и подозреваю вы локации готовите эти для следующего этапа, чтобы написать о них сценки из жизни наших персов, так?

1. Настоящее имя - Анилхас. Эльфийское - Гэванравил, а человеческое - Асил Черный. На востоке известен как Ашах.
2. Анилхас - один из майар, младших ангелоподобных духов. Служитель Намо. Как и мудрецы Истари, он был избран советом Валар для отправки в Средиземье. Где является глазами и ушами своего покровителя.

3. Асил прибыл в Средиземье около 1000 года Третьей Эпохи и долгое время странствует на востоке. До окончания Бдительного мира, полностью исключает, какой либо интерес к событиям в Средиземье.
После возвращения Саурона в Дол Гулдур и попадания кольца в руки Смеагорла, Аналхис, предупредив Радагаста Бурого (чем всерьез обеспокоил последнего, ведь держался в стороне от забот Истари) отправляется на запад. Через некоторое время решает отойти от нейтралитета и встречает Гендальфа. В разговоре "передает" слухи об ужасном Некромансере, живущем в Дол-Гулдуре.
Затем время от времени передает членам Ордена "слухи" и продолжает вести хроники. Заметив интерес Саурона к Хобиттании, отправляется в сторону Шира, где долгое время проживает на территории Бекленда.
В конце третьей эпохи, Асил Черный, возвращается на восток и пропадает в землях северного Харада.
4. Высокий, плечистый человек с длинными, черными, прямыми волосами. Карие глаза. Носит обычно черную мантию, с широкими рукавами, в которых прячет руки, часто пальцы испачканы чернилами. Спокойный, несколько отрешенный вид. Редко улыбается, только из-за надобности. В отличие от большинства Истари, носит костяной жезл, так же черного цвета. В заплечном мешке всегда лежит его хроника и письменные принадлежности.
5. Достойный служитель Намо. Всегда внешне спокоен, не зависимо, от душевных переживаний. На Белом совете не принимает участия, т.к. разговоры магов-мудрецов были ему не интересны, да и открыто выходить из нейтралитета, было не в интересах Черного мага. Не дружит практически ни с кем, хотя Радагаст Бурый вызывал симпатию, может быть из-за увлечений последнего... Анилхас не ждал конца войны и не спешил возвращаться к Мандосу - чего-чего, а ведь рано или поздно все к нему приходят... Пессимистичен, ибо знает - "Все не так плохо, как вы думаете, все еще хуже, чем вы можете себе представить". Чувства юмора нет как такового.
6. Какие интересы могут быть у служителя Судьи мертвых? Конечно, в первую очередь - интересы самого Намо, а во-вторую - собственные. Но здесь все проще, чем может показаться с первого взгляда. Валар сам когда-то признался - что Чертоги Мандоса становятся больше с каждым годом, а те Нолдо, которые заперты там навечно, каждый раз пытаются вырваться... Кажется они до сих пор, так ничего и не поняли.
Усталость берет верх. Пресветлый Аман уже не вызывает тех эмоций, которые были ранее. Слишком там все красиво и безоблачно. И, кажется даже фальшиво...
Слишком часто в последнее время стал Намо посещать Сады своего брата, Лориэна... И только с увеличением активности Мелькора, в фиолетовых глазах Мандоса появлялась здоровая искра...
Между делом Анилхас вел труды по описанию жизни разных народов Арды. Один раз он даже увлекся преподаванием звездного неба детям, во время короткого пребывания в Шире:
Будучи самым слабым из "Мудрых", в области магии и боевых умений, у него был частичный дар Намо к предсказанию недалекого будущего, что среди Истари ставило его в тоже положение как Мандоса среди Валар...

1. Ар-Боразон, шпион Гондора в Мордоре, и соглядатай Саурона в королевстве Белой Башни.

2. Ар-Боразон - бывший посол Наместника в Лихолесье. Двойной агент, чьи помыслы неведомы никому, кроме него самого.

3. Родился в 2910 в Пеларгире. Благодаря связям отца, с 2927 года стал караульным в Башне Слоновой Кости. Там, однако, проявил себя как красноречивый и обаятельный оратор, и был замечен самим Наместником. До 2931 года обучался мастерству дипломатии у престарелого Павсикая. Спустя два месяца после завершения обучения Ар-Боразон отправился послом в Лихолесье. Трандуилу полюбился приветливый и разговорчивый малый, и Ар-Боразон чувствовал себя в дворце короля лесных эльфов как дома. Почти десять лет Ар-Боразон исправно выполнял свои обязанности, налаживая дипломатические связи между Гондором и Лихолесьем. Ни одна торговая сделка, ни один конфликт не был обделён его вниманием. Так было до тех пор, пока Ар-Боразон не попал в бурю, когда возвращался в Минас-Тирит с интересным предложением от торговца кожей Джебраила.



