Большинство людей либо не знают, либо не отдают себе отчёт в том, что правило, выразившее максимальное требование к моральному уровню человека, врезавшееся в умы правителей и их подданных и положившее конец варварству и рабству, пришло к народам мира из иудаизма. Человек, которого принято считать одним из величайших мыслителей, - Джон Стюарт Милль – выразил удивление, когда узнал, что этот принцип записан в Торе. Задолго до возникновения христианства еврейские мыслители и философы рассматривали это правило как главное требование закона Торы, указывая, что оно лежит в основе всех заповедей, регулирующих отношения между людьми, а также в основе заповедей, определяющих обязанности человека по отношению к Всевышнему. Об этом стихе из книги Ваикра говорили как об основе морали, непосредственно цитируя его, ссылаясь на него или перефразируя, использовали для объяснения того, как должны строиться отношения между людьми в той или иной ситуации. Так, например, Бен Сира говорит: «Уважай своего соседа, как самого себя». В трактате Шабат говорится: «Не делай своему товарищу того, что ненавистно тебе». Похожие высказывания можно встретить в трудах Филона Александрийского и Иосифа Флавия. Мудрецы Торы, передававшие традицию из поколения в поколение, также утверждали, что отношение к ближнему, как к самому себе является квинтэссенцией Учения. Известен случай, когда нееврей пришёл к Гилелю (главе Сангедрина в период, непосредственно предшествовавший разрушению Второго Храма) с тем, чтобы принять гиюр и присоединиться к еврейскому народу. С одной стороны, он искренне желал быть евреем, а с другой, опасался, что никогда не сможет постичь все законы Торы, а значит, никогда не сможет исполнять их как полагается. Этот нееврей обратился к Гилелю с просьбой, чтобы великий учитель изложил ему все законы Торы, за то время, в течение которого будущий гер сможет стоять на одной ноге. Гилель, известный своим терпением, не счёл эту просьбу дерзкой и неуважительной и дал исчерпывающий ответ. «Не делай ближнему своему того, что не желаешь, чтобы делали тебе. Это вся Тора, всё остальное является комментарием к ней». Таргум Йонатан (перевод Торы на арамейский язык, выполненный Йонатаном бен Узиэлем) приводит развернутое пояснение к этому стиху из книги Ваикра, которое как по смыслу, так и по формулировке очень похоже на высказывание Гилеля. Мудрецы считали, что основной причиной потери еврейским народом независимости, поражения в Великом восстании против Рима, разрушения Храма и всех страданий, выпавших на долю народа, является беспричинная ненависть в среде сынов Израиля. Раби Акива, самый выдающийся мудрец, руководитель поколения, которое выросло после разрушения Храма, сказал: «Люби ближнего своего, как самого себя, - это самое общее правило Торы». В трактате Авот (3:14) раби Акива, развивая эту мысль в качестве доказательства того, что любовь к человеку – основополагающий принцип, ссылается на первый стих девятой главы книги Брейшит: «По образу Б-га создал Он человека» - «Любим (Всевышним) человек, потому что создан он по образу (Б-га)». Таким образом, раби Акива объясняет, что любовь к человеку – действительно самое общее правило в Торе, так как она не только лежит в основе всех заповедей, определяющих взаимоотношения между людьми, но без ее исполнения невозможно исполнение заповеди любви ко Всевышнему и всех остальных заповедей, определяющих обязанности человека по отношению к Творцу. Бен Азай, современник и последователь раби Акивы, говорит, что всегда следует помнить слова великого учителя всех поколений, придавшего практический смысл стиху Торы «По образу Б-га создал Он человека», и не позволять себе унижать и оскорблять своего ближнего: «Не оскорбляй никого из людей».


