[Tomas]

Apartment 76

Тот, кто недостаточно храбр,
Чтобы смотреть в бездну,
Тот, недостаточно храбр,
Чтобы смотреть в себя.
Истину можно познать,
Только двигаясь вперед!


...Снова кошмар! Какой день подряд я просыпаюсь весь в поту и с холодной, почти лихорадочной дрожью. Чувство страха продирает меня от пят до макушки – я понимаю, чувствую это, но не в состоянии осознать то, чем был вызван страх. Сон, да сон – вот уже почти неделю мне снятся кошмары, но о чем они, что в них вызывает этот внутренний панический страх – понятия не имею, все как в тумане – я знаю, что это сон и что он не хороший, но о чем он я не помню…
Немного полежав тупо смотря в потолок, я, поднявшись, сел на диван и повернул к себе будильник – было почти двенадцать часов дня, суббота. Эх, как хорошо, что не надо тащиться на работу по такой мерзкой погоде. Лениво натянув брюки и кое-как застегнув ватную рубашку, встал, и, подойдя к столу, заглянул в окно – жуткая метель выла вот уже несколько дней, а синоптики оптимистически настраивали нас еще, как минимум, на неделю такой погоды. Минус двадцать девять показывал оледеневший термометр. Окна были заретушированы магическими узорами зимы. Увидев дворника, - который, борясь с шуткой мороза, убирал с тротуара рыхлый снег – я улыбнулся, но тут же холод передернул меня, когда я представил, что вот так вчера я шел по улицам добираясь до ближайшей станции метрополитена сопротивляясь натискам жгуче-холодного ветра. «Сегодня на улицу не нагой» - внушил сам себе обещание, сворачивая постель. Зазвенел телефон. Я подошел, взял трубку и, сказав «алло», стал ждать ответа. Голос раздался – это была мама, она спрашивала как я и где буду отмечать Новый Год. Смотря на оконные узоры, я флегматично ответил, сказав, что у меня все хорошо и Новый Год отмечу один – как и свой день рождения, этот праздник я не очень любил и вообще не планировал отмечать. Закончив разговор, и, положил трубку, впихнул ноги в тапки, направился к ванной, семеня ногами. Остановившись возле двери, посмотрел на плакат с изображением полуобнаженной фотомодели и календаря. Было уже тридцать первое декабря – праздник для большинства людей на планете, но не для меня. Открыв дверь в ванную, несколько секунд смотрел во тьму, затем, включив свет, вошел. Облокотившись на раковину, посмотрел на себя в зеркале. Лица на мне не было – измятая кожа, жесткая щетина, синяки под глазами.… Открыв кран, с холодной водой, я, наклонился, набрал в ладоши охлаждающую воду и плеснул ее в лицо. Выпрямившись, открыл глаза, и ноги мои подкосились. В зеркале я увидел не уставшее отражение себя, а чужое лицо, с белой обвисший, как у покойников, кожей, пустыми фарфоровыми глазами, смотрящими на меня, и черными обвисшими волосами. Лицо открыло пустой, темный рот, и я, от страха, отпрянул от раковины к стиральной машине - стоявшей позади меня - ударившись об нее локтем. Поморщившись от боли и панического страха, я сжал глаза. Неподвижно стоя с закрытыми глазами, я чувствовал, как в запястье и на шеи отдаются удары участившегося пульса, а сердце колотилось так, вызывая ощущение того, что вот прям сейчас оно, прорвет грудную клетку и вырвется на свободу, оборвав мою жизнь. Собрав себя с силами, я сделал три глубоких вздохов и, открыв глаза, заглянув в зеркало – и снова мое лицо, измученно от недосыпания. Еще раз, глубоко вздохнув, подошел ближе, проведя ладонью по лицу. Усмехнулся. Это только померещилось. Пора заканчивать работать ночи на пролет и завязывать с кофеином. Умывшись, почистив зубы и сбрив трехдневную щетину, я аморфно поплелся на кухню. Поставив чайник кипятиться, подошел к окну. Да, жуткая метель уже замела тротуар, который всего несколько минут назад расчищал дворник. Прозвучавший щелчок символизировал, что вода вскипела. Я встал, достал большую кружку и, положив четыре чайных ложки крепкого кофе, залил его кипятком, добавил сахар и размешал. Взял чашку, я направился в свою маленькую комнату. Сев в кресло включил компьютер – в системном блоке раздался шум; щелчок и монитор загорелся, показывая загрузку. Я, отхлебнув кофе, пристально следил за ходом процесса загрузки. Вдруг в дверь раздался звонок. Поставив на компьютерный стол чашку, встал, запихнув ноги в тапочки, направился к двери. Выйдя в общий коридор, подошел к железной двери и заглянул в глазок – странный человек в дубленке и лисий шапке, покрытый хлопьями снега, перетаптывался с одной ноги на другую, держа в руке черную сумку. Открыв дверь, я слегка улыбнулся.