С той поры, с марта 2941 года Ар-Боразон служил Саурону верой и правдой. По совету Властелина Колец дипломат донёс нужные сведения в Минас-Тирит, и вскоре Белый Совет выбил Саурона из его обители. Он вернулся в Мордор, оставив нового приспешника командовать Дол-Гулдуром: назгулы ввиду своего почтенного возраста вели хозяйство не очень-то умело. Так и носился Ар-Боразон по всему восточному Средиземью: из Минас-Тирита в Дол-Гулдур, оттуда – в дворец Трандуила, где исполнял формальные обязанности посла. После он секретно проникал в Барад-Дур, донося Саурону различные вести и тайны, а потом возвращался к Наместнику. Гортхаур помог Ар-Боразону обмануть время и не стареть в течение многих лет, но дипломат так и не стал доверять ему полностью, продолжая докладывать о находках в Гондор. В 3019 году послан Наместником в Харад, и больше его ни в одном штабе не видели.

4. Ростом ниже среднего, Ар-Боразон предпочитает удобную собранную одежду светлых, но не белых расцветок. Складное, приятное лицо неизбежно вызывало у собеседника симпатию, возможно, благодаря предкам из Рохана. По их же вине, видимо, у дипломата были золотисто-русые волосы, подстриженные коротко.

5. Любит искренность, но по долгу службы вынужден много и складно врать. Однако Ар-Боразон может без особых проблем вытрясти из собеседника нужную информацию. Не любит конфликты, всячески старается их избежать. Немного трусоват, но способен действовать, переступив через страх. Обильно жестикулирует в разговоре, стараясь избежать формальностей и перейти от официального диалога к дружескому общению. Способен хранить секреты вплоть до могилы, и смерти не особо страшится – может, из-за отступившей старости?

6. В детстве научился неплохо размахивать саблей, но уступит в мастерстве капитану гондорской армии средней руки. Разбирается в торговле и дипломатии; искусный оратор. В седле – как влитой. Интересуется бытом и историей южных народов Средиземья, харадримов в том числе.

1. Имя и титул: Моника "Бладхед" Краулер. Корсар, матрос.
2. Характеристика: Моника - юный (около 23 лет) корсар и просто пират, умелая воительница и хороший друг любому, кто сможет найти с ней общий язык.
3. Биография: Жизнь девочки вряд ли можно назвать сладкой. Лишь первые шесть лет своей жизни, начиная с 2997 года она жила счастливо, в любящей семье. Отец её был охотником и торговал шкурами убитых им животных на рынке, а мать была домохозяйкой. Как это ни странно, но будущий Красноголовый корсар и её семья не грёзили морем, как многие моряки, хотя Моника и любила купаться с самого своего рождения. Они просто жили свою размеренную жизнь в прибрежном городке. До поры, до времени. Дело в том, что Моника была поздним ребёнком, её родители, когда её было всего-то семь лет, проживали уже пятый свой десяток лет. В возрасте 44 лет её отцу не посчастливилось сойти с ума. Хотя многие люди, соседи, друзья мистера Краулера считали, что это злой дух леса вселился в него. Полтора года он не мог нормально спать, дрожал, говорил сам с собой и видел призраков, духов убитых им животных. Но однажды его крыша не выдержала и просто обвалилась ему на разум, вконец убив в отце Моники человека.
   
   Скрытый текст:

   - Моника! Доченька, Моника, беги! Беги!
   Девочка с ужасом в глазах смотрела на отца, который буквально пригвоздил свою жену к стене саблей. Она была в настолько сильном шоке, что просто закрыла рот рукой и не могла сдвинуться с места, вколотив свой взгляд в кровоточащее плечо любимой мамы. В её крови бурлил адреналин, мозг отчётливо командовал "Бежать! Бежать и не оглядываться!" Но шок был настолько сильным, что в случайно прикушенную губу зубы вонзились с силой, которой было достаточно, чтобы она отчётливо почувствовала вкус собственной крови.
   - Маленькая лисица... Хватит маячить у меня перед глазами... Я убил тебя однажды... - бормотал отец, смотря на Монику и проворачивал саблю, с хрустом дробя кость жены. - Убью ещё раз...
   Хруст.
   - Я быстрее...
   Крик мамы.
   - Я сильнее...
   "Что происходит!? Откройте!" - крик соседей за входной дверью.
   - Теперь мне не придётся гоняться за тобой по всему лесу...
   Он вытянул лезвие сабли из плеча матери, в один миг перерезал ей горло и медленным шагом направился к Монике. Вкус крови и острая боль заставили её очнуться, выйти из транса и попятиться назад, почувствовав приближение опасности. Отец ускорил шаг. Моника вскрикнула и упала на пол, не отводя глаз от отца. Она плакала, не могла остановить этот поток слёз. А отец всё приближался с оружием наизготовку.
   - Слишком просто... - промямлил он и отбросил шпагу в сторону, после чего достал нож, с коим и набросился на дочь. - Ты никогда меня больше не увидишь... Никогда не найдёшь...
   Моника кричала, пыталась сопротивляться. Отцу это надоело, и он взял в другую руку саблю и прибил правую её руку к полу. Следующие несколько минут впечатались в память девочки на всю её жизнь. Отец схватил её за голову и поднёс лезвие ножа к её глазу. "Не увидишь... Никогда..." - продолжал бормотать он. Боль врезалась в её правый глаз, и Моника пронзительно закричала. Она звала на помощь, но никого не было рядом. Голоса соседей за дверью затихли. Через мучительные несколько секунд она почувствовала пустоту в правой глазнице.
   - Пожалуйста... - захлёбывалась она собственными слезами. - Хватит... Помогите... Кто-нибудь...
   А тем временем её отец, злобно рыча сдавил её глазное яблоко и встряхнул руку, после чего поднёс лезвие ножа ко второму её глазу.
   - НЕТ! ХВАТИТ! - уже кричала Моника. - ПРЕКРАТИ!
   Но он уже начал резать рука его дрогнула, и через секунду они почувствовали сильный жар и запах гари. Отец, набрасываясь на монику, задел тумбу и опрокинул свечу, сам того не заметив. Огонь уже распространился на всю стену к которой была приколочена мать, у входной двери. Однако, это не остановило отца. Его остановила стрела. Моника не видела ничего, она не могла даже приоткрыть уцелевший глаз из-за жгучей, мучительной боли. Она лишь слышала крики. Собственные крики о помощи. Когда она уже почти потеряла надежду, она услышала чьи-то шаги. Некто вытянул саблю из её руки и приподнял её голову. Она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.
   - Я спрошу тебя лишь раз, - раздался перед её лицом чей-то хриплый голос. - Ты хочешь жить?
   