Заповедь, записанная в стихе 19:18 книги Ваикра, относится ко всем сынам Израиля и не допускает никакой классовой вражды. Пророки упрекали богатых за угнетение бедных. Эзра призвал простить все долги и отпустить продавших себя в рабство по бедности. Учение о том, что любовь к ближнему является ключевой заповедью, не забылось с прекращением пророчества. Мудрецы Торы и праведники, жившие в средние века, также ставили эту заповедь во главу угла. Раби Иегуде ахасиду принадлежит следующее высказывание: «В день Последнего Суда (день окончания истории в её обычном понимании и исправления недостатков всего мира) Всевышний, да будет благословенно Его имя, призовёт на суд всех неевреев и спросит с них за нарушение заповеди «Люби ближнего своего, как самого себя». Все народы мира нарушали эту заповедь и жестоко обращались друг с другом».


Искажения заповеди, приведённой в книге Ваикра, 19:18. Хотя основатель христианства цитировал этот стих из книги Ваикра, но как только секта ранних христиан поставила себя вне иудаизма отказавшись от традиции, она тут же утратила возможность соблюдать любые заповеди, в том числе и основу основ Торы – заповедь любви к ближнему. Для того, чтобы закон не остался голой теорией или не исказился при попытке воплотить его в жизнь, нужна широкая среда, обладающая определённой культурой. Оторвавшись от еврейской среды, христиане утратили способность воплощать этот закон Торы в жизнь. Орден иезуитов, опираясь на понятия Торы, извращённые в христианской среде до неузнаваемости, придал принципу любви к ближнему такой смысл, что выводы, сделанные на его основе, в их применении на практике привели к такой жестокости, к какой не могло привести ни одно толкование понятия «ненависть». Иезуиты подвергали пыткам людей, по их мнению, преступивших закон, с целью «спасти» их души страданиями и обеспечить им «удел в будущем мире». Следует отметить, что само по себе толкование принципа любви основоположником христианства не имеет ничего общего с бережно хранимой еврейской традицией и противоречит тем основам, на которых базируется этот основополагающий закон Торы. Тора не позволяет никому терпеть оскорбление и издевательства, если он имеет возможность защитить себя, так же как не даёт разрешения человеку наносить самому себе раны или порочить собственное имя, распуская о себе дурные слухи. Это требование хранить собственное достоинство становится самоочевидным, если вспомнить, что любовь к человеку базируется на том, что он сотворён по образу Всевышнего. Поэтому для Торы неприемлемо, а для всех, кто хранит традицию, отвратительно предложение подставить вторую щеку, если тебя уже ударили по одной. Поскольку любовь к человеку проистекает из того, что он создан по образу Всевышнего, то понятие «ближний твой» относится только к тому, кто бережёт этот облик и не позорит его.


«Ближний твой» относится и к тем, кто принял гиюр, присоединился к еврейскому народу, верит в единого Б-га и соблюдает законы Торы. Тора, учитывая психологию человека, выделяет любовь к геру как отдельный закон и несколько раз возвращается к нему. В книге Ваикра, в той же 19-й главе, говорится: «И когда будет жить у тебя пришелец в стране вашей, не притесняй его. Как житель страны среди вас пусть будет у вас пришелец, проживающий среди вас; люби его, как самого себя, ибо пришельцами были вы в Стране Египетской». (Ваикра, 19:33, 34). С другой стороны, еврей, сознательно нарушающий важнейшие законы Торы, запреты, связанные с идолопоклонством, нарушающий субботу и не соблюдающий требования законов для праздничных дней (например, таких как отказ от еды квасного в Песах и соблюдение поста в Йом-Кипур), пренебрегает образом Всевышнего, по которому он создан, и недостоин любви ,особенно если он толкает других к нарушению законов. Тора не предлагает любить идолопоклонника или того, кто умышленно оскверняет имя Всевышнего. Вопрос о том, кто достоин любви, решается не на основе родственных отношений. Определяется это тем, хранит ли человек тот образ, по которому он создан, или отказывается от него.


В целом принцип «Люби ближнего своего, как самого себя» остался непонятым христианской средой. Он подвергся ряду изменений, которые сделали его неузнаваемым и имеющим мало общего с еврейской традицией.


