День за днем, город за городом. В каждом – предупрежденная и излишне почтительная стража, требующая проверки. Скайрим велик, но поставленная задача ещё больше - безопасность императора. Посему Гай Марон был внимателен и терпелив, как никогда. Рифтен встретил его тенями и черновересковым медом, Виндхельм – снегом и косыми взглядами данмеров, Маркарт – камнем и двемерским металлом, а Солитьюд – морским ветром и волчьими мордами на щитах.
Но что в каждом из этих городов забыла тощая хаджитка с полузасохшим венком из белых роз на седых волосах, нелепо одетая в будничное зеленое платье с корсетом и массивные эбонитовые сапоги?
Он встречал её на пути в Рифтен. «Опасно путешествовать в одиночку,» - сказала она ему тогда. Видел за соседним столиком в таверне Виндхельма, в Маркарте она пробегала в сторону Подкаменной крепости, сбивая прохожих, и теперь снова испытывала его терпение здесь, в Солитьюде, нагло грея руки у костра во дворе Мрачного замка. Не то чтобы доступ гражданам в этот двор был запрещен, но что здесь можно так долго ждать? Отец настоятельно просил соблюдать осторожность, и эта дама была весьма подозрительна.
Наступил вечер, луна взошла над крышами Солитьюда. Зайдя в казармы Мрачного замка, Гай опять увидел эти хаджитские уши у камина, но никто не обращал на странную женщину внимания. Кто-то из стражи объяснил Марону, что это ветеран гражданской войны, кто-то сказал, что хаджитка причастна к местной коллегии бардов. Капитан Алдис пригласил непонятную гостью подсесть к их столику, пояснив Гаю, что леди Кошар однажды приносила ему письмо от доброй знакомой. Хаджитка не отказалась от приглашения, но беседы не поддержала и весь вечер с отсутствующим видом ковыряла когтем дырочки в буханке хлеба. Если она, по словам Алдиса, была курьером, это многое объясняло. Однако старовата она была для этой роли.
Поэтому Гай был настороже до тех пор, пока Кошар ближе к полуночи не ушла. Засыпая, он уже не беспокоился. Во сне замелькал силуэт его невесты из Драконьего Моста. Она настоятельно просила его вернуться, как тогда при прощании. Гай обратил внимание на свадебный венок на её голове и ласково коснулся её щеки, но почувствовал под ладонью щетину. Лицо возлюбленной обрастало короткой шерстью и вытягивалось в кошачью морду, волосы поседели, из них выросли заостренные уши. Нет, не хаджитские, волчьи. Сквозь сон послышался рев, взволнованные крики стражников. Но полностью проснуться Гай Марон не успел, ибо его сердце было вырвано из груди и съедено ворвавшимся в казармы зверем.
Позже легат Кошар склонялась над телами капитана Алдиса и Гая Марона в скорбном молчании. «Грустно видеть такое,» - сказал один из стражников. Согласившись с ним, старая хаджитка положила на грудь покойным по цветку пушицы, не забыв сунуть Марону то письмо, что просили ему передать, и покинула комнату. Фейда не дождется своего Гая. Вторая сорванная свадьба, только вот сама Кошар не понимала ни содеянного, ни его истинной причины.