   Капитан Дорсет спас Монику от лап сумасшедшего отца и взял сиротку на свой корабль, к себе в команду, веря, что она станет прекрасным корсаром. Можно сказать, он выбрал себе наследницу, что вызвало приступы зависти у многих членов команды. Все оставшиеся годы она бороздила моря. С девяти лет. Она усердно трудилась, училась корабельному мастерству и искусству боя, а также многим нюансам жизни разбойника, которые были частью жизни любого букканира. И по сей день она живёт морем вместе с командой капитана Креберфронта.
4. Внешность: Темнокожая Моника редко следит за своей внешностью. С самого рождения её рыжие волосы, которые со временем изменили цвет в тёмно-багровый, были растрёпаны или (иногда, для приличия) завязаны в хвост. Длину волос она старается держать постоянную, до плечей, чтобы было красиво и практично одновременно, обрезает их самостоятельно. Однако раньше у неё были длинные волосы, доходившие ей до поясницы и изумрудные глаза. Но на сегодняшний момент ей приходится носить на правом глазу повязку, чтобы скрыть его отсутствие. С рождения и до инцидента у девочки было лёгкое телосложение, она была невысокого роста, её можно было даже назвать слегка худощавой. Но жизнь корсара подарила ей более атлетическое телосложение, а её стройной фигуре могут позавидовать многие светские дамы.
5. Характер: Она не очень общительна, иногда её даже можно посчитать замкнутой, но в бою проявляет героическую смелость и беспощадно убивает неугодных, за что (помимо дивного цвета волос) и была прозвана "Кровавой Головой." Вне боя, в каюте тиха и спокойна, проявляет черты меланхоличного темперамента, легко ранима.
6. Интересы: Жизнь корсара научила девушку любить море, океан. Любить воду и её детища. В свободное от работы время (например, пока корабль стоит на пристани или при отсутствии ветра) ей нравится плавать, нырять и осматривать водные глубины, даже простая рыбалка может отнять у неё полдня, пока капитан не даст ей подзатыльник за безделье. Её хобби - коллекционирование всякого рода причудливых ракушек, кораллов и морских камней, из которых она порой делает украшения (к примеру ожерелья или серьги) для друзей.

1.
У него было много имен, коротких и не очень. Имена сменяют друг друга, как фазы луны. Ты встанешь в первый раз на ноги, поборешь подростка-соплеменника в шутливом поединке, принесешь с охоты первую добычу, убьешь врага в бою или поведешь за собой других — каждый раз что-то в тебе сменится чем-то новым и новое имя придет взамен старому. Имя — это ведь то, что ты есть?
Некоторые из двуногих, очень немногие, смогли бы различить на слух его имена. Произнести — никто. Разве что из бессмертных или бесплотных кто-нибудь. Поэтому союзники-чужаки называли его на своем наречии: Гимбат или Трогат. Это уж смотря для чего орки и варги в этот раз заключили союз — надо ли выслеживать и ловить или драться и рвать.

2.
К началу Войны Кольца Гимбат еще вполне молодой половозрелый самец, занимающий в иерархии стаи достаточно высокое место как охотник и воин, уже подумывающий о том, как бы загрызть вожака и повести стаю, когда представится случай. Среди охотников-следопытов не знает себе равных, среди бойцов… среди бойцов знает, но сила решает не все. Союзники-орки очень ценили за ум, инициативу и «чувство всадника».

3.
В одно из весенних полнолуний 3012 года в ничем не примечательном логове во Мглистых горах на свет появились щенки. Трое. Судьба двух из них мало интересна, может быть, они и погибли, не суть. А вот третий был… Не таким уж и особенным. Слепое, пушистое существо, умилительно почмокивающее под материнским брюхом.
Это немного позже он начнет оформляться во что-то более серьезное — черненькое, лопоухое (пока), с крупными передними лапами, выдающими будущего охотника и бойца. Покамест, какой из него боец — так, скакать вокруг логова да шутливо возиться с братьями. Пока шутливо, неуклюже и почти не больно. Пока.

Он рано начал говорить. Братишки еще невнятно поскуливали да порыкивали, когда он вдруг начал вылаивать слова и целые фразы. Мать пугалась, самцы хмурились… А Гимбат говорил. Так, для удовольствия. Сперва просто повторял все подряд, потом стал слушать.