Заповедь любви к ближнему – не как повеление, а как запрет. Еврейская традиция стремится даже те заповеди, которые в основном относятся к «обязанностям сердца», т.е. к мыслительной деятельности человека и к миру его чувств, представить так, чтобы они нашли выражение в конкретных действиях или, напротив, приняли форму запрета, повелевающего устраниться от определённых действий. Так Гилель переформулировал повеление любить ближнего, как самого себя, таким образом, что оно приняло характер весьма конкретного запрета:


«Не делай ближнему своему того, что ты не желаешь, чтобы делали тебе». Легко можно догадаться, что правило, сформулированное в составленных в более позднее время евангелиях – «всё, что ты хочешь, чтобы человек делал тебе, - делай ему», является ни чем иным, как «позитивом», полученным в результате нехитрого перевертывания запрета в повеление. В этом принципе слышится и вызов мудрецам, которые, по мнению христиан, осмелились ограничить важнейший закон Торы (любить ближнего) и свести его к сухому ограничению действия, что лишает человека широты и полноты чувств. Но при ближайшем рассмотрении мы приходим к выводу, что повеление евангелия «всё, что ты хочешь, чтобы человек делал тебе, - делай ему» не может стать критерием поведения человека. Ни у кого нет возможности постоянно делать для другого то, что он хочет, чтобы делали для него. Более того, это правило перечёркивает важнейшую основу принципа любви, сформулированного в Торе: «Люби ближнего своего, как самого себя». Человек не имеет права забывать о себе, о своей семье, друзьях и близких, безоговорочно отдав своё имущество, силы, энергию и способности, а может быть, и саму жизнь на благо другого человека. Великий принцип равенства пред лицом Всевышнего и образ Творца, заложенный при Творении в каждом человеке, обязывает нас заботиться о себе и своей семье не менее, чем о других. Евангелие, пришедшее оспорить формулировку принципа любви к ближнему, выдвинутую мудрецами Торы, в результате только подчеркнуло мудрость и величие тех, кто хранит традицию понимания текста и заповедей Торы, сообщённых Моше на горе Синай и передававшихся из поколения в поколение в устной форме.


Ранние христиане были знакомы с еврейской традицией, зафиксированной в мидрашах и Талмуде, и это нашло отражение в том, что принцип любви к ближнему, сформулированный как запрет, встречается в раннехристианской литературе наряду с его записью в форме положительной заповеди. «Болезненная реакция на различие между позитивной и негативной формулировкой заповеди возникла только в новейшее время. Она явилась результатом многочисленных исследований и аналитических работ, посвящённых этой теме. В древнем мире никаких подобных дискуссий не возникало» (Китель).


Мудрецы Торы, в том числе и сам Гилель, не отрицали позитивную формулировку заповеди любви, однако пользовались общим правилом ,не предполагая, что оно может быть конкретным руководством к действию. Так, в трактате Авот приводится высказывание Гилеля: «Люби людей и стремись к миру».


Упрёк в адрес мудрецов, что из позитивной заповеди любви к ближнему они сделали сухой запрет, был предъявлен уже во время близкое к нам, когда деятели церкви получили, с одной стороны, возможность познакомиться с традиционными еврейскими источниками, а с другой стороны, не смогли составить для себя полного представления ни по одному из вопросов, относящихся к еврейскому закону. Тенденциозность этого упрёка становится очевидной, если вспомнить, что для мудрецов первоисточником всегда была сама Тора. Их высказывания никогда не рассматривались ими как замена принципов Торы, а лишь – как комментарий и разъяснение, отражающие одну из стороны многогранного по своему смыслу письменного текста Торы.


Христианский мир давно уже оставил попытки ограбить иудаизм и лишить его права законно считаться тем учением, которое сформулировало для всего человечества принцип любви. Сегодня никто серьёзно не пытается противопоставить словам мудрецов слова евангелия и утверждать, что мудрецы придерживались лишь негативной формулировки заповеди, а христианство впервые сформулировало её как позитивную. С того момента, как широкие массы во всём мире познакомились с текстом Торы, невозможно никого обмануть и ни от кого невозможно скрыть, что позитивная формулировка заповеди любви впервые встречается в тексте самой Торы: «Люби ближнего своего, как самого себя».