- Добрый день. Это квартира 76?
- Да! А что вы хотели? – Оценивающе поглядел на него я.
- Я из ЖЭКа. Вот здесь нужна ваша подпись. – Резко ответил он, протягивая мне несколько листков бумаги связанные с коммунальными платежами. Я внимательно прочел и ахнул.
- Простите. Тут какая-то ошибка. У меня нету задолжностей ни по каким коммунальным платежам. – Возмущенно ответил я на эти бумаги.
- Да успокойтесь вы. Это не ваши долги, а тех, кто жил в этой квартире до вас.
- А от меня вы что хотите? За них платить я и не собираюсь.
- А никто вас и не заставляет. Все уже оплачено. Просто, для формальности, нужна подпись жильца проживающего в данной квартире в данное время. Новый кодекс ЖКХ 2010 года – полное г…
Ничего, не ответив представителю ЖЭКа, я недоверчиво поставил свои закорючки на обоих бланках и протянул обратно ему.
- Эх, жалко семью жившую здесь до вас. – Невзначай подметил он, убирая в сумку бумаги.
- А что с ними случилось? – Простое человеческое любопытство не позволило мне промолчать.
- Да с парнем. Подростком, лет 16. Взял и вышиб себе мозги. Бедняга…
- Не понял, в каком смысле «вышиб мозги»? – Решил я переспросить, дабы не было недопонимания.
- В каком-каком, - он поправил шапку, - в прямом. На 31 декабря это было – взял у отца револьвер, запихнул себе в рот и спустил курок. Говорят, он себе весь затылок в дребезги разнес.
- Ужас! Интересно, какие мотивы им двигали? Неблагополучная семья или личная жизнь?
- Не знаю. Семья, вроде, ничего…. Ну ладно, мне пора – еще раз извините за беспокойствие.
- Да ничего. – Закрыв за ним дверь, я поплелся обратно в квартиру, не особо предав вниманию тому, о чем рассказал представитель ЖЭКа. Вернувшись в комнату, остановился возле компьютера и, посмотрел на монитор – компьютер был загружен и на экране красовался «рабочий стол», - но не сев за него, прошелся несколько раз туда обратно по комнате, раздумывая о работе, но странно возникавшие мысли напрочь мешали. Отпив кофе, поставил чашку обратно и пошел в большую комнату. Подойдя к книжному шкафу, стал рассматривать книги, читая их названия и авторов. Вытаскивая одну книжку за другой, открывал, листая их. Я не собирался читать ни одну из них. Нужно было занять хоть чем-нибудь голову, отстраняясь от тех странных мыслей, которые врывались в нее. Вытащив очередную книгу авторства Шахермайра, открыл ее на восьмой странице, прочтя одну строчку: «Вперед к богатым стадам иди…». Поставив книгу на местно, пошел обратно в свою комнату – большее время я проводил в маленькой комнате, а эта была как библиотека и гостиная. Сел за компьютер и отпив кофе, стал проверять свой почтовый ящик – полно спама и ничего больше. Зазвенел телефон и я, «свернув страницу», подбежал к телефону. Это был мой начальник – он, поздравив меня с наступающим праздником, поинтересовался, как продвигается мое задание. Я сказал ему, что бумаги все готовы, осталось, правда, их заверить у нотариуса – что я и планировал сделать после праздника. Эта новость его обрадовала и он еще раз поздравив с наступающим, попрощался. Я вернулся за компьютер, находившийся в ждущем режиме. Сев, я посмотрел на темный монитор, и пришел в ужас, откатившись на стуле назад и свалившись с него – снова то жуткое лицо, отражалось в мониторе, следя за мной. Его мертвые глаза раздирали меня страхом, я чувствовал, как холод смерти вил из них. Я попятился назад, пока не уперся в телевизор, а он все наблюдал за мной. В колонках раздался ужасный визг, разрезавший слух – я схватился за уши и, зажав глаза, стал молиться, чтобы все это исчезло. Но визг, сменившийся шипением, не пропадал. В комнате завеяло смертью, воздух стал затхлым и тяжелым. Шипение стало стихать и я, подумал, что все заканчивается, но вдруг из колонок в перебор с бесформенным шипением просвистели слава: П-о-м-о-г-и м-н-е!!!!!! Я в судороге открыл глаза и от страха потерял дар речи и способность двигаться. Этот мертвый уже стоял подле компьютерного стола, смотря на меня. Он, протянул правую руку