…Лунными ночами стая собирается на большой поляне для песни. Концентрическими кругами — в центре вожак и старые, седеющие самцы. За ними — круг за кругом — старшие самки и самцы, за ними молодые, не заслужившие почета. И когда свет луны заливает поляну, вожак начинает. Его песнь — сперва сольная песнь сильного самца, великого охотника и бойца, поднимается вверх, к ночному светилу. Потом ее подхватывают старейшие. Потом все остальные. Пели чаще об охоте, о славных гонках за сильной дичью. О зимних схватках за любовь самки. О боях — походах за мягкой и вкусной двуногой дичью, когда боевой клич стаи вещал врагам о гибели от клыков воинов и стрел их союзников. И иногда, очень редко, пели о большой войне.
Эти песни выли только вожак и старейшие, остальные, кому хватало слов, подлаивали. О Большом Вожаке, чьи охотничьи земли за много дневных переходов на восход солнца, о том, как множество стай пошли за ним на новые западные земли, о том, как сцепились они с другими стаями. И о том, что Большой Вожак из восходных земель еще выйдет на великую Охоту.
Маленький Гимбат подвывал вместе со всеми. А потом, когда стая расходилась, досаждал старшим: ведь в этих песнях столько новых, непонятных слов! Объясни-объясни-объясни!!!

Полнолуния, одно за другим, складывались в сезоны — и щенок рос, креп, мужал вместе с ними. Силой наливались лапы, крепли челюсти. Некогда пушистая шерстка превратилась в жесткую черную щетину, лапы стали крепче и длиннее, неуклюжее щенячье тельце сперва вытянулось в поджарое и жилистое тело подростка. Когда-то он с веселым лаем ловил принесенную матерью куропатку-подранка, но вот уже пару лун спустя несется за косулей. Плечо к плечу с такими же, как сам, подростками. Очень быстро стало ясно, что косуля одна и вцепиться ей в холку нужно первым. И в холку слишком наглого соплеменника, стремящегося урвать кусок — тоже. Мясо принадлежит сильному, ловкому и быстрому, этот закон Гимбат усвоил быстро и никогда с тех пор его не преступал — ни во время «учебных охот», ни позже, во время охот настоящих, стоивших переярку не одного куска порванной шкуры.
Ни несколько сезонов спустя, когда он, возмужавший и округлившийся уже трехлетка четырех футов в холке, в кровавой драке отстаивал свое право на самку.

Сильному принадлежит все. А что не принадлежит сильному — будет принадлежать хитрому. Этой истине четырехлетнего Гимбата обучил первый двуногий союзник — Хош. В ту голодную весну отряд орков (случайно ли? намеренно?) поднялся в горы. Их вожак долго о чем-то говорил с вожаком варгов. И, в конце концов, Гимбат, взрослый черношкурый охотник, ушел с ними. А старый вожак, хитро прищурившись, долго смотрел вслед ему и еще дюжине молодых. Куда как спокойнее держать подальше от себя горячих мускулистых желтоглазых убийц с двухдюймовыми клыками. Куда как правильнее…

Так начался первый набег, в котором Гимбат и получил свое первое имя «для двуногих». Их язык оказался странным, но не слишком сложным и вскоре Гимбат понимал многое из того, о чем говорят новые союзники.

Бег с всадником на спине — искусство. Куда как проще рассчитывать на свои лапы и клыки. Но одиночка остается лежать в грязи с выпущенными наружу кишками, говорил Хош, а стая перешагнет через его труп и возьмет добычу. И Гимбат учился этому искусству, как в детстве искусству говорить или в отрочестве приемам охоты на дичь и борьбе за ее мясо. Это несложно для того, кто умеет и любит учиться. Выследить жертву, догнать, выровнять бег, чтобы не мешать всаднику пустить в нее стрелу, добраться до мяса... Мяса в ту весну было много — теплого парного мяса. И в следующую весну тоже. А через весну…

А через весну, когда Гимбату исполнилось шесть, в горы поднялись совсем другие орки. На этих были доспехи, пахли они совсем иначе и разговаривали с вожаком намного дольше. После разговора стая собралась в круг и, хоть луна еще не взошла, вожак затянул боевую песню. Старую боевую песню о великом Вожаке с востока. Стая вторила ему а ветер нес песню все дальше и дальше.

Сперва был многодневный переход в незнакомые, бесплодные земли, где и день, и ночь небо затянуто черным, где не растет лесов а воздух воняет плохим дымом. В землю, где торчит громадный черный клык, который смотрит. Этот взгляд Гимбат иногда ощущал и раньше, но редко и слабо. Как во сне. А теперь, глядя на вершину черного клыка, душа варга требовала выть о том, что вот Большой Вожак, который поведет его на Охоту! Потом началось обучение.

Обучение у восточных орков было иным, непривычным. Нести всадника — тяжелого, пахнущего железом и дубленой кожей, весь день, по камням и среди скал, не для охоты, а просто чтобы привыкнуть. Гимбат привык, он всегда был выносливей многих а эти всадники едва доставали ему до лопатки. И когда огромные трубы затрубили, завыли, поднимая в бой, он и его соплеменники были готовы выступить с новой, огромной стаей.