Как самого себя. Собственная жизнь и достоинство человека имеют не меньшее значение, чем жизнь и достоинство другого. Никто не имеет права не защищать себя. Более того, если кто-либо посягает на жизнь человека, существует обязанность убить преследователя раньше, чем он сможет нанести смертельный удар своей жертве. Учение наших мудрецов, которое развёртывает перед нами традицию, передаваемую со времён Моше из поколения в поколение, не состоит из одного принципа, декларация которого якобы должна перечеркнуть всё, что было сказано до этого, и всё, что должно быть сказано в будущем. Так, например, Гилель, кроме известного высказывания «Не делай ближнему своему того, что не желаешь, чтобы сделали тебе», произнёс также фразу, которая выявляет важнейшую сторону взаимоотношений между людьми: «Если я – не для себя, то кто – для меня, а если я – только для себя, то кто же я?». В Сифре, являющейся одной из самых древних книг, в которой традиция, передаваемая со времён Моше, нашла выражение в письменной форме, рассматривается следующая ситуация:


«Два человека шли по пустыне. У одного из них было небольшое количество воды, достаточное для того, чтобы добраться до населённых мест. Однако, если воду эту разделить на двоих, то ни у одного из путников не хватило бы сил, и погибли бы оба». Бен Птура сказал: «Воду надо поделить, даже если оба погибнут». Раби Акива сказал, что в подобном случае «твоя жизнь (т.е. жизнь того, кому принадлежит вода) дороже жизни товарища». Тора рассматривает жизнь человека, как принадлежащую не ему самому и имеющую ценность не как частная собственность, а как средство служения Всевышнему. Закон Торы указывает на то, что человек не имеет права отдать свою жизнь, пойти на верную смерть, чтобы спасти другого. Иногда это бывает труднее, чем пожертвовать собой. Но Тора раз и навсегда определила: «Люби ближнего, как самого себя» - как самого себя, но не более себя.


Раби Акива учит из Торы: "Пусть живёт твой брат с тобой" - т.е. с тобой - твоя жизнь раньше жизни твоего товарища.


Современные мыслители пытались выразить принцип любви к ближнему иначе и найти для него другую формулировку. Однако трудно придумать замену тому, что написано в Торе. В качестве примера можно привести один из лозунгов: «Жизнь во имя других». С философской точки зрения, такая формулировка принципа любви не выдерживает никакой критики. В самом деле, речь идёт о глобальном общем правиле, которое должно быть применимо для всех. Но если представить себе, что все посвящают свою жизнь другим, то непонятно, во имя кого они это делают, так как каждый отказывается от своих личных интересов и даже от собственной личности. Любая попытка расширить или дополнить Тору приводит только к тому, что глубина и глобальность еврейского Учения проявляется с ещё большей очевидностью.

«Однако замыслы Творца мира не в силах постичь человек, ибо “не пути наши — Его пути, и не наши мысли — Его мысли”, и всё, происшедшее с Йешуа Ганоцри и Измаильтянином, который пришёл после него, было подготовкой пути для царя Машиаха, подготовкой к тому, чтобы весь мир стал служить Всевышнему, как сказано: “Тогда Я вложу в уста всех народов ясные речи, и станут люди призывать имя Г-спода и будут служить Ему все вместе” (Цфанья, 3:9). Каким образом? Благодаря им весь мир наполнился вестью о Машиахе, о Торе и о заповедях. И достигли эти вести дальних островов, и среди многих народов с необрезанным сердцем начали рассуждать о Машиахе и о заповедях Торы. Одни из них говорят, что заповеди эти были истинными, но в наше время потеряли силу, ибо были даны только на время. Другие — что заповеди следует понимать иносказательно, а не буквально, и уже пришёл Машиах, и объяснил их тайный смысл. Но когда придёт истинный Машиах, и преуспеет, и достигнет величия, сразу все они поймут, что научили их отцы ложному и что их пророки и предки ввели их в заблуждение».