[Woo_oof]

рассказ Магия Нового Года

Скрытый текст:

- Слушай, а ты веришь в чудеса под Новый Год?
- Ты смеешься? Я верю только в "настоящую" магию, которая жалит огнем, холодом, молниями и прочими разрушительными штуками, пудрит мозги, заставляя человека или мера бежать без оглядки от страха, в ту магию, что способна вызвать целую армию даэдр прямиком из чертова Забвения. Вот во что я верю, дружище.

Так ответил данмер Саран Тарен своему собеседнику, которого звали Арлен, и он тоже был темным эльфом. Представителя другой расы трудно было бы встретить здесь, ибо разговор двух данмеров состоялся в трактире под названием "Новый Гнисис". А находился он в самом центре самого грязного и нищего района Виндхельма – Квартала Серых, района темных эльфов, чья кожа была цвета пепла, а глаза – тлеющим углем. Они бежали на север от катастрофы, что разрушила их Родину, Морроувинд, остановившись лишь в Виндхельме, белоснежной провинции Скайрима, где были радушно встречены.

- Хм, чудеса, скажешь тоже! Моя дочь страдает от неизвестной болезни уже не одну неделю, а я все бездействую. Да и что я могу сделать? Я – рабочий на ферме, грязь на сапогах нордов. Надежды нет. – Саран был мрачен. И, скажем так, он имел на это все основания, действительно, обращаться к ярлу, а точнее, уже к королю Виндхельма и Скайрима, Ульфрику Буревестнику, было делом не только бесполезным, но и не совсем безопасным. Он был жесток, этот суровый воитель Севера. Он завоевал свою корону кровью, кровью многих нордов, людей и меров, погибших в этой войне. И, кажется, Ульфрик не знал, что такое сострадание. Жена Сарана сбежала из города, не выдержав нищеты, на которую была обречена, обручив себя с рабочим на ферме, поэтому никто больше не мог помочь его горю.

- Послушай, в такие минуты отец всегда говорил мне: "Сынок, выхода нет только из гроба" и, проклятие, старый лис всегда был прав. – Арлен был другом Сарана уже очень давно, и пытался не дать пасть тому духом. – Говорят, под новый год наступает время чудес, а на дворе начало месяца Вечерней Звезды, самое время, чтобы начать верить. – Арлен улыбался, но как же горька казалась Сарану его детская наивность. – Говорю тебе, все будет хорошо.

- Спасибо тебе, конечно, Ар, но я пойду, проведаю Орсу, лишь бы ей не стало хуже. Эй, Амбарис, я завтра занесу тебе деньги, если хозяин все-таки их выплатит.

Амбарисом звали данмера, содержащего трактир. Он кивнул в ответ, и Саран вышел на улицу, ссутулившись, отправился по направлению к дому, где беспокойным сном спала его маленькая дочь Орса.

- Послушай, дружище, а не слышал ли ты, приготовления во дворце уже начались? – Обратился Арлен к трактирщику. – Наверняка, Ульфрик не упустит шанса закатить пир на весь мир по случаю праздника, поставив на уши всю округу, а?
- По-моему, да, забегал тут один посетитель, какой-то слуга из дворца, они скупают всевозможные запасы корня Нирна для какого-то особого блюда на королевский стол.
- Что ж, отлично, общая суматоха будет очень кстати. – Проговорил Арлен, как будто про себя.
- Что ты говоришь?
- Нет-нет, ничего, Амбарис, спасибо, ты мне очень помог, кстати, надеюсь, ты не против, если Саран завтра заплатит и мою долю? – Последний вопрос был явно задан только для приличия, ибо, не дожидаясь ответа, он быстро встал из-за стола и покинул трактир.
- Проклятый бездельник. – Проворчал трактирщик ему в след. К слову сказать, Арлен пользовалься не лучшей репутацией даже среди своих собратьев в квартале, никто не знал, чем он занимается дни напролет, когда не бездельничает в трактире. После этого разговора его больше здесь не видели в течение долго времени, как он сам говорил после, он уехал повидать своих друзей на Солтсхейме. Никто не был против.