Черное расползалось по небу все дальше на запад и стая шла за ним. Была река. Были люди и лошади на той стороне. Вкусные люди и лошади, но мало, очень мало времени на то, чтобы всласть попировать. Дальше стаю ждало огромное селение с белыми стенами и много дней, слившихся в одну сплошную Охоту. Страшную охоту, воняющую железом, огнем и смолой так же сильно, как кровью и теплыми потрохами, пронизанную криками неживых. Сперва неживые вели их, охотников, в бой. Потом пришли другие, которые сами стали охотиться на его стаю. И стая бежала.

…Стая отступила обратно, под прикрытие черного, устилающего небо. Стая оправилась, зализала раны, а в спины смотрел Большой Вожак и сил хватало, чтобы единой волной броситься снова вперед и смести, смять, растерзать малочисленную вражескую стаю, взять их мясо и их охотничьи территории, когда вдруг что-то случилось.
Неживые над головами закричали и улетели. Потом вспыхнул и погас взгляд Большого Вожака. Огромная стая дрогнула, рассыпалась на сотни маленьких стай и покатилась назад, подставляя спины под удар врага. Гимбат рванулся, сбрасывая всадника, развернулся и завыл. Его голос тонул в общем оре, но несколько десятков других варгов, все же, отозвались, устремились к нему, пошли за ним, в общем потоке бегущих, но — особняком. Через пару лиг они свернут и разберутся, что делать дальше. Варгам нужен вожак — и Гимбат станет их вожаком! Здесь плохие земли, но в них все еще достаточно дичи — как на четырех, так и на двух ногах. Гимбат поведет свою стаю. Он уже ее ведет!


4.
Промежуточные этапы более-менее описаны в предыдущей части. На момент, когда Гимбат вступил в ряды войска Саурона, это был крупный самец около пяти футов в холке. Лапы, хвост и грудная клетка под стать. А в пасть свободно помещалась, надо полагать, голова взрослого человека, прежде чем хрустнуть, как орех (может, даже и вместе со шлемом). Шерсть жесткая, черная на спине, серые бока и лапы, светло-серое брюхо, желтые глаза, пушистый хвост, уши торчком.


5-6.
Когда-то милый, веселый и любознательный щенок. Ему бы при двуногих хозяевах вырасти — добрейший пес бы получился. Не сложилось. В конечном итоге вырос умный, жесткий и где-то в глубине души сентиментальный волчара. По крайней мере, пока дело касается его самки, детенышей и тех, вместе с кем он охотился и убивал. Помнит старые песни, очень приблизительно, иносказательно и своеобразно описывающие битву Пяти Воинств и любит петь их на луну. Другие песни тоже поет. В частности, очень своеобразную варговскую лирику — самкам нравится… Когда не поет, может рассказывать истории, но их рассказывать, как правило, некому.
И совсем он не жестокий — просто то, что шевелится и не принадлежит к его стае, Гимбат воспринимает как еду и ведет себя соответственно. Если сыт, может позволить природной любознательности взять верх. Особенно, если «объект» представляет интерес — ну, мало ли, а вдруг говорить понятно умеет или, там, петь? Или если «объект» детеныш. Не трогать маленьких — что-то среднее между инстинктом и табу. Конечно, это не распространяется на всех существ маленького размера, но иногда может спонтанно перенестись на что-то взрослое, но беспомощное и скулящее. Если не особо есть хочется, как понятно.
В целом, очень жесткое деление мира на то, что происходит внутри стаи и то, что вовне. Член стаи не обязательно другой варг, но условия «приема» могут быть разными, в зависимости от ситуации.

Как и все варги, Гимбат терпеть ненавидит солнечного света, он ночной охотник. Из всех занятий, помимо пения на луну, предпочитает выслеживание добычи. Даже если добычу не удастся при этом съесть. Это как спорт — уловить слабый запах, вычленить его из сотен других, определить направление и время, проследить. Порой на такие «кроссворды» уходило по нескольку дней и десятку лиг по лесным тропинкам.
Не любит открытых водоемов, не умеет рыбачить.