ко мне, и, медленными шагами, стал двигаться ко мне, открыв рот – из него стала вытекать какая-то темная вязкая на вид субстанция. Я не мог ничего сделать - лишь смотреть, как призрак идет на меня. Его рука была в сантиметрах от меня готовая схватить и тут я, не выдержав, закричал, что было сил, отмахиваясь руками. Я не осознавал, сколько времени кричал, и сколько бы это продолжалось, пока кто-то не стал бить в стену кулаком, матерясь. Придя в себя, успокоившись и открыв глаза, я не увидел призрака. Но сердце так колотило, что у меня даже перебивало в горле, я задыхался, жуткий страх колотил меня в судорогах, а холодные капли пота окутали тело. Собравшись с силами, я, шатаясь и от слабости несколько раз падая, неуверенно встал. Ноги дрожали и подкашивались. Я схватился за подлокотник кресла, что бы не упасть. Сделал несколько глубоких вздохов – это мне часто помогало – посмотрев на черный монитор, в котором отражалась часть комнаты со мной. Дрожа, я неуверенно потопал на кухню, шатаясь на подкашивающихся ногах. Достав из холодильника пакетик сухого раствора валерьянки, высыпал его в чашку и залив кипяченой водой размешал. Одним глотком я выпил раствор и посмотрел на настенные часы девятнадцатого века – почти два часа дня. Успокоительное подействовало моментально – волнение исчезло, сердце возвратилась к привычному ритму, кончики пальцев и ноги перестали дрожать. Веки глаз налились свинцом и стали закрываться, я почувствовал жуткую усталость и слабость. Добравшись до дивана, плюхнулся на него и сразу же заснул. Я спал как убитый, кошмары не беспокоили и, быть может, проспал бы до следующего дня, если бы меня не разбудил странный шум, исходивший из большой комнаты. Я открыл глаза, было уже темно. На улицы зажглись фонари, осветившие мою комнату. Встав, я настороженно пошел в коридор и увидел, что из большой комнаты падал яркий свет. Тут уж я немного осмелел и резко вбежал в комнату. Ближайшее к двери кресло было отодвинуто в центр. Я стал осматривать комнату, ища рациональное объяснение происходящему. Взгляд я остановил на том месте, где ранее стояло кресло – мое внимание привлекли слегка оторванные, но очень заметны, обои около плинтуса. Я опустился на колени и, взявшись за угол обоев, потянул в сторону. Обои с легкостью отклеились, и я увидел небольшую дыру в каменной стене. В ней что-то лежало. Я протянул руку и нащупал. Это оказалась толстая вся в пыли и с разорванными краями тетрадка. Но откуда она тут взялась? Когда я въехал, то сразу же стал делать в этой комнате ремонт, и этой дыры уж точно не было – чертовщина какая-то твориться в квартире или, быть может, это я схожу с ума? Я пролистал всю тетрадку – она была пуста за исключением первых нескольких страниц. Встав с коленок, я сел в кресло в центре комнаты и закинув одну ногу на другую, решил прочесть то, что было в тетрадке. Открыв первую страницу, я ужаснулся – здесь была вклеена фотография молодого юноши, нет, скорее подростка на вид лет пятнадцать-шестнадцать. Эта фотография, точнее тот, кто на ней изображен был очень похож на призрака. Не может этого быть! Да, точно. Этот подросток жил когда-то в этой квартире, именно про него и говорил представитель ЖЭКа, и именно он покончил жизнь самоубийством. Но и по-прежнему он живет в этой квартире, его проклятая душа не может покинуть это место. Он проклял себя и это место и не может покинуть его – ни в рай, ни в ад. Никто не хочет принять эту душу, и он должен страдать здесь. Но почему он появился только сегодня? Я же живу здесь вот уже практически год. Что же случилось? Так, надо собрать все мысли в единую концепцию. Ну конечно, он же застрелился тридцать первого декабря – как раз в этот день. Но что ему нужно от меня и зачем он покончил жизнь самоубийством? Может, в этой тетрадке найду ответ? Я перевернул страницу – здесь был коряво написан, кое-где с ошибками, текст небольшими абзацами и датами – видимо это его дневник. Именно в нем, думаю, я скорее всего и найду ответ.