Следующие дни, предшествующие всеобщему празднику, стали поистине насыщенными для жизни города. Каждый день стража отправляла какого-нибудь загулявшего норда в темницу замка протрезветь до утра, а то и целые компании особо ярых любителей меда и дебоша. Атмосфера праздника царила повсюду, таверны города были празднично украшены и приведены в благопристойный вид. Прохожие на пути останавливались и поздравляли друг друга с наступающим праздником, желая всех благ, а порой и несчастий, но это желалось обычно уже на отдалении от любимого соседа. Как всегда, перед праздником, у жителей города обострилось чувство завидной сознательности, и они, не стесняясь, потребляли в огромных количествах лучшие яства и наслаждались отличнейшим медом, бережно запасенных трактирщиками города. По приказу короля последние дни накануне нового года, таверны накрывали богатые бесплатные столы, все расходы хозяев компенсировалась лично королем. Немудрено, что в эти дни харчевни и трактиры были переполнены счастливым народом. Наслышанные о щедрости Ульфрика, норды съезжались со всех городов, кто погостить у родственников, у кого-то вдруг находилось важное, неотложное дело в Виндхельме, и так день за днем. По улицам гремели песни, поддерживаемые нескончаемым хором множества радостных глоток. Город ожил, пестря всеми краскам, и был поистине величествен в этот момент. Все же не обошлось и без проблем, какой-то вор залез во дворец и умудрился обокрасть личный кабинет Ульфрика, пропали все драгоценности. Но король решил не распространяться на эту тему, дабы не омрачать ни себе, ни своим подданным предпраздничного настроения.

Еще одно пятно портило общую картину. Квартал Серых. Кажется, там никто не намерен был вообще что-то праздновать. Как и следовало ожидать, отдавая распоряжения об украшении города, Ульфрик (намеренно или нет, никому неизвестно) забыл о районе тех темных эльфов, что однажды приютили его предки, к сожалению, он не унаследовал и капли их жалости. Старый Амбарис Рендар в трактире "Новый Гнисис" все также, чаще в одиночестве, протирал и без того чистые кружки. Все также мучилась бедная Орса, она почти ничего не ела и страшно исхудала за последнюю неделю. Отец ее, Саран, впал в еще худшее расположение духа и, кажется, готов был распрощаться с жизнью. Пусть в остальном Виндхельме бушевали радость и веселье, но здесь, на обочине жизни царили мрак и отчаяние.

Наступало утро 1-ого числа месяца Утренней Звезды, утро, не предвещавшее ничего необычного для Сарана Тарена, он, как обычно, должен был встать как можно раньше и снова, как и каждый день, собираться на ферму, работать до ночи, чтобы, возможно, отложить еще немного мелочи в копилку на лечение дочери. Но этой ночью ему определенно не спалось, измученный, он, с замиранием сердца, заглянул в комнату Орсы, чтобы проверить дышит ли она сегодня. На тумбочке перед кроватью лежал какой-то сверток и бутыль. Ничего не понимая, Саран подошел поближе, и при свете догорающей свечи разобрал надпись на обертке бутыли: "Зелье исцеления болезней". Его сердце забилось в учащенном ритме, дрожащими руками он откупорил бутылку и, растормошив дочь, заставил ее маленькими глотками выпить все содержимое. Орса закашлялась, поблекшими красными глазами взглянув на отца, и, повернувшись на бок, вновь задремала. Развернув сверток, лежащий на столе, Санар обнаружил там немалую сумму денег и небольшую записку, которая состояла из одной единственной фразы: "С Новым Годом". Глаза его заблестели, ибо в них стояли слезы.

"А ты веришь в чудеса под Новый Год?" – вдруг вспомнил данмер слова своего друга Арлена. "Чертов пройдоха" – с улыбкой прошептал Саран. Впервые, в новогоднюю ночь, он безмятежно уснул рядом со своей дочерью.

ах, да, с новым годом же всех присутствующих)