Имя и титул: Фаластур сын Форлонга. Среди эльфов Драутир(Волк). Ученый.
Характеристика: 40 летний(на начало 3018 года) ученый из Минас-Тирита, который путешествует по Средиземью и описывает жизнь и быт малоизвестных народов и животных. Обращается с мечом так же умело, как и с пером. Верящий в добро, откликающийся на просьбы нуждающихся
Биография: Фаластур родился в самой обычной семье воина Гондора, и рыночной торговки в 2988. До десяти лет он был самым счастливым ребенком, которого только можно было найти. Пожалуй, в эти года только детей и можно было назвать счастливыми. Фаластур, не зная горя, целыми днями бродил по городу. Тот день, когда это все кончилось, Драутир помнит отчетливо. Его отец как обычно ушел в патруль по окрестным землям. Их отряд совершал самый обычный обход до Осгилиата и обратно. Но почему-то именно в тот день орки решили устроить на их пути засаду. А может это была и не засада? До сих пор не ясно, что тварям понадобилось на этом берегу Андуина. Исход один: отряд, не ожидавший нападения, был полностью перебит. После этого мать Фаластура сошла с ума, и уж более не могла следить за своим сыном.
В это время паренька приметил смотритель библиотеки Минас-Тирита Мальбет. Он знал о судьбе его родителей, потому постоянно приглашал в архивы, где кормил его и учил всевозможным наукам. Именно он привил Драутиру любовь к другим народам, а главное – любовь к познанию. Старик читал ему древние пергаменты и письмена, а вскоре паренек и сам начал доставать с полок книги. Он активно интересовался народами Средиземья, чем безмерно радовал Мальбета.
Когда Фаластуру исполнило двадцать, он впервые покинул стены города и отправился на поиски приключений, которые затянулись на долгие 15 лет. Где он был все это время, не знает, пожалуй, никто. Когда-то его видели в Эреборе, после полы его дорожного плаща касались земель Харада и даже Лихолесья. Говорят, именно Галадриэль нарекла ученого именем Драутир. По слухам, он поразил ее своей молчаливостью, и мудростью в глазах.
Когда же Фаластур вернулся, в сумке его лежали десятки исписанных пергаментов, которые явно внесли большой вклад в исследование мира. Драутир же, отвыкший от белых, холодных стен, не задержался в Минас-Тирите на долго. Да и не держало его тут более ничего, ведь за время странствий ученого, скончалась и его мать, и Мальбет, что стало сильнейшим горем для Фаластура, после которого он ушел еще глубже в себя. Уже в 3013 он вновь покинул город, сообщив, что направляется в земли Арнора, где намерен найти и описать странный народец, который в сказках Гондора называли хоббитами или полуросликами. В те дни, многие ученые мужи посчитали, что Драутир сошел с ума в своих странствиях, ибо, судя по текстам, что принес он с собой, не боялся Фаластур наблюдать и описывать даже самых опасных животных.
Уже в 3017 имя Фаластура всплывает в журнале постояльцев одного из трактиров городка Бри. А так же, Драутир упоминается в рукописях местного архивариуса.
В 3018 году имя ученого всплывает в рассказах и записях хоббитов Шира.
Внешность: Драутир полностью подходил под данное ему эльфами имя. В молодости, пока он еще жил в родном городе, это был юноша, мало отличающийся от остальных горожан. И лишь его 15 летнее приключение полностью переменило Фаластура. Вернувшись в Минас-Тирит, он предстал перед народом сильно постаревшим. Лицо изъели морщины и несколько шрамов. Волосы сильно отросли и поседели. Ученый складывал их в аккуратный седой хвост, который дотягивался почти что до его пояса. На левой стороне лба виднелся сильный шрам и залысина, как будто неведомый зверь выдрал клок волос из его головы вместе с кожей. Глаза почему-то стали алого цвета. Кожа была смуглой от походного загара. На лице со стороны левого глаза был изображен какой-то странный, геометрический рисунок.
Характер: Драутир молчалив. В его действиях всегда есть тонкий расчет и хладнокровность. Особенно сильно это проявилось после его путешествия. Однако ученый никогда не был агрессивным и не проявлял себя «воином». Сражался лишь для защиты себя или кого-либо. Но никогда не сражался, ради битвы. Перед тем, как ответить на заданный ему вопрос, Фаластур долгое время думает. В его речи никогда не будет лишних слов. Он скажет лишь то, что вам нужно знать.
Но этот человек меняется, как только берет в руки перо и пергамент. Он становиться похожим на того мальчишку, что когда-то весело бегал по улицам Минас-Тирита. С неимоверным упоением, высунув кончик языка, он может старательно, целый день что-то писать. Именно в такие моменты проявляется в нем человек: отзывчивый, добрый и честный.
Интересы: Естественно главный его интерес – это наука. Но есть и другие. Многие люди видели, как Драутир вырезал из брусочков дерева какие-то фигуры, которых у него якобы полный мешок. Так же часто его можно застать за занятиями фехтованием.
Так же ходят слухи, что во время странствий, Драутир нашел в землях Рохана свою любовь. но кто она – точно не известно

Свет. Яркий, обжигающий свет от которого нельзя скрыться. Кажется, он просвечивает все и обжигает душу.
Мгновение спустя:
Ночь. Только свет ночных светил освещает Умбарское судно. Два гнома и необычно крупный хоббит, что-то обсуждают на носу корабля. Они близко, только протяни руку, но что-то мешает расслышать их слова. Подошедший Кхандец прерывает их диалог.
Картинка меняется.
Теперь зритель видит темнокожую девушку на мачте пиратского корабля и с улыбкой смотрящая вдаль. Повязка на правом глазу теряется в рыжих волосах до плеч.
Картинка смазывается и на экране образуется покрытое шрамами лицо старца. Седые волосы собраны в хвост, а скорбящее лицо склоняется над новорождённым... Тьма.
Крик!!! Крик из тьмы и мы уже видим образ рыжей девушки, пронзаемой сотнями призрачных мечей армии мертвых...
Свет. Какофония криков ужаса, боли и мольбы... Корабль с гномами и хоббитом сгорает во все уничтожающем сиянии с Юга...

Умбарский корабль "Хельда". Грузовой трюм.
Трюм. Темно и сыро. Слышен звук разбивающихся о борт корабля волн. Скрепят реи и балки. Через редкие щели пробиваются лучи утреннего солнца. Среди бочек и мешков с припасами спят два человека.
- Проснись! Проснись Асил! - Драутир тормошит соседа за плече. - Опять Он?
- Да...
Служитель Намо принял сидячее положение и его продрал приступ кашля.
- Чем ближе к Умбару, тем чаще ты его видишь. - Драутир смотрит мудрецу в глаза. - В этот раз твои крики...
- Время... Мы приближаемся к нашей цели и это главное.
Асил достает из заплечного мешка хлеб, сыр и вяленое мясо. Второй тоже присоединяется к трапезе и бубнит себе под нос:
- Сомнительное приключение. И как он меня уговорил на это?
Ученый отложил кусок и интересуется:
- Может, все-таки скажешь, что в твоем сне делаю я?
- Ничего...
- Что-то ты в последнее время не разговорчив. - Заключил ученый.
- А тебя не заткнешь. Обычно и слова не вытащишь. - Парировал мудрец.
- Не каждый день путешествуешь с одним из Истари, а он нем как рыба...

Умбар. Рассвет.
На улицах уже кипит жизнь. Причал забит кораблями, некоторые стоят на якоре в паре километрах от причала. На горизонте показывается мачта еще одного корабля.
Бладхед идет по причалу и замечает подплывающий корабль.
- Еще один... Как мухи слетаются... Что-то будет!
Моника поворачивается спиной к флоту.
- Нужно что-то перекусить. Интересно, как там поживает Вислоусый?

Умбар, таверна "Морской конек".
Когда Моника толкнула слепленную "тяп-ляп" из корабельной обшивки дверь, в нос ударил запах пиратской таверны, пропитанный неистребимыми запахами прогорклого чада, застоявшегося пота и смесью испарений разного пойла, что заставило новоприбывшую поморщить носик. Народа было немного, но часть уже на развезях. В углу парочка халдеев вяло мутузила какого-то оборванца, который что-то стянул по мелочи; на потасовку никто не обращал внимания. В общем, "Морской конек" был тем еще заведеньицем...
На девушку никто не косился. Парочка в углу осмотрела прибывшую - явно попытались оценить особу, но разошлись во мнениях и вернулись к прерванному занятию. У стойки засели еще парочка незнакомцев, один постарше, другой совсем еще пацан.
- Откуда приплыли, парни? -- дружелюбно поинтересовалась рыжеволосая. Один посмотрел на нее как на пустое место и до ответа не снизошёл; младший, однако, не удержался от ответа.
- Моряки ходят!
Эти, похоже, были настоящие... Выполнив таким образом пункт о "разговоре", Бладхед царственным жестом обратилась к знакомцу
- Текилы, Вислоухий, -- но только самой лучшей!
Вислоусый, чем-то обиделся, нахмурился и ответил:
- А она, девушка, у нас одна: она же и лучшая, она же и худшая .
- Хрена ли с вами поделаешь... Тогда уж, одно к одному да, построгайка еще, что-нибудь пожевать...

У входа в "Морской конек" стоят Анилхас и Фаластур.
- Вот и пришли... - Ученый поправил свой меч. - Посмотрим, сколько здесь рыжеволосых пираток...
Пиратская таверна встретила двоих путешественников как подобает подобному заведению. Горючая смесь запахов, грязи и подобного вида посетителей прошлись железной подошвой по рецепторам... отчего на мгновение сморщились лица прибывших людей. Как ни странно, но в Морском коньке было немного народа - некоторые спали за столами, один посапывает под столом, в луже непонятного характера. Хозяин таверны, шевеля усами, что-то обсуждает с посетителями у стойки. Двое халдеев стоя в углу, возле какого-то бедняги развалившегося на полу, цепкими глазами осматривают Ашаха и Волка.
- Туда... - Сделав вид, что ничего не заметили ученый и мудрец нашли чистый, на сколько это возможно, стол у окна с видом на причал и расположились за ним.
- Что теперь? - Интересуется Фаластир. Его поведение остаётся таким же спокойным, но по глазам видно, что он беспокоится.
- Давай поедим... - Служитель Намо начинает доставать свои припасы из походного мешка.
- Мы же в таверне. - Удивился ученый и обратился к человеку у стойки - Хозяин! Принеси чего-нибудь поесть.
Хозяин уходит на кухню и сразу выносит тарелку какой-то каши.
- Сам заберёшь. - Сказал Вислоусый, бросив ее на стойку.
Проглотив дерзость, Драутир подошел к стойке, чтобы забрать кашу. В это время он замечает за стойкой рыжую пиратку, Оборачивается, чтобы сообщить напарнику.
Двое пиратов, которые мутузили оборванца в углу стояли возле Гаванровила...
- Не хорошо... Только и успел проговорить Драутир, как в его сторону полетела скамья. Перепрыгнув последнюю, он ввязывается в драку.

