматривает себя как обесцененное человеческое существо. Он не видит иного выбора, как только превратиться в сознательный инструмент своего собственного разрушения. Человеческая свобода, направленная против самой себя, - наиболее трагичный пример отчуждения личности.
На практике в сегодняшней Европе это означает самоидентификацию с угнетателями, принятие ценностей, ведущих к собственному уничтожению. Вот откуда появились все классические симптомы синдрома зимми в современном европейском варианте: идеологические ландскнехты, предлагающие свои услуги воинам джихада; традиционная дань с иноверцев – джизья – уплачиваемая европейскими зимми в надежде обрести ложную безопасность; предательство своего собственного народа; угодничество и льстивость по отношению к новым мусульманским господам; особая ментальность и социально-политическое поведение, предназначенные обеспечить выживание людям, которые превратили себя в заложников исламизма.
Зимми – низшие существа, безропотно сносящие унижения и издевательства со стороны агрессоров. Те же пользуются полной безнаказанностью, которая только подстегивает их ненависть и усиливает в них ощущение своего превосходства, гарантированное презираемыми ими законами. Синдром зимми, стремительно распространяющийся по Европе, порождает атмосферу злобы и ненависти, разгул преступности в отношении немусульман и расцвет культуры, ввезенной из арабских стран вместе с "палестинизмом" – новой европейской субкультурой, возведенной до уровня официального культа Евросоюза.
Самое интересное это то, с каким упорством Европа отворачивается от реальности. Мусульман можно обвинять в чем угодно, но только не в лукавстве - они и не думают скрывать своих истинных намерений. Нескончаемый поток эмигрантов из стран Ближнего Востока и Северной Африки– отнюдь не случайное явление, а часть продуманной стратегии завоевания Европы. Идеологи исламизма рассчитывают менее чем за столетие достигнуть того, что мусульманским армиям не удалось за тысячу лет. В качестве примера можно привести декларацию организации "Исламская конференция" в Лахоре в 1975 году, где была прямо поставлена задача превратить эмиграцию мусульман в Европу в орудие достижения демографического господства.
Годом ранее бывший президент Алжира Хуари Бумедьен заявил не где-нибудь, а с трибуны Генеральной ассамблеи ООН: "Недалек тот день, когда миллионы людей покинут южное полушарие и переберутся в северное полушарие. Они прибудут не как друзья, а как завоеватели. Их оружием будут дети, лоно наших женщин – оружие нашей победы". С тех пор имамы на каждом углу твердят европейцам: "Благодаря вашим демократическим законам, мы вторгнемся к вам. Благодаря нашим законам шариата мы покорим вас". Но те предпочитают не слушать. Если закрыть глаза и зажать уши, может быть, опасность сама по себе рассосется? Если бы только эти проклятые американцы и израильтяне не мутили воду?!
Семинар, на котором выступала Бат-Йеор, назывался «Возвращение духа Мюнхена". В 1938 году Франция и Великобритания, обескровленные чудовищными потерями в Первой мировой войне, на саммите в Мюнхене отдали Чехословакию на съедение гитлеровской Германии в надежде избежать нового всеевропейского конфликта. С тех пор термин "дух Мюнхена" употребляется для характеристики политики государств и народов, отказывающихся противостоять угрозе, попыток достичь мира и безопасности путем умиротворения и подлаживания к преступникам, а иногда даже активного содействия им. Но по мнению Бат-Йеор, название семинара неоправданно оптимистично, ибо Европа пошла гораздо дальше духа Мюнхена.
Мюнхенское совещание состоялось, когда война еще не была объявлена. Сегодня же война полыхает повсюду. В Мюнхене просматривалось какое-то будущее, в том числе даже с возможностью войны, предусматривался выбор. В нынешней ситуации выбора нет, ибо Европа отрицает наличие угрозы джихада и усматривает единственные источники опасности в США и Израиле. В европейских СМИ ведется пропагандистская кампания против этих двух стран – это настолько легче и безопаснее, чем открыть глаза и увидеть мир таким, какой он есть. И ведется эта кампания оружием трусости – диффамацией, дезинформацией и коррупцией продажных политиков. Во времена Мюнхена не исключалась возможность битв, может быть, даже победоносных. По крайней мере Франция готова была защищаться Линией Мажино. В сегодняшней Европе ни о каких баталиях речи не идет. Европа уже сдалась без борьбы на милость победителя. В Мюнхене Франция по крайней мере не отказалась от своей культуры, не признала господства германского начала в своей истории, не провозгласила, что германская цивилизация лежит у истоков ее собственной культуры. Синдром зимми, который сегодня ослепляет Европу, не возник в результате ситуации, навязанной ей извне. Он стал результатом сознательной политики, добровольно выбранной и систематически проводившейся в жизнь на протяжении последних 30 лет.
Известный историк - специалист по исламу Уильям Монтгомери Уотт, описывая искоренение христианства в странах, завоеванных Исламом, в своей книге "Былое великолепие Ислама" писал: что "в том, что произошло, не было никакого драматизма; это была тихая смерть, медленное угасание". Но Бат-Йеор убеждена, что Монтгомери Уотт ошибается. На самом деле долгая агония христианства под властью Ислама была чрезвычайно болезненной и трагической, как красноречиво свидетельствуют события хотя бы минувшего столетия – геноцид армян и греков в Турции, гонения на христиан в Ливане, систематическое истребление христиан и анимистов в южном Судане, наконец, неумолимый арабский джихад против Израиля. Зато к Европе его фраза о «тихой смерти, медленном угасании" подходит как нельзя лучше. Исламистские сайты рисуют кривые демографических трендов и со смаком подсчитывают, когда зеленое знамя Пророка взовьется над той или иной европейской страной. Для них единственный вопрос – где пройдет граница нового халифата.
В 1683 года тысячелетняя экспансия Ислама в Европе была остановлена у ворот Вены, когда польский король Ян Собесский разгромил турецкую армию и спас европейскую цивилизацию. Откуда придет спасение на сей раз – и придет ли оно вообще?