Христианство зародилось в I веке в Израиле в контексте мессианских движений иудаизма.

Христианство имеет еврейские корни. Иешуа (Иисус) воспитывался как иудей, соблюдал Тору, посещал синагогу в шабат, соблюдал праздники. Апостолы, первые ученики Иешуа, были евреи.

По свидетельству новозаветного текста Деяния апостолов (Деян.11:26), существительное «Χριστιανοί» — христиане, приверженцы (или последователи) Христа, впервые вошло в употребление для обозначения сторонников новой веры в сирийско-эллинистическом г. Антиохия в I веке.

Первоначально христианство распространялось в среде еврейства Палестины и средиземноморской диаспоры, но, уже начиная с первых десятилетий, благодаря проповедям апостола Павла оно приобретало все больше последователей среди других народов («язычников»). До V века распространение христианства происходило главным образом в географических пределах Римской империи, а также в сфере её культурного влияния (Армения, вост. Сирия, Эфиопия), в дальнейшем (в основном во 2-ой половине 1-го тысячелетия) — среди германских и славянских народов, позднее (к XIII—XIV вв.) — также среди балтийских и финских народов. В новое и новейшее время распространение христианства вне Европы происходило за счет колониальной экспансии и деятельности миссионеров.

Христианство принимает ветхозаветную, восходящую к Аврааму, традиции почитания единого Бога (монотеизм), творца Вселенной и человека. Вместе с тем христианство привносит в монотеизм идею тройственной личности (Бог, Логос, Святой Дух), обладающей единой сущностью.

• единобожие, углублённое учением о троичности Лиц в едином существе Божества. Это учение дало и даёт повод к глубочайшим философским и религиозным спекуляциям, обнаруживая глубину своего содержания в течение веков всё с новых и новых сторон (см. Троица);
• понятие о Боге как абсолютно совершённом Духе, не только абсолютном Разуме и Всемогуществе, но и абсолютной Благости и Любви (Бог есть любовь);
• учение об абсолютной ценности человеческой личности как бессмертного, духовного существа, созданного Богом по Своему образу и подобию, и учение о равенстве всех людей в их отношениях к Богу: все равно возлюблены Им, как дети Отцом Небесным, все предназначены к вечному блаженному бытию в соединении с Богом, всем подаются средства к достижению этого предназначения — свободная воля и божественная благодать;
• учение об идеальном назначении человека, заключающемся в бесконечном, всестороннем, духовном усовершенствовании (будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный);
• учение о полном господстве духовного начала над материей: Бог — безусловный Владыка материи, как её Творец: человеку Им вручено господство над материальным миром, чтобы через материальное тело и в материальном мире осуществить своё идеальное назначение; таким образом христианство, дуалистическое в метафизике (так как оно принимает две инородные субстанции — дух и материю), монистично как религия, ибо ставит материю в безусловную зависимость от духа, как творение и среду деятельности духа. Поэтому оно
• одинаково далеко как от материализма метафизического и морального, так и от ненавистничества по отношению к материи и материальному миру как таковым. Зло не в материи и не от материи, а от извращённой свободной воли духовных существ (ангелов и человека), от которых оно перешло на материю («проклята земля в делах твоих», — говорит Бог Адаму; при творении же всё было «добро зело»). Этот трезвый и вместе высокоидеальный взгляд христианства на материю получил наилучшее выражение в
• учении о воскресении плоти и о блаженстве воскресшей плоти праведников вместе с их душами в просветлённом, вечном, материальном мире и
• во втором кардинальном догмате христианства — в учении о Богочеловеке, о воистину воплотившемся и вочеловечившемся для спасения людей от греха, проклятия и смерти Предвечном Сыне Божием, отождествляемом христианской церковью с её Основателем, Иисусом Христом. Таким образом, христианство при всей безупречной своей идеалистичности есть религия гармонии материи и духа; оно не клянёт и не отрицает ни одной из сфер деятельности человека, но облагораживает их все, внушая помнить, что все они — только средства к достижению человеком духовного богоподобного совершенства.