Моника с удивлённым лицом падает на спину. Стул под ударом скамьи надломился и сложился под весом пиратки.
- Давненько меня не задевали в драках... - Проговорила Бледхед вставая с пола, волосы оказались в какой-то каше. На лице девушки появилось выражение обиды, плавно сменившееся гневом. - Сейчас кто-то поплатится!
- Кто это сделал!? - С криком пиратка встревает в драку, чем вводит в замешательство участников потасовки.
- Сука, я все утро хотел с тобой пообщаться. - С улыбкой произнес один из халдеев. Громилы набрасываются на неё, вследствие чего один из них оказывается на полу с дырой в животе...
К этому времени за дракой наблюдала вся таверна. Проснулся даже спящий под столом. Видя своего товарища, истекающим кровью на полу С криком бросается на девушку. Драутир отталкивает последнюю и протыкает клинком пьяного пирата.
Скрежет и звон вынимаемого оружия заставил Бледхед оглянуться - ни одного знакомого.
- Бежим! - Крикнула она спасителю. Но было уже поздно, выход из таверны был перекрыт, десяток приятелей умерших пиратов жаждали мести, окно, за которым сидели путешественники, заблокировалось второй скамьёй во время драки...
- Моника, сюда! - Вислоусый махал рукой, приглашая на кухню.
- За мной! - Крикнула девушка, рванувшись через стойку на кухню. Там был запасной выход...

- Шевелите ногами, мешки с костями! - рявкнула Моника, на всех парах мча вперёд.
- Зачем мы их вообще с собой потащили? - толкнул её локтем, не пойми от куда взявшийся Роберт, её друг и соотечественник на корабле.
- Клиенты, дурачок, - выдохнула Бладхед. - Рабочей силы мало не бывает. К тому же, Седой с них деньжат потащит. Нам на руку.
Роберт недовольно зарычал. Бандюги уже наступали на пятки. Это было уже не на руку. Порт был уже близко, но недовольные и злые морды с саблями наперевес ещё ближе.
- Капитан! Капитан! - закричала Моника, увидев впереди "Бородатую акулу", их корабль. - Отплываем! Немедленно!
"Седой" стоял на борту и медленно, с недовольным видом курил трубку, презрительно смотря на то, как его наследница удирает от оравы пиратов. Он дал оплеуху матросу, стоявшему рядом, и что-то ему сказал. Тот как ужаленный удрал в каюты, созывая остальных матросов. Через несколько секунд пару десятков пиратов уже поднимали паруса.
- Быстрее, морские черти, быстрее! - процедила сквозь зубы Моника, приближаясь к кораблю.
Она уже собиралась прыгнуть на трап, как услышала позади глухой стук и звон. Второй из них, книжник, упал наземь, а первый постарался ему помочь. Она рванула назад, проклиная себя
за всё, что сейчас делает. Оказавшись над ним, она схватила его за руку и что есть силы бросила через трап, на палубу. А потом потащила и первого.
- Поднять трап, чёрт вас подери! ВПЕРЁД! - заорала Бладхед, взяв в руки арбалет, так кстати лежавший на палубе. - Получи, сучёныш!
Болт пронзил шею одного из преследователей, через секунду упавший, отхаркивая свою кровь. Второй болт нашёл свой новый дом в печени другого преследователя, третий пролетел мимо. Один из ублюдков ухватился за свисавшую верёвку, за что и получил ещё один болт прямо в рот.
- Сдохни, тварь, - прорычала девушка и уставилась на этих двоих, которых спасла от гибели.
- Ты зачем в драку ввязалась? - капитан хорошенько пнул её, и она попятилась.
- Меня первую задели, - грозно ответила Моника, поправив корсет.
- А это кто? - Креберфронт указал пальцем на спасённых.
- Из-за них началась драка.
- За борт бы их... - задумчиво протянул капитан, выпустив пару колечек дыма.
- Рабочая сила лишней не бывает. Вспомните, чему вы меня учили.
- Хорошо, пусть... Но если...
- За борт. Знаю.

Как всегда - тянули до последнего. Начали работать через несколько дней. Собрались делать пьесу, Grayman сразу выложил идею. Здесь можно было бы оставить цитату, но боюсь, она не пройдёт цензуры ;) Все были уставшие и вели переговоры на "великом и могучем". В общем, после небольшой правки мы принялись за работу.
Разбили работу на части и каждый занимался своей. По идее мы должны были время от времени меняться наработками и вносить коррективы. Но вот напасть - все оказались безмерно занятыми людьми. Сессии и работа отнимают много времени и сил. То одного нет неделю, то другого не поймаешь, то третий где-то потерялся. После некоторой проработки материала решили отказаться от пьесы и работать над киносценарием. Работа с корректировкой жутко тормозила. Особенно нервным показался последний день, когда с трясущимися руками и пеной у рта заканчивали склеивать части.
Что мы хотели показать в своём произведении? Небольшой отрывок, не вошедший в историю, но повлиявший на события в будущем, в трилогии "Кольцо тьмы" Ника Перумова о событиях Четвертой Эпохи. Потомок Моники, по нашей задумке, должен быть капитаном корабля, который не раз помогал главгероям той серии. А так как в скором времени умбарские пираты должны были получить отпор от армии мертвых, а вместе с ними и сама Моника, то светлое будущее встало под вопросом. Служитель Намо видит всю эту проблему и отправляется, вместе с ученым в Умбар, с одной лишь задачей - во что бы то ни стало не допустить отплытия ее корабля в это сражение... Кстати, Драутир играет в этой истории не последнюю